Даниэль Дакар - Джокер
— Разумно. Снаряжение ты получишь в любое время, начиная с трех часов от текущего момента. А меня с собой возьмешь? За компанию? — лукавая улыбка сделала его лицо почти мальчишеским. Мэри, не привыкшая к тому, что кто-то может — и хочет — решать ее проблемы, с облегчением рассмеялась:
— С удовольствием. Ты сейчас где? — обстановка комнаты за спиной Никиты казалась ей смутно знакомой, она что-то напоминала, что-то очень приятное…
— В отеле «Спрингфилд». Это…
— Я знаю, где это, — перебила его Мэри, мысленно обзывая себя тупицей. Да что это с ней такое, как можно было не узнать номер «Спрингфилда»? Нет, точно пора в отставку. — Мне случалось жить в этом отеле. Правда, это было давно. Договорились, я за тобой заеду. Через три часа?
— Можно и раньше. Если ты скажешь мне, где именно тебе понадобится снаряжение, его доставят прямо туда. Ты же не в городской черте собираешься погружаться?
— Нет, конечно. Туда лететь… ммм… часа два, наверное. Ну, полтора, сейчас вряд ли будут забиты коридоры.
— А есть на чем лететь? Я могу вызвать катер…
Мэри замялась, прикидывая плюсы и минусы подобного решения, потом покачала головой:
— Знаешь, машина у меня есть, то есть вот-вот будет, и мне бы пока не хотелось афишировать свой интерес и твое участие… Я ведь не на увеселительную прогулку собралась…
Корсаков понимающе кивнул:
— В таком случае, давай мне координаты того места, куда мы направляемся, и забирай меня отсюда, скажем, через полтора часа. Годится?
— Вполне!
Вызванное Мэри такси появилось в мгновение ока и домчало ее до Департамента планетарной полиции удивительно быстро, несмотря на довольно интенсивное движение. Нью-Дублин постепенно оживал, и жители его, от природы бесстрашные и скорые на дружбу и вражду, возвращались к привычной жизни. Зеленщики раскладывали свой товар на уличных прилавках, языкастые кумушки отчаянно торговались, где-то меняли вылетевшие во время бомбежки стекла, с полдюжины угрюмых мальчишек подметали дорожки возле церкви под руководством молодого энергичного священника. Совсем крохотная девчушка вылетела из переулка на площадь, задавшись, очевидно, целью обогнать здоровенного волкодава. Волкодав явно поддавался, ухитряясь одновременно с игрой держаться между маленькой хозяйкой и уже довольно многочисленными прохожими. Мэри поймала себя на том, что любит этот город, этих людей, эту планету. Любит, но с недавних пор предпочла бы делать это издалека. Смерть Келли О’Брайена сделала эту землю чужой. Да, здесь было немало тех, с кем ей было приятно работать и общаться, но, похоже, именно Келли делал Бельтайн тем местом, куда ей хотелось однажды вернуться… Мэри решительно встряхнулась, велела таксисту подождать и направилась в хорошо знакомое здание.
В холле было почти пусто. До официального начала рабочего дня оставалось около часа, но, похоже, дело было не только в этом. По дороге в Департамент Мэри прослушала полицейскую сводку, и эта самая сводка ей совсем не понравилась. Мародерство. Грабежи. Разбойные нападения. Недавняя встряска прорвала плотину и теперь на поверхности кружилась мутная, вонючая пена. Ничего, ребята справятся. В конце концов, можно будет привлечь к патрулированию улиц резервные части планетарного развертывания. Да и прибывающие в увольнение члены команд имперских крейсеров способствовали поддержанию порядка. По крайней мере, там, где гуляли русские, ничего экстраординарного не происходило, дураков связываться не было. Что же касается сельских районов, то не завидует она тем, кто сунется к Мозесу Рафферти или тому же Тому Бейкеру на предмет слегка пограбить. А если она хорошо сделает свою работу, то судебный процесс прогремит на всю планету и слегка остудит накал разгулявшихся страстей. Кроме того, сейчас просто жизненно необходимо показать, что полиция Бельтайна в состоянии разобраться не только с обнаглевшими уличными бандами. Потому что помимо чистой уголовщины появились и явные признаки кастового противостояния. Во всяком случае, еще пару недель назад невозможно было даже представить себе надпись на стене Центрального госпиталя, проклинающую Линии. Собственно, к этому давно шло. Подспудные противоречия постепенно накапливались, в последние годы быстрее, чем во времена ее юности. И Мэри не исключала, что каплей, переполнившей чашу терпения нелинейных жителей планеты, стал тот факт, что на «Сент-Патрик» загрузили только кадетов Звездного Корпуса. И кому какая разница, что времени на организацию эвакуации не оставалось. Что транспорт был один-единственный. Что одно дело посадить на него компактную группу дисциплинированных по определению детей и подростков и совсем другое — пытаться собрать и призвать к порядку тех, кто само слово «дисциплина» если и слышал, то воспринимал как надоевшую присказку зануды-учителя. Что, наконец, далеко не все дети Линий получили место на этом самом транспорте. Похоже, после орбитальной бомбардировки Бельтайну предстояли социальные потрясения, сопоставимые с ней по разрушениям и жертвам. Ей надо торопиться, и вопрос отнюдь не только в необходимости проявить пунктуальность при встрече, назначенной командующему союзников.
Получив от осунувшегося, мрачного дежурного две ключ-карты — от дома и от машины — и адрес Келли, о котором она до сих пор не имела ни малейшего представления, Мэри вернулась к ожидающему такси. По счастью, дом, половину которого занимал Келли, уцелел. Она прошла по посыпанной гравием дорожке, отперла дверь и впервые в жизни очутилась в жилище своего бывшего напарника. Типичная холостяцкая берлога пришлась ей по душе. Похоже, ее друг не слишком стремился к изысканности, предпочитая сдержанный комфорт. Спальня с широкой, тщательно застеленной кроватью… Гостиная, поражающая навороченностью музыкальной установки… Скромная ванная комната и гардеробная рядом… Ощущая какое-то болезненное любопытство, она заглянула в гардеробную. И с удивлением обнаружила там, помимо вещей хозяина, одежду, которую использовала во время вылазок в Пространство Лордан и на пикники, в ходе которых Келли учил выросшую на орбитальной станции девушку ездить верхом, нырять и разводить огонь. Наличие штатских вещей пришлось весьма кстати, и Мэри с удовольствием переоделась. Конечно, рубашки были тесноваты в плечах и груди, но одна из них, когда-то слишком большая, сейчас оказалась почти как раз. Размер ноги так и вовсе не изменился с тех пор, как ей было восемнадцать. Так что теперь она могла снять форменные ботинки и надеть другие, легкие и больше подходящие для вылазки на Западный архипелаг. Напоследок она заглянула в кухню — просторную и неожиданно аккуратную. Только на разделочной доске стоял забытый, должно быть, в спешке стакан с остатками высохшего сока на стенках. Мэри узнала его: именно этот стакан, тяжелый, золотисто-коричневый с прозрачными разводами, она подарила Келли по завершении контракта в Венецианской Республике… Мэри вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Почему-то именно сейчас, при виде стакана, который Келли не успел вымыть, а теперь уже никогда не вымоет, она окончательно поняла, что его больше нет. Стакан есть, внушительная коллекция шейных платков тоже, гель для бритья в ванной… А Келли нет. Совсем. И не будет уже никогда.
Очнулась она в машине. Должно быть, она сидела так уже какое-то время, потому что сухонькая старушка, грустно потряхивающая седыми кудряшками, явно не в первый раз спрашивала, не может ли она чем-нибудь помочь молодой леди. Может быть, воды? Или послать за доктором? Он, конечно, очень занят сейчас, столько работы, мисс, вы же понимаете, но для подруги мистера О’Брайена… Неожиданно для самой себя Мэри поняла, что рассказывает незнакомке о том, что когда-то служила вместе с Келли, а та соболезнующе кивает и приглашает ее к себе, выпить чаю с булочками… Тесто уже подошло, осталось только испечь, много времени это не займет… При слове «время» Мэри подскочила на сиденье, бросила взгляд на хронометр и оглянулась на багажный отсек: все необходимое было на месте, хотя она совершенно не помнила, как загружала ранец с двигателем и камеру для подводной съемки. Торопливо распрощавшись со словоохотливой старой дамой, укоризненно покачавшей головой вслед взбалмошной девице, она захлопнула фонарь кабины и рванула в сторону «Спрингфилда», нарушая все мыслимые и немыслимые правила передвижения в городской черте. Еще совсем чуть-чуть, и она опоздает.
Когда Никита вышел на крыльцо отеля, в котором Совет Бельтайна снял апартаменты для высоких гостей, Мэри уже ждала его. Пожалуй, не сообщи она цвет и номер машины, он прошел бы мимо, потому что на водительском месте сидела… ох, и слова-то другого не подберешь — оторва. Ноги были затянуты в черные штаны, заправленные в высокие, не более чем на ладонь не доходящие до колен, ботинки, и непринужденно покоились на панели приборов. Черная майка плотно облегала вполне заслуживающий внимания торс, пронзительно-голубая, как крыло зимородка, распахнутая рубаха использовалась в качестве легкой куртки. Того же цвета бандана и огромные, в пол-лица, непроницаемо-черные очки дополняли картину. Плавным, неуловимым движением ноги стекли с приборной панели. Рука приветственно взмахнула, указывая на соседнее сиденье, поляризаторы на секунду посветлели, продемонстрировав слегка покрасневшие глаза. Никита восхищенно покрутил головой, уселся рядом с Мэри, пристегнулся, и машина легко тронулась с места.
