Андрей Круз - Те, кто выжил

Попутно подумал о том, что действительно бандиты здорово устроились – в «зомби-мире» остров, плотно застроенный крепкими каменными домами, – самое безопасное из возможных мест, наверное. Теперь тут опять люди жить будут. Вон дом вижу, в нем уже уборка идет. Это понятно: голландцы вообще чистоплотны на редкость, а вот насчет албанцев, в домах проживавших, сказать ничего не могу, не знаю. А может быть, просто от остатков чужой злобной ауры так избавляются. Очень даже их понимаю.

– Нам сюда, – показал на небольшую дверь в стене ротмистр.

У двери стояли двое солдат, о чем-то болтающих на фламандском. Один из них посторонился, открыл дверь.

Относительно небольшое помещение. Видимо, бывший склад запчастей или что-то в этом духе. Еще двое военных, наблюдающих за сидящими людьми, одетыми кто во что или даже вовсе не одетыми. Все мужчины. Пожилой всего один, в основном молодые и средних лет. На всех пластиковые наручники – и на руках, и на ногах. Некоторые ранены, но не тяжело, – видны повязки.

Дитмира я увидел сразу: он сидел прямо напротив меня, у стены, босой, одетый в майку и спортивные брюки: явно почти с постели взяли. Меня узнал сразу, я по глазам понял.

– Этот, – сказал я, чувствуя, как внутри начинаю закипать, причем так, что лицо и ладони занемели, а в ушах возник словно тихий звон. – Этот самый.

Вим кивнул, что-то сказал одному из солдат. Тот подошел к Дитмиру, присел, перекусил пластиковую полоску, стягивавшую щиколотки, вернулся обратно. Остальные пленные смотрели настороженно, многие испуганно.

– Забирай, – сказал мне ротмистр. – Я тебя провожу до машины.

Я жестом показал Дитмиру – мол, «вставай». Он только отодвинулся назад, к самой стене, и тогда я направил на него автомат.

– Вставай, а то получишь очередь в живот и будешь долго умирать, – сказал ему. – Не тяни время.

Я обратил внимание на то, как побледнело его лицо. Каких-то эмоций во мне это уже не вызвало, я смотрел на него как на покойника, все еще шевелящегося, но как-то умудрившегося не превратиться в зомби, а в остальном – такой же труп. А еще я понимал, что сейчас делаю решительный шаг «на темную сторону», но меня это совсем не трогало. Было только понимание того, что я отсюда уеду, и плевать, что обо мне будут думать, а сам я никому об этом не расскажу.

Он встал, и я заметил, как остальные словно отстранились от него. На Дитмира как будто тень смерти уже легла, и остальные боялись того, что она краем заденет и их, – они надеялись жить. Думаю, что зря: если честно, на смертный приговор они себе в нынешних условиях подвигов насовершали.

– Стой, – сказал я албанцу после того, как мы вышли из ангара. – Где закопали Сэма, знаешь?

Тот встал и словно на стену наткнулся. Я понимал, что больше всего он боится упоминаний о моих погибших друзьях: какой-то малый проблеск надежды на счастливое окончание нашей встречи в нем живет, и разговор об убитых по его вине людях пугает.

– Ну?

– Знаю. – Он указал подбородком. – Это там, за теплицами, туда все трупы бросали.

– Веди, – только и сказал я. – Знаешь, где лопату взять?

Сам удивился тому, как сухо и деревянно звучал мой голос. И себя самого я словно не ощущал, а смотрел на происходящее со стороны, будто бы пленку кто-то прокручивает.

– Знаю, – кивнул он. – Там есть, в теплицах.

– Встань на одно колено, – приказал я и спросил у Вима: – Еще одни такие наручники есть?

Тот молча протянул мне коричневую полоску армированного пластика. Я надел ее Дитмиру на щиколотку, заставил того вытянуть и расслабить ногу, а затем туго затянул.

– Вставай.

Тот поднялся, сморщился от боли, когда пластик врезался в натянувшееся сухожилие, приподнял ногу. Теперь убежать не сможет точно – он и идти будет еле-еле, здорово хромая. Заметил, что Вим смотрит на такой прием с любопытством, и пояснил:

– Научили знающие люди когда-то, – и скомандовал албанцу: – Иди вперед, не тормози.

14 июня, четверг, утро. Окрестности деревни Кааг

Они сбросили тело Сэма в силосную яму. Не только его тело – погибали и другие люди, но он лежал последним, сверху. Дитмир выкопал его быстро: тело едва прибросали землей, явно рассчитывая на то, что яма еще пригодится. В конце концов, у них в Кааге было, как выяснилось, не сотня, а больше трехсот рабов, и время от времени их убивали. То в наказание, а то и просто так, для развлечения. Это все он мне рассказал после того, как мы остались наедине, потому что Вим деликатно оставил нас на границе деревни.

– Заверни, – сказал я Дитмиру, бросив рулон полиэтиленовой пленки.

Тело было уже в плохом состоянии – я не хотел, чтобы Сэма кто-то увидел в таком виде. Я помнил его живым, навсегда запомню умирающим, в тот момент, когда он толкнул к машине раненую Дрику и упал, пробитый пулями. А таким, как теперь, я его помнить не хочу. Не нужно мне этого.

Дитмир сейчас больше напоминал зомби, провалявшегося в грязи не одну неделю, чем человека. Впрочем, человеком он и не был никогда, разве что в невинном детстве. От него смердело, слой грязи и гнилья покрывал его с головы до ног так, что даже лицо разглядеть было сложно. Он завернул тело Сэма в пластик, взвалил его на садовую тачку, которую мы тоже прихватили из теплицы.

– Вези, – показал я ему направление.

Он покорно подхватил ручки и толкнул тачку по дорожке. Я шел следом, метрах в пяти, не сводя с него ствола автомата. По глазам Дитмира я видел, что он подумывает о последнем броске с лопатой на меня, но браслет на ноге и расстояние заставляют передумывать. А мне надо, чтобы он довез Сэма туда, где он будет похоронен, – нет мне смысла убивать его сейчас, вот и не стал его провоцировать даже малейшей надеждой на успех.

Потом албанец шел с тачкой по дороге, а я ехал следом. Шел он уже трудно, устал и сбил ноги в кровь, но пока еще держался. Пока шли из деревни, нас отовсюду провожали взглядами. Местные, военные – все смотрели вслед, но никто не сказал ни слова.

Дитмир толкал тачку с телом Сэма до моста, потом катил ее к тепличному комплексу – тому, где я похоронил Дрику. Я даже застрелил нескольких зомби, попавшихся на пути, чтобы не мешали похоронам. Пусть убийца позаботится об убитом.

Ноги албанца оставляли кровавые следы на асфальте, я даже забоялся того, что по ним нас найдет какой-нибудь мутант, но этого не случилось. Могилу Дрики никто не обнаружил и не осквернил, сюда шиптары не добирались, похоже. А может быть, им было все равно. Дитмир выкопал рядом вторую могилу – для Сэма. После того как он углубился в землю достаточно, так, что голова едва была видна, я сказал:

– Хватит, вылезай. Только лопату сначала выбрось.

Лопата упала у моих ног. Выбирался он с огромным трудом, но помогать ему я не стал. Когда он встал возле ямы на четвереньки, я ударил его лопатой по голове, плашмя. Звук был как по бревну, албанец упал лицом в грязь. Сознания он не потерял – бил я не очень сильно, но все равно сопротивляться уже не мог: тут уже все наложилось – усталость, боль, страх. Его как парализовало.