Якудза из другого мира. Том XI - Алексей Владимирович Калинин
— Оно не требует отлагательств. И если ты хочешь полностью искупить свою вину, то подойди сюда.
Они отошли на десяток метров, после чего Норобу что-то прошептал на ухо несостоявшемуся отравителю. Тот удивленно взглянул на сэнсэя, но справился с собой и вежливо поклонился. Сэнсэй с каменным лицом отправился к нам, а Гоэмон бесшумно скрылся в подземном ходу, откуда мы недавно вышли.
— А как же без господина Гоэмона? Я слышал, что у реки не простых гаки видели, а собирателей душ, — проговорил Мичи.
— Ух, — поежился Такаюки. — А эти собиратели душ просто пожирают людей или как?
— Эти твари не произносят заклинаний и не колдуют. Их сила заключается в собственном бессмертии, силы они черпают во время убийства смертного. Прикоснувшись к человеку, они отнимают жизненную энергию. Отнимают душу… — проговорил Мичи. — Легкое прикосновение собирателя душ ведет к старению. Этот процесс можно обратить при помощи специальных заклинаний. Если же существо продлит свое прикосновение, он попросту вытянет жизнь, человек умрет и от него остается только высушенный овощ. Чем больше жизненных энергий заберет собиратель душ, тем могущественнее он станет.
— И как его одолеть? — спросил Такаюки.
— Каком вверх, — прошипел Норобу. — Задрали болтать. Давайте вперед, а то и в самом деле заболтались тут уже.
— Да мы тихо, — откликнулся я. — Пусть парнишка знает, а то придется потом его трупик в канаву скидывать и дожидаться, пока его найдут обычные гаки… А мы тогда и вернуться не сможем…
— Вот же стерлядь, про обычных гаки и забыл, — выругался Норобу. — Мда, ребята, если сейчас обосремся, то вряд ли вернемся…
— Надеюсь, что всё пройдет гладко, — вздохнул я. — Эх, кому бы помолиться, чтобы всё прошло хорошо?
В ответ только тишина. Мичи посмотрел на нас и поманил рукой. За его хижиной оказался умело спрятанный подземный ход. Над ним росла изогнутая сакура и мало кто мог догадаться, что на глубине в полметра скрывается квадратная крышка люка. Мичи потянул за скрытую в стене веревку, и сакура со скрипом отъехала в сторону, обнажив уходящие вниз ступеньки.
Уже под землей Мичи зажег бумажный фонарь и двинулся вперед. Мы отправились за ним. На вопрос — с какой целью Норобу отослал Гоэмона, тот только огрызнулся, что это не нашего ума дело. Больше ни у кого не возникло желание спрашивать.
Долго ли коротко ли мы шли, но в конце концов Мичи шепнул:
— Мы почти пришли.
— Так как убить собирателя душ? — коснулся плеча Норобу Такаюки.
— Собирателя душ сложно убить, ведь нужно уворачиваться и не только от рук, но и от оружия. Средоточие энергии существа заключено в его скелете, — ответил Норобу после небольшой паузы. — Надо извернуться и шарахнуть его по башке, а затем раздробить на мелкие части весь скелет. Только после этого собиратель превратится в прах.
— Всего-то, — хмыкнул Такаюки.
Всего-то… Мальчишка ещё ни разу не сталкивался с этими демонами ночи, а уже ведет себя как бывалый боец. Эх, такая вот уверенность в собственных силах подводила даже опытных воинов, чего уж говорить о новичках.
— Не встревай и старайся держаться от собирателей душ подальше, — напутствовал я, когда увидел, что рыбак остановился.
Перед ним была старинная дверь, обитая железными полосами. На вид она могла запросто выдержит пару ударов тараном. Мичи едва слышно сдвинул засов в сторону. Потом сам сдвинулся, держась за дверную скобу.
— Мы пришли, — еле слышно прошептал Мичи. — Вам нужно сделать несколько шагов прямо на север и там уже подняться на насыпь. Она немного крутовата, но…
— Я понял, это уже наша проблема, — кивнул Норобу. — Спасибо тебе, Мичи. Мы ещё обязательно встретимся, и выпьем не по одной бутылочке сакэ. И поговорим обо всём на свете…
— Буду всегда рад, — улыбнулся Мичи и потянул на себя дверь.
Почему-то его улыбка мне до крайности не понравилась. То ли это была игра света, то ли замкнутое пространство подземного хода успело наложить на меня свой отпечаток. На всякий случай создал Земляной Меч и активизировал костюм в боевую готовность.
Деревянная перегородка беззвучно отошла в сторону. Такаюки тихой тенью выбрался наружу. Я пропустил следом за ним Норобу и Киоси, а сам чуть задержался у двери. Чуть потянул за меч так, чтобы он приподнялся и уперся в дверной косяк.
Не напрасно я это сделал. Всего лишь миг последовал за моим шагом, когда позади раздался громкий крик Мичи:
— Сюда!!! Сюда!!! Сюда!!! Тут злоумышленники!!!
Ага, так я и знал. В одно мгновение я развернулся назад, но дверь уже начала закрываться. Я не успевал, но зато мой меч встал так, как нужно — Мичи захлопнул дверь, но лезвие не дало ему закрыть щеколду. Хороший пендель заставил деревянную перегородку податься назад.
— Ах ты порваный гандон! — рявкнул Норобу и тоже навалился на дверь. — Всё-таки не выдержал? Всё-таки решился?
Под двойным нажимом дверь распахнулась, и мы увидели бледного рыбака. С его рожи даже не успела сойти довольная улыбка. Мой кулак помог ей исчезнуть.
Ещё сильнее настроение рыбака испортилось, когда подключился Киоси и выбросил рыбака наружу. Я снова занес кулак и в этот миг услышал, как дверь всё-таки щелкнула засовом — она закрылась сама по себе, под воздействием скрытой пружины. Путь к отступлению отрезан. Понял это и рыбак, который мелко затрясся и тихо заскулил.
Я быстро огляделся. Солнце освещало песчаную косу. В ряби залива весело скакали зайчики. Эти самые зайчики также прыгнули на три фигуры в рваных балахонах, которые быстро направились к нам с востока. Из рукавов грязной одежды высовывались когтистые лапы, отдаленно напоминающие руки. Из-под капюшонов светились алые глаза. Мороз прокатился по позвоночнику.
Отступать не было никакой возможности, принимать тут бой было опасно из-за вязкого песка, поэтому оставалось одно…
— Беги!!! Что есть ног беги наверх!!! — гаркнул я и толкнул вперед Такаюки. — Там трава, там тверже!!!
Надо отдать должное — в нужный миг парень не стал задавать глупых вопросов, а рванул сломя голову вперед.
— Тоже вали, — крякнул Норобу, занося катану над головой. — Мы с Киоси тут сами…
Я не стал спрашивать, зачем он это делает — припустил вслед за Такаюки. Позади послышался неприятный шмяк, который закончился хрустом и диким воплем. Потом
