Юрий Иванович - Уникумы Вселенной – 3
Александр Константинович уже хотел возвращаться в дом, как его отвлекли два водителя, которые считались уже и ветеранами, и друзьями, пройдя через все трудности последней экспедиции в пустыне. Сейчас Петр и Сергей мучились некоторыми сомнениями, которыми решили поделиться с руководителем:
– Жилые будки слишком высокие, под навес веранды никак не войдут.
– Но в комплекте есть пленочное покрытие. Может, накрыть?
– А то дождь вот-вот хлынет.
Вся малая техника разместилась очень удобно под навесом. Оба фургона с устройствами, приборами и научной аппаратурой стояли по центру веранды. Чудно смотрящийся, навороченный джип одной из самых дорогих моделей поблескивал в правом углу. В левом умостился грузовик поменьше, у которого имелся выдвижной манипулятор-самопогрузчик и в длинном кузове которого чего только не было из необходимого археологам инструмента, экипировки и нужных для обустройства лагеря вещей.
А вот жилые комнаты на колесах, в каждой из которых могло проживать до шести человек, из-за своей высоты и в самом деле не помещались под крышей. Они стояли к дому боком, позволяя заходить в раскрытые двери, даже если вдруг хлынет проливной ливень. Хотя что такое ливень, пусть даже с возможным градом? Прочное нержавеющее железо, да еще покрытое специальными составами, ничто не повредит.
Но раз водители так обеспокоены низко нависшими тучами, то почему бы и не перестраховаться?
– Накрывайте, хуже от этого не станет. Тем более что в ближайшие сутки нам никуда ехать не понадобится.
Александр Константинович еще и понаблюдал, как довольно ловко Сергей с Петром стали накидывать и закреплять особо прочное пленочное покрытие. А потом и голос Оливера, лично руководящего накрыванием столов, послышался:
– Дамы и господа! Прошу всех к столу! Через пять минут подаем горячее! Кто не успеет – сам виноват.
Принюхиваясь к запахам и потирая ладони, Броди поспешил в холл, на ходу восклицая:
– Отлично обживаемся!
На что совершенно непьющий Оливер откликнулся встречным предложением:
– Может, бутылку вина открыть? Одну на всех?
– Обойдемся! Еще ничего не нашли, ничего не открыли и ничего не разгадали. Значит, и праздновать особо нечего! – Но, наткнувшись на обиженные картинно лица Николая и Ирены, поспешно добавил: – Естественно, находка таких замечательных грибов – дело всемирной важности, но отмечать это дело мы будем лишь после первой апробации. А сейчас…
Он сбросил с себя куртку, повесил ее на спинку стула, потом добавил туда же пояс с ножом и пистолетной кобурой и только после этого, чувствуя облегчение во всем теле, стал усаживаться во главе стола. Но сразу обратил внимание, что народу слишком мало. И развел руками в недоумении:
– А что, никто не голодный? Мануэля позвали?
– Да всех позвал, – бросил Оливер, и ему вторил голос поднимающегося снизу программиста:
– Уже иду! Уже иду!
Следом со стороны веранды появились и оживленно спорящие о достоинствах прозрачного покрытия водители. Трое представителей прессы, новички в экспедиции, накрыв стол, уселись самыми первыми. Стали рассаживаться за столами и все остальные, а вот Ларисы, которую Броди пытался высмотреть в первую очередь, все не было. Как сразу бросалось в глаза и отсутствие самого крупного в экспедиции Михаила Степановича Днепрянского.
– И Пузина с Люссией нет! – фыркнул Оливер с иронией. – Никак уже спать завалились на новеньких матрасах! Ну-ка, Фреди, сгоняй за ними наверх.
Один из двух новеньких практикантов, которых взяли в экспедицию только в силу нерушимых традиций археологической плеяды, резво бросился по лестнице наверх. Тогда как Пако, «старый гвардеец» из свиты Пузина, принялся беззлобно подтрунивать над оставшимся практикантом:
– Конечно, быть на побегушках и заниматься мойкой посуды – дело не совсем благодарное, но ведь все с этого начинали.
Паренек, кандидатуру которого вместе с его товарищем выбрал лично Александр Константинович Броди из числа своих студентов, кажется, был готов просто дышать здешним воздухом, а не то что котлы мыть, поэтому в ответ только счастливо улыбался и соглашательски кивал.
На тему практики Николай Счастливчик тоже решил что-то добавить, тем более что сам недавно был точно в такой же роли. Но не успел, сверху по лестнице скатился интенсивно дышащий от усердия Федор, которого испанцы пытались называть на свой манер Фредом.
– А наверху никого нет! – выпалил он. – Я во все комнаты заглянул – никого! Может, они наружу вышли?
Сердце нехорошо защемило, когда Броди стал обводить требовательным взглядом всех остальных участников экспедиции.
– Внизу их нет! – твердо заявил Мануэль. – И не спускались даже.
– И наружу они не выходили! – подтвердил Сергей, переглянувшись с Петром. – Мы с веранды так никуда и не отлучались. И дождь уже начался.
– Да я четко помню, что они наверх подались! – стал сердиться Оливер под согласные кивки Пако. – Последней туда подалась Лариса со своим рюкзаком, с сумками и модемом.
После чего Броди сам устремился наверх, желая убедиться собственными глазами, что его никто не разыгрывает. В их комнате, которую выбрала супруга, его взгляд сразу выхватил основную странность и несуразность: на раскладном столике лежали разложенные косметические принадлежности, без которых себя не мыслит любая женщина. Видимо, и Лариса решила перед обедом покрасить чуточку ресницы, потому что щеточка из стержня была вынута и лежала возле зеркала так, словно ее только что выронили из рук. Под щеточкой растекалось пятнышко туши.
Никакая женщина так шутить не станет! Прежде чем спрятаться, она обязательно вернет щеточку в стержень и плотно его закроет.
Броди навис над столиком, недоуменно озираясь и пытаясь унять бушующие в голове панические мысли. А со спины уже доносился не на шутку встревоженный голос Оливера:
– Ни Карла с Люссией, ни Михаила нигде нет!
– Что же случилось? – стал спрашивать сам себя Александр Константинович и попытался развернуться в сторону деловито гудящего за стеклом окна модуля. Тот продолжал счищать нанесенный за века мусор. Но во время разворота с телом Броди произошло нечто странное. Окружающая обстановка стала размазываться, и чувство координации громко завопило, что тело куда-то проваливается. Попытки отпрыгнуть резко в сторону или хотя бы ухватиться руками все за тот же столик ничего не принесли: плоть словно стала принадлежать привидению, проходя сквозь предметы как бестелесный фантом.
Глава третья
А. К. Броди за тридевять земель
Когда еще думали, что Солнце вращается вокруг Земли, то понятие «далеко» обозначалось довольно длинным словосочетанием: в тридевятом царстве, в тридесятом государстве. С тех пор понятие «далеко» многократно расширилось, выросло и обрело конкретику. В иной галактике. В иной вселенной. На краю тридесятой вселенной. Ну и так далее и тому подобное.
Куда попал господин Броди, он сам долго понять не мог. Только и догадался, что телепортацией его забросило не иначе как «к черту на кулички». Вроде только и начал куда-то проваливаться, как тут же под ногами оказалась твердь, относительная конечно, что-то плотно обжало со всех сторон и в ушах знатно зашелестело. В глазах стояла полная темень, а лица касались стебли не то травы, не то листьев камыша. Да и руки явственно нащупали вокруг плотно стоящие стебли не то гигантской травы, не то стебли какого иного растения. Причем стебли стояли так плотно, что просунуть сквозь них руку и то получалось проблематично.
Создавалось впечатление, что стоял себе плотно связанный сноп, а человека и воткнули в его середину. А вот как из этого снопа выбраться и есть ли у него вообще край, никто подсказывать не собирался.
Если бы еще все дело было только в нем, Александр бы так сильно не переживал. Раз существует телепортация в это место, значит, скорее всего, канал переброски работает и в обратном направлении. Но его сердце колотилось от страха по поводу Ларисы и остальных друзей.
«Куда ее могло забросить? Хорошо, если недалеко отсюда. Здесь хоть нормальная для дыхания атмосфера, вполне мягкая температура, и град по голове не стучит… пока! – Он попытался рассмотреть, что там наверху, со всей силы раздвигая руками высоченные стебли в стороны. – Все равно ничего не видно! Вроде как ночь, но ни луны какой-нибудь, ни звездочки мерцающей. Или там наверху мрачные тучи? Хм… Вроде нельзя сказать, что па́рит, воздух скорее сухой, какой бывает в южных засушливых районах. А вот как отсюда выбираться? Вернее, в какую сторону проламываться между этих стеблей? Может, лучше дожидаться рассвета? Или вначале покричать на всякий случай? А вдруг здесь обитают дикие звери?»
После некоторого раздумья кричать Броди передумал, зато сам прислушивался долго и напряженно. Если и «наши» здесь, рядом, да подадут голос, было бы наиболее предпочтительно самому пойти на звук. Но, кроме шуршания довольно массивных листьев, никаких иных звуков не доносилось.
