Сергей Коротков - Мы — сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник
– Сработано блестяще, – оценил Маузер, собирая трофеи.
Автомат он осмотрел, вынул магазин, пересчитал патроны, кивнул удовлетворенно.
– Маузер, – проговорил Игарт вкрадчиво. – Готов ли ты продать душу за пачку сигарет?
– Это вопрос или предложение?
– Какая разница. – Игарт сунул руку в карман и сжал пачку.
– Если вопрос, то нет, если предложение, давай обсудим подробнее.
– Лови!
Пачка «Кэмела» описала в воздухе дугу. Маузер поймал ее, открыл, зубами вытащил сигарету, прикурил и мечтательно зажмурился:
– Черт, а жизнь-то налаживается. И ты, как выяснилось, боец ничего себе. С двух рук стреляешь мухе в глаз?
– Ага, и шмеля на лету кастрирую. Давай топать на базу, а то про нас там забудут и выберут новых командиров.
* * *Сразу на завод не пошли. Притаились в лесу, где когда-то сидели в засаде сталкеры группировки «Ветер». Маузер смотрел в трофейный бинокль и кривил губы. Игарт только что вернулся в тело. Пораженный увиденным, он некоторое время молчал.
Подступы к развалинам защитной стены завалили трупы мутантов, во дворе и возле пирамиды вообще не было видно земли – мутанты вперемешку с людьми лежали в два слоя. Кровь уже успела застыть и потемнеть.
Защитники все-таки устояли и сейчас, ругаясь на все лады, оттаскивали трупы подальше от пирамиды. Пять сталкеров стояли по пояс в яме и синхронно, будто черные, вскидывали лопаты, выбрасывая землю. Одной ямы не хватило бы, чтоб закопать все трупы, потому еще десять человек рыли небольшой котлован ближе к лесу.
«Сюда бы бульдозер», – подумал Игарт и вспомнил охранный механизм, который доставил их в логово Фрайба.
– Отличный у нас все-таки ДОТ, – нарушил молчание Маузер. – Но час от часу не легче… И еще я вижу ветровцев, они нашим помогают, это радует.
– Даже если они нас поддержат, когда Фрайб предложит бесплатные плюшки, нас будет слишком мало, и пирамида спасет нас ненадолго…
– Не помнишь площадь Зоны? Так, навскидку?
– Километров сто. Затеряться будет трудно. Чтобы отбиться от Фрайба, нам нужно какое-нибудь мощное оружие…
Маузер помотал головой и вздохнул:
– Знаешь, почему немцы брали штурмом наши неприступные батареи во время войны? Не потому, что стены тонкие, все укрепления остались почти целыми. Боеприпасы заканчивались, и враги пускали газ. Надо искать другой путь: дипломатия, ложь и интриги. Увы, в этом у меня опыт небольшой, не умею с людьми договариваться.
– Я бы не сказал… Пойдем к нашим, что ли? Не хочется трупы таскать, а придется.
Закинув автомат за спину, Маузер покинул лес и зашагал к заводу: муравей, ползущий к стальному монстру. Издали завод по-прежнему напоминал живое существо, медленно движущееся в мареве испарений.
У Маузера дергался уголок века, он был напряжен и подтянут, будто не к союзникам идет, а на заклание. Игарт понимал, почему.
Похожее ощущение, когда через много лет возвращаешься, как Одиссей, а у тебя ничего не осталось: друзья предали, а в постели жены – другой. Македонцев Фрайб уже склонил к сотрудничеству, пока они с Маузером бродили по лесу. Скоро этот псих займется «Зоной» и наверняка пообещает уничтожить группировку «Ветер». Останутся свободные охотники, «Ветер» и горстка защитников крепости.
Чтобы стереть врагов с лица земли, Фрайбу понадобится неделя-две. Крысы с корабля побегут, когда поймут, что их дело проигрышное и надо поскорее прикрывать зады.
– Мы превратимся в крыс, – проговорил Маузер, шагающий впереди. – Понимаешь? Нас будут гнать, гнать, гнать тысячи лет подряд. И восставать будет некому, потому что каждого, кто пришел на поклон, Фрайб не поработит, как черных, а поставит красные флажки, через которые никак не перешагнуть. Велит почитать себя, как бога, и не иметь других кумиров. Человек получит за это миномет и будет думать, что искренне любит Фрайба и готов за ним хоть куда. А мы… Кто мы такие, чтобы рвать ради нас задницу? Даже когда человек сражается под чьим-то знаменем, он в первую очередь бьется за себя, за свое право быть.
– То есть, ты предлагаешь донести до народа, что дары Фрайба, Комната желаний и прочее – бесплатный сыр?
– Именно. Но как это сделать, без понятия. Потому что плюшки будут вполне реальные, а наши пугалки так, пшик. Обычный блеф менее удачливого конкурента.
Игарт поймал себя на мысли, что Артюхов несправедливо считал Маузера тупым воякой.
Завод медленно приближался. Защитники пирамиды, утомленные многочасовым сражением и разгребанием завалов, пока не замечали командиров. Маузер продолжал:
– Поймать Фрайба на лжи будет трудно, потому что он реально осчастливит своих приспешников. Как в секте: приходит человек, который ищет путь, но не способен отыскать его сам. И ему этот путь дают, отсекая все ненужное – в том числе куски его личности, друзей, родственников, родителей, детей, не согласных с выбором родителя, – в его голосе звякнул металл. – Окружают его вниманием и заботой, как свинью перед убоем. Человек счастлив, он считает, что нашел правильный путь, друзей, но на самом деле не он нашел, а ему дали путь, взяли за ручку и повели. Казалось бы, все хорошо, но повели его не туда, куда нужно ему, а туда, куда они считают правильным. Поэтому я их ненавижу. Они лишают людей выбора.
– Печальный опыт? – догадался Игарт.
Маузер зыркнул на него злобно, но ответил:
– Мать. Увлеклась новомодной пиндосской религией, а там мозги промывают и подсаживают ложные воспоминания. Квартиру им переписала… А чего, счастливый человек, ходит, и всем улыбается.
– Н-да.
Игарт подумал, что полжизни отдал бы за прошлое, пусть даже неблагополучное, пусть придуманное. Ведь он по сути пустой болванчик, не книга – шкаф, где хранится единственная история жизни Артюхова.
– Стой, кто идет! – крикнули издали.
Маузер поднял руки, но не остановился:
– Отбой тревога! Свои!
Десять человек, рывших котлован, побросали лопаты и вцепились в автоматы. Маузер продолжал идти им навстречу. Когда приблизился метров на двадцать, его узнали, опустили стволы, загудели. Маузер молча переступил через трупик кенга, подошел к ним и застыл возле упыря с развороченной башкой.
– Молодцы, мужики, – одобрил он работу союзников, уселся на гигантскую лапу дохлого колосса и закурил.
Окружившие его люди молчали. Наконец сталкер, который его заметил первым, чернявый юноша с грустными «коровьими» глазами, спросил:
– Как переговоры?
Маузер смерил его взглядом и промолчал. На выручку пришел Игарт:
– Надо срочно созывать собрание. Хоронить мертвецов будем потом.
Люди с радостью побросали лопаты, обступили вновь прибывших. Маузер прищурился от дыма и сказал:
– Готовьтесь, скоро не останется никого, только Фрайб и его куклы, которые будут думать, что свободны.
– Для этого они должны нас поймать! – с пылом воскликнул уже знакомый курносый юноша, бывший черный. – Я больше не хочу, как раньше!
– Что там у вас? – поинтересовалась вторая трупная команда.
Маузер поднялся, хлопнул в ладоши:
– Мы вернулись, и у нас есть новости. Откладываем похороны и собираемся в кабинете… В помещении побольше, чтобы все поместились.
Вопросы сыпались градом: почему напали черные, что будет дальше, чего хочет Фрайб. Маузер отмахивался, переступая очередной труп, Игарт говорил, что ответит на все вопросы позже, чтобы не повторять одно и то же по двадцать раз. Он послал приказ ворону лететь на верхушку пирамиды, где сиял на солнце кристалл, и отсиживаться там. Птица, как и он сам, страдала от голода.
Маузер матерился, спотыкаясь о трупы. Воняло, как в мясозаготовительном цеху. Во дворе никого не было, все или толпились вокруг крепостной стены, обвалившейся в трех местах, или отсиживались в пирамиде.
Сталкеры, что работали на улице, сейчас ломились за Маузером и Игартом. Остальные глазели из бойниц, еще не понимая, откуда такой переполох. Когда известие, что командиры вернулись, дошло и до них, навстречу выбежал Януш. Теперь, пользуясь памятью Артюхова, Игарт сравнил его с Бредом Питтом – таки да, похож! Обменялись рукопожатиями, Януш кивнул Маузеру, а тот развел руками и зашагал на один из пустых складов, поманив за собой Игарта и шагающую позади толпу.
– Надо собрать всех, – сообщил он. – И обсудить проблему.
Гулкий бетонный коридор, озаренный синеватым светом люминесцентных ламп, наполнился гулом и топотом. Маузер шел широкими шагами, его спутанные черные волосы развевались, автомат хлопал по спине, подгоняя. Наконец он остановился напротив стальной двери, щелкнул пальцами, и Януш вложил в его руку пластиковую карточку для электронного замка.
