Пионер – ты в ответе за всё! - Алексей Викторович Широков
– Мля-я!!! – заорал Слон, хватаясь левой рукой за полностью парализованную правую, из которой выпало оружие. – Сука! Я тебя угондошу!!!
– Слон, это бесполезно, – я устало вздохнул. – Пусть я не сильнее тебя, но техничнее.
А в бою энергетов это зачастую важнее. Сдавайся. Если мокрухи на тебе нет, реально соскочишь на обычную уголовку. Конторе не до мелкой рыбешки, они поймали сома покрупнее.
– Завались! – браток был глух к голосу разума и, несмотря на неработающую руку и отсутствие оружия, снова напал.
Каюсь, это моя вина. Я не воспринял его всерьез. Без своей истекающей жгучей тьмой палки Слон был не опаснее дворового хулигана. Да, быстрый и сильный, но очень предсказуемый. Я собирался немного вымотать его и вырубить наверняка, но не учел, что мы не на специально подготовленном ринге. И пусть мне не мешали связки арматуры или сваленные кучей какие-то металлически детали, но здесь нельзя было учесть всего. Вот и я пропустил момент, когда Слон подцепил ногой не замеченный мною кусок арматуры и, подкинув, перехватил его левой рукой, тут же нанося тяжелый удар мне в голову.
Я успел его блокировать скрещенными над головой дубинками, не давая вновь появившейся жгучей тьме попасть мне на лицо, но пропустил тяжелый пинок прямо в грудь. Да такой силы, что меня просто швырнуло через весь этаж, и никакая защита не помогла. Я просто улетел, пару раз приложившись об пол, и скрутился в позу эмбриона на краю плиты, пытаясь вдохнуть хоть глоток воздуха. Дубинки потерялись где-то по дороге. В глазах плыло, а в голове билась только одна мысль – доигрался он на скрипке. Довыеживался.
– Ну что, крыса, теперь не такой дерзкий? – Слон был откровенно доволен, возвышаясь надо мной, хоть и выглядел не очень. – Понял теперь, кто тут хозяин?! Да я таких, как ты, пачками рву, ушлепок! Понял, да? А теперь молись. Я тебя, гнида кагэбэшная, долго убивать буду. Чтобы ты прочувствовал каждый удар! Чтобы у тебя мозги из ушей потекли, чтобы…
– Собхралхся бхить – нхе болтхай. – На то, чтобы дернуться вверх, втыкая ему палец в солнечное сплетение, активируя технику шока, у меня ушли все силы. – Отдохни… Э! Кхуда?!.
Разряд получился не слишком сильным и не смог гарантированно вырубить моего противника. Слон, увлекшийся живописанием моих будущих страданий, задрожал и начал заваливаться прямо на меня. Но в последний момент вдруг дернулся вперед, словно забыв, что там уже ничего нет. Я попытался схватить его за одежду, но руки еще плохо слушались и пальцы лишь скользнули по одежде братка перед тем, как он молча исчез за краем плиты.
– Живой? – Сикорский подошел со спины и сел рядом. – Как?
– Упал, – я вздохнул и отвел взгляд от тела, нанизанного на десяток прутьев арматуры, торчащих из будущей колонны. – Я его уговаривал сдаться. Убеждал. Но… блин. Это моя вина. Я его убил.
– Возьми себя в руки, сопляк! – голос Игоря Игоревича резанул словно хлыст. – Его убила гравитация и сопротивление при аресте! Понял? Он ведь сопротивлялся?
– Вот, – я продемонстрировал ноющее плечо. – Техника у него поганая… была.
– Дать бы тебе по башке за самоуправство. Вот на хрена ты за ним побежал?! Морду его срисовали, взяли бы потом по-тихому. – Сикорский буквально пыхал злобой, но потом вдруг успокоился. – Ладно, пошли. О том, что произошло – забудь. Тебя тут никогда не было, понял? Ты ничего не видел и не слышал. После начала операции скрылся в бору, опасаясь мести бандитов. Там и просидел до того момента, как все закончилось. Понял?!
– Так точно, – я тяжело поднялся с плиты, на которой сидел, и шагнул вперед, наступая на черный шар, лежавший прямо передо мной. – Не было, значит, не было. Жаль, что все так получилось, я этого не хотел. Но он сам выбрал свой путь. А я пойду по своему.
Эпилог
Здание номер два на Лубянке, выполненное в стиле сталинского ампира, внушало уважение советским гражданам и ужас иностранным, наслушавшимся жутких историй о его подвалах. Железный Феликс все так же зорко взирал, не пытаются ли враги Советского Союза как-то напакостить его стране, а в кабинете на последнем этаже сегодня собрались те, кто по факту руководил одной из самых мощных спецслужб в мире.
Председатель КГБ Нелидов Леонид Борисович, сидя в удобном кресле руководителя, поглядывал на подчиненных, расположившихся вдоль стола. Руководители первых четырех управлений, самых важных, выполняющих основную работу по защите страны, плюс глава одиннадцатого управления, начиная с Великой Отечественной занимающего все более важные места в работе комитета. Вот и сегодняшняя встреча была организована с подачи Тико Отаровича Цулукидзе, хотя справедливости ради стоило признать, что вопрос имел отношение ко всем присутствующим. А главное, что им заинтересовался человек, отказать которому Леонид Борисович не мог и не хотел.
– Добрый вэчер, товарищи, – тихий старческий голос с небольшим упором на «э» заставил генералов КГБ вскочить на ноги и вытянуться в струнку, будто зеленых курсантов. – Довольно. Нэ надо этого. Леня, ты же знаешь, я нэ люблю.
– Виноват, Лаврентий Павлович, – Нелидов повернулся к вошедшему, строевым шагом выйдя из-за стола. – Здравия желаю.
– Нэ тянись, нэ на плацу. – Невысокий невзрачный старик с невыразительным овальным лицом и в маленьких круглых очках поморщился. – Я вам много раз говорил, нэ надо этой армейщины. Вы должны головой работать, а нэ ногами красиво маршировать.
– Так точно, – никто из присутствующих даже не подумал пошевелиться, хотя из шести присутствующих двое была Архонтами, трое Магистрами и лишь руководитель четвертого управления все еще оставался Командором. – Виноваты.
– Эх, – Берия махнул рукой и, подойдя к стоящему с противоположного торца от кресла председателя стулу, уселся. – Вольно. Садитэсь уже. Хватит торчать, как три тополя на Плющихэ. Работать надо.
– Вольно, – продублировал Нелидов и сам вернулся на свое место. – Тико Отарович, докладывайте.
– Так точно, – подниматься Цулукидзе не стал, зная, как это раздражает Берию, лишь раздал присутствующим папки, лежащие до этого перед ним. – Дело касается объекта «Ардал». Я уже докладывал о нем, но обстоятельства несколько изменились и требуют самого серьезного подхода к объекту и принципиального решения о его будущем.
– Тико Отарович сегодня с утра изложил мне подробности, и я посчитал, что ваше, Лаврентий Павлович, присутствие просто необходимо. Слишком нетривиальный достался нам объект. – Леонид Борисович потер переносицу. – Прошу прощения, что перебил. Продолжайте, Тико Отарович.
– Так вот, объект «Ардал»… –
