Отзвуки серебряного ветра. Мы – ищем! Прорыв. Часть первая - Иар Эльтеррус
— Что же теперь делать, ваша светлость? — едва не плача, спросила девушка, когда они вышли из подъезда. — Почему дверь опечатана?..
— Не знаю, — развел руками граф. — Но печати явно полицейские, поэтому давай-ка сходим в ближайший полицейский участок и все выясним.
— Пожалуй…
В этот момент к ним подошел солидно выглядящий мужчина в хорошо пошитом, явно очень дорогом классическом костюме из моованской шерсти ларков, юрких животных, встречающихся только в диком виде — будучи пойманными, они умирали от истощения, отказываясь принимать пищу. Поэтому их шерсть собирали с кустов в мизерных количествах, охота на них была строго-настрого запрещена, браконьеры приговаривались к пожизненной каторге на вариевых рудниках. Чтобы набрать шерсти на один костюм требовалось, как минимум, два-три месяца. Потому и стоимость таких зашкаливала, соревнуясь со стоимостью одежды из тармиланского псевдошелка.
— Извините, но я могу прояснить ситуацию, — поклонился незнакомец, подойдя ближе. — Добрый день, уважаемые дама и господин!
— Здравствуйте… — исподлобья посмотрела на него Лина. — А вы кто?
— Владелец корпорации «Тигарский текстиль», Норет Ирсано Штайнер.
— «Тигарский текстиль»⁈ — побледнев, отшатнулась девушка.
Дарв тут же отодвинул ее себе за спину, послав на крейсер сигнал тревоги, но белой — малая манипула легионеров была готова сорваться с места по его первому слову. Но он чувствовал, что это не потребуется — магнат явно пришел договариваться, видно, что ему не по себе.
— Что вам угодно от моей ученицы? — ледяным тоном поинтересовался Дарв, глядя на Штайнера своим фирменным брезгливым взглядом, от которого некоторые деятели и штаны пачкали. Того передернуло, но собеседника он пока не узнал, поскольку остался относительно спокойным.
— Ничего плохого, уважаемый господин! — поднял руки глава концерна. — Я хотел только принести госпоже Барселат извинения за неумные действия моих подчиненных и выплатить ей компенсацию. Ничего более!
— Значит, контракт расторгнут? — уточнил граф, решив про себя, что вытащит из магната максимально возможную сумму, он сразу определил ее в десять миллионов. Естественно, галактических кредитов.
— Конечно! — Штайнер протянул ему папку. — Здесь оба экземпляра и акт о расторжении, заверенный в магистрате. У нас нет никаких претензий к госпоже Барселат! Наоборот, мы надеемся, что после выплаты компенсации у нее не будет претензий к нам…
— Вот даже как? — насмешливо усмехнулся Дарв, просмотрев содержимое папки. — Но о компенсации и ее сумме мы поговорим позже. Пока сообщите почему опечатана квартира. Вы говорили, что знаете.
— Знаю, — кивнул глава концерна. — Прощу простить, что сообщаю печальные известия, но ваша мать, уважаемая госпожа Барселат, убита.
— Убита⁈ — обхватив ладошками щеки, вскрикнула Лина, ее затрясло. — Благие Защитники! Да как же это⁈ Кто ее убил⁈
— Ее сожитель, спьяну — кажется, они деньги не поделили. Утром протрезвел, понял, что натворил, и сам позвонил в полицию. Приговорен к газовой камере, сейчас дожидается казни в первой городской тюрьме.
— Паскуда-а-а… — в глазах девушки появились слезы.
Девушка уткнулась своему графу в грудь и тихо заплакала, дрожа всем телом. Он молчал, ласково поглаживая ученицу по голове.
— Где она похоронена? — негромко спросил Дарв через некоторое время.
В этот момент Штайнер его узнал, вспомнил портрет, поскольку мертвенно побледнел, губы затряслись, показалось, что еще мгновение — и он упадет от дикого ужаса, отразившегося в глазах. Граф мысленно посмеялся — его репутация говорила сама за себя. До сих пор боятся, сволочи! И правильно, сволочам положено бояться, чтобы окончательно берегов не потеряли.
— Н-на р-районном к-кладбище, в-ваша с-светлость… — дрожащим голосом сообщил глава концерна, он явно никак не мог прийти в себя. — М-могила н-номер т-триста ч-четырнадцать т-тысяч д-вести с-сорок ш-шесть…
— Вижу, что не остался неузнанным, — приподнял уголки губ граф. — Что ж, это даже к лучшему. За информацию благодарю. Теперь вернемся к вопросу компенсации.
— Я готов уплатить три миллиона галактических кредитов, — тут же отозвался Штайнер, взяв себя в руки.
— Три миллиона? — удивленно приподнял брови Дарв, покачав головой от наглости магната. Думал, что встретится с наивным ребенком, которого можно легко облапошить? Зря, у девочки есть, кому защитить ее интересы. — Вы издеваетесь?
— Почему же? — под его холодным взглядом глава концерна ощущал себя очень неуютно. — Это весьма значительная сумма…
— По вашей милости моей ученице довелось пройти даже через рабство, поэтому трех миллионов явно недостаточно, — в голосе графа появился что-то змеиное, нечеловеческое. Штайнера опять затрясло и он понял, что нужно соглашаться на любые условия, лишь это чудовище в человечьем обличье от него отстало.
— А какая сумма, по-вашему, достаточна? — спросил он через некоторое время, с большим трудом взяв себя в руки.
— Как минимум, десять миллионов.
— Согласен… — уныло кивнул Штайнер, его глаза суетливо бегали, было видно, что человек действительно на все согласен, лишь бы его оставили в покое. — Чек выписать прямо сейчас или перевести деньги
