Вячеслав Шалыгин - Грозовой фронт
А вот сталтехи создавались Зоной, техносом (то есть биомеханическим населением Зоны) и Узлом «от обратного». Эти твари создавались из живых людей. Звучит жутковато, концлагерно, но так и происходило. Нанороботы, как злобные вирусы, внедрялись в людей и постепенно заменяли в их телах всё, что можно заменить, не убивая человека окончательно. Дело частенько доходило до девяностопроцентной подмены, после которой ни о каком человеческом облике и разуме говорить, конечно же, не приходилось. О душе, если кто верит в её существование, речь тоже не шла. Человек становился сталтехом, то есть тем самым пресловутым механоидом: существом формально живым, но больше похожим на робота. Бездушным и полностью зависимым от Зоны. В принципе — тем же мертвяком. Ну, чуть живее. На десять процентов. Непринципиально.
Всплеск повторился, затем ещё раз, причем звуки прилетели одновременно и оттуда же, откуда раньше, и слева. Людей или сталтехов по ту сторону «жестянки» топало несколько и они обходили заросли по левому краю. Обходили и приближались к Сухову. Лейтенант выбрал в качестве укрытия ближайший кирпичный дом с огромным проломом в стене.
Торопливо забравшись в пролом, Павел бегло осмотрелся. Вроде бы комнатка, в которую он попал, выглядела свободной от жестяной нежити любых размеров. Удовлетворившись таким выводом, лейтенант занял позицию слева от пролома и приготовил к бою импульсную винтовку.
Сумрачная пелена дождя и заросли автонов мешали рассмотреть в деталях противоположную сторону улицы, но всё, что нужно, Сухов увидел. Из «жестянки» вышли два десятка человек в одинаковых плащах с капюшонами. Покрой и городская маскировочная раскраска плащей поначалу вернули лейтенанта к мысли о патруле чистильщиков, но уже в следующую секунду Павел сумел разглядеть кое-какие детали, перечеркнувшие первое предположение. На лицах у всех бойцов красовались изолирующие маски нового образца. Удобные, лёгкие, с большими визорами, они абсолютно не мешали обзору и почти не ощущались владельцами. Сухову доводилось примерять эту модель, но не довелось ею пользоваться.
В Барьерной армии новые маски выдавались только по большому блату. Обычно такие дефицитные вещицы уходили со складов прямиком на сталкерские рынки. Вороватых вещевиков часто ловили за руку, намыливали им шею, даже увольняли, но без толку. Им на смену приходили новые прохиндеи, такие же наглые и вороватые. Большинство чистильщиков так и бродило по Зоне в старом снаряжении. Даже офицерам приходилось носить и старые маски, и устаревшие бронекостюмы, и затрапезное термобельё. Кое-кто, не выдержав издевательства вещевиков или же слегка разбогатев на тёмных делишках со сталкерами, покупал себе снаряжение на рынках, но таких в составе патруля могло быть процентов двадцать, не больше. Например, когда в патруль ходил сам лейтенант Сухов, среди его бойцов таких «барыг» не было вообще. И сам лейтенант никогда не опускался до мелкой торговли со сталкерами. Пользовался тем же снаряжением, что и его бойцы. Как говорится, стойко переносил все тяготы и лишения службы. И подчинённые его за это уважали. Хотя не все. Находились и такие, кто считал Сухова занудой и моралистом. Даже Сухарём за глаза называли.
Но сейчас лейтенант видел картинку вовсе нереальную для патруля чистильщиков: по центру Чернобыля брели двадцать бойцов в хорошей экипировке и с новыми импульсниками системы Карташова. Последнее также легко определялось издалека: к крайней модификации «карташа» крепился новый прицел характерной формы. Нет, к позиции Сухова приближались не чистильщики. Точно. Кто-то очень хотел под них замаскироваться, но при этом не желал рисковать здоровьем и доводить маскировку до полного соответствия: пользоваться старыми фильтрующими масками, устаревшим оружием и так далее.
Лидер группы фальшивых чистильщиков остановился у края воронки и заглянул вниз. У Сухова мгновенно пересохло во рту. Если дождь не смыл следы, лейтенанту могло не поздоровиться! Непонятно, что делали здесь эти люди, но если они занимались примерно тем же, чем занимаются патрули нормальных чистильщиков — поиском нелегалов на запретной территории, — то оставленные Суховым следы могли дать им повод для активного поиска нарушителя. И уж можно не сомневаться, что такой оравой они имели все шансы найти Сухова в считанные минуты.
Лидер «ряженых» окинул взглядом воронку, обернулся к ближайшему бойцу и что-то сказал. Тот кивнул и стволом ИПП указал на руины… в которых затаился Сухов! Лейтенант невольно сделал шаг назад и оглянулся. За дверью комнатки, приютившей Сухова, угадывался засыпанный мусором коридор, а за дверью напротив — ещё одна комната, большей площади и более-менее свободная от обломков и мусора.
Удерживая под прицелом пролом в стене, лейтенант медленно попятился, упёрся спиной в косяк, чуть сдвинулся в сторону, вышел в коридор, быстро бросил взгляд влево, вправо и принял новое решение. Прятаться в большой и пустой комнате не имело смысла, а слева коридор под потолок завалило мусором. Оставался путь вправо, в темноту. Возможно, в темноте коридора скрывалась опасность не меньшая, чем та, которая приближалась к руинам со стороны воронки, но с выбором у Сухова получалась напряжёнка. «Возможно» против «наверняка».
Лейтенант медленно и осторожно продвинулся метров на двадцать вправо, до перегородившей коридор плиты рухнувших перекрытий, и затаился в темном углу. Под ногами шуршали какие-то мелкие биомехи, наверное, стальные крысы, а по стенам и плите за спиной у лейтенанта тоненько скрежетали железными лапками скорги-скарабеи, но особых проблем с этими тварями Павел не предвидел. Скорги и крысы могли впиться в ботинок или попытаться прогрызть доспехи, но это всё ерунда, такой мелюзге даже старенькая экипировка чистильщика не по зубам. Главное, чтобы какой-нибудь скарабей не свалился за шиворот. А вот выстрел из «Шторма» или из армгана — дело другое, пуля импульсника прошьёт легкую полевую броню, как бумагу, а луч армгана, лазерного излучателя, так и вовсе может пошинковать живую мишень на антрекоты. Имеются ли на вооружении фальшивых чистильщиков армганы, Сухов издалека не увидел, но предполагал, что имеются. Хотя бы у командира. Эти дорогие, но удобные и эффективные штуковины крепились к предплечью, в походном положении компактно складывались и почти не торчали из рукава, поэтому рассмотреть их удавалось с трудом. Плюс ко всему, не следовало исключать варианта, что среди бойцов имеются воины-энергики, которые могли сжечь противника и вовсе без оружия, метнув в него небольшую шаровую молнию, или как выражаются любители импортных слов — файрбол.
Бойцы непонятной группировки вошли в развалины здания тем же путём, что и Сухов. Лейтенант сосредоточился. Наступал момент истины. Если бойцы искали именно Сухова, их поиски почти завершились.
— Дальше, — послышалось из комнатки с проломом. — В зал, там потолок не течёт.
В просвете коридора показалась фигура в плаще. Сухов положил палец на спусковой крючок и затаил дыхание. Боец на секунду притормозил, обернулся, кивнул, а затем прошёл в комнату напротив, самую просторную и свободную от мусора. Видимо, эту комнату бойцы и называли «залом».
Павел медленно выдохнул, но палец со спуска не убрал. Следом за первым в зал прошли и остальные бойцы. Последним коридор пересёк лидер группы.
Сухов сглотнул вязкую слюну. Эти люди искали не его. И слава богу. Значит, у лейтенанта оставался шанс выбраться из щекотливой ситуации без особых потерь. Погибшие нервные клетки не в счет.
— Вы удовлетворены? — пробасил кто-то из собравшихся в «зале».
— Не совсем, — ответил голос не столь басовитый.
— Что вас не устраивает, инспектор? — удивленно спросил басовитый, скорее всего, лидер группы. — Маршрут, степень готовности изделия или квалификация моих бойцов? Я никак не могу понять, почему вы постоянно морщитесь? Прыщ на заднице воспалился?
— Выбирайте выражения, господин… союзник!
— Знаете что, господин инспектор, я могу и не в таких выражениях изложить вам суть проблемы. Вашей проблемы, заметьте. Так что, будьте любезны, если имеются замечания по существу, говорите. Если нет, определимся с днем «Д», а дальше не смею задерживать. Вас проводят. Ваш ответ?
— Мой ответ «нет», — в голосе инспектора вдруг появились холодные и на удивление твердые нотки. — Мы пока не готовы.
— Вот как? — лидер группы сохранил относительное спокойствие и даже усмехнулся. — То есть не готовы именно вы, а у нас всё в порядке, так надо понимать ваши слова?
— Мы все не готовы, Апостол, — заявил инспектор. — Со дня на день мы ждем очень важное заключение экспертов с Большой земли.
— Какие ещё вам нужны заключения? — недовольно пробасил лидер группы, Апостол. Кроме недовольства, в его голосе угадывался ещё один оттенок, присущий недооценённым гениям: снисходительный и одновременно чуть обиженный. — Вы по-прежнему опасаетесь, что от взрыва сдетонирует энерговещество? Это бред, инспектор! В своё время ученые отчаянно спорили, а не взорвет ли атомная бомба всю атмосферу. Даже романы о такой катастрофе были написаны. Фантастические. И что в результате получилось? Ничего! Ровным счетом.
