Корм - Артем Каменистый
И только в периоды активации.
Устроив третий пролом, пикап вынесся наружу. Грешник начал выворачивать руль, намереваясь кружить вокруг разбегающихся узников, присматривать за обстановкой, чтобы бедолаг никто не обидел. За рёвом двигателей не расслышал слабый выстрел малокалиберного пистолета, зато результат не проворонил, – пуля влетела в смотровую щель и звонко врезала по стеклу, устроив вокруг пробитого отверстия пятно мути с паутиной разбегающихся от него трещинок.
Заметил нападавшего. Так и есть – тот самый ковбой, который уже пытался пустить в ход пистолет, но передумал.
Зря он это сделал. Тем более – зря выскочил на открытое место.
Увидев, как пикап поворачивает на него, стрелок перестал перезаряжать оружие и кинулся к пальмовой поросли – ближайшему укрытию от машины. И даже почти добежал, в последний момент ловко вывернувшись из-под бампера.
Чтобы через миг упасть с разбитым затылком.
Палицей, коварно просунутой в окно через переплетение стальных полос и прутьев, почти замахиваться не пришлось, – основную работу выполнила скорость автомобиля.
Одной рукой не успел вовремя вырулить, врезался левым крылом в какую-то тумбу, загнув торчащие прутья арматуры и, разбросав железные листы, которые криворукие мастера Лорда приварили тяп-ляп.
Машина понеслась дальше с душераздирающим скрежетом, волоча за собой удерживающийся на соплях металл. Но ход не потеряла, мощный двигатель так и ревел, позволяя и дальше гонять шестёрок Лорда по парку.
Вдали промелькнул ещё один улепётывающий охранник. Грешник было направился в погоню, но вовремя отвернул, увидев, что как тот, не снижая скорости, ныряет в заросший лотосами пруд. Грамотно ушёл, там его не достать. Разве что остановиться, выйти и отработать из лука. Но это рискованно: за пределами машины можно и самому легко схлопотать стрелу или пулю. Кто знает, сколько бандитов на хозяйстве оставлено?
Ладно, и без этого пловца есть чем заняться.
Грешник вернулся к загону, проехался вокруг него, убедился, что внутри никого не осталось. Несколько десятков разбегающихся пленников заметил в конце широченного зелёного туннеля из тропических растений. Нахмурился, увидев, что некоторые из них поворачивают к морю. Последовал за ними, ведь нельзя, чтобы они уткнулись в берег, им в другую сторону уходить надо.
Почти догнав «заблудившихся», притормозил, позволив машине ехать еле-еле, почти с пешеходной скоростью. Движок на низких оборотах притих, можно даже спокойно беседовать.
Но Грешник предпочёл кричать:
– Вы что, искупаться захотели?! А ну бегом назад! К морю ни шагу! Нельзя к морю! В холмы валите! В лес! В темпе валите! Бегом отсюда! Ну чего встали?! Вали…
В этот миг случилось то, чего Грешник предусмотреть не мог. Он, разглядывая парк с холма, а потом со стройки, само собой изучил колесо обозрения с разных ракурсов. Очень уж приметный объект, первым делом в глаза бросается.
Что там, что там ни разу не заметил ничего подозрительного. И даже помыслить не мог, что кто-то на ночь глядя заберётся на такую верхотуру, неработающую без электричества, и расположится в одной из кабинок.
Видимо Лорд, забрав с собой большую часть боевого состава, оставшимся приказал расположиться так, чтобы малыми силами с максимальной эффективностью контролировать всю округу.
Колесо обозрения – самый высокий объект, как на территории парка развлечений, так и в его ближайших окрестностях. И на самом верху устроился стрелок с необычным оружием.
С настоящей винтовкой, а не стандартной однозарядной мелкашкой, выдаваемой тем кастовым участникам, которым при стартовом распределении достался соответствующий навык.
Грешник на второй день нашёл девятимиллиметровый револьвер в полицейской машине. И два патрона к нему.
А люди Лорда где-то отыскали приличную винтовку. И, как минимум, один патрон к ней.
Звук выстрела донёсся до ушей почти одновременно со вспышкой наверху, заметно сверкнувшей в стремительно сгущавшихся сумерках. Пуля пробила крышу, ударила в плечо, прорвалась через хлипковатую защиту лёгкого бронежилета; и, сокрушая кости, понеслась дальше, покалечив лёгкое и уйдя под него, где, в итоге, остановилась, застряв во внутренностях брюшной полости.
Будто паровым молотом врезало. Десятитонным. Такой удар должен вышибить сознание в один миг, но этого почему-то не случилось. Или подключились необъяснимые резервы человеческого организма, или кровь ещё не очистилась от неведомой химии, и та продолжала действовать.
Мир кувыркнулся перед глазами, грудь сдавило каменной плитой, свело в нестерпимо-болезненном спазме, дыхание остановилось. Грешник сжал зубы, и ничего не видя, крутанул резко потяжелевший руль, придавливая газ. Лишь бы не стоять, лишь бы куда-нибудь двигаться. И двигаться быстро, непредсказуемо ломая курс. Заставляя машину рыскать влево и вправо, пытаясь что-то разглядеть через муть и слёзы, заливающие глаза. И ощущая, что силы стремительно покидают, он минуты так не продержится.
Вырубает непреодолимо. Смерть это, или просто сознание потеряет – неважно. При любом раскладе остановка посреди вражеского лагеря – это конец.
И тут повезло в очередной раз, проектировщики парка расставили залы с какими-то аттракционами в удобной близости. В один из них машина и врезалась, снесла хлипкую стену, заехала внутрь и там, в темноте, заглохла, напоровшись на что-то непреодолимое.
То, что остановилась – плохо, но в любом случае Грешник сейчас даже своим телом полноценно управлять не в состоянии, не то, что пикапом. Зато стрелять по нему с позиции на колесе обозрения уже не получится, видимости нет.
Но это ненадолго. Скоро паника в стане врагов сойдёт на нет, осмелеют, подберутся и добьют.
Если сам к тому времени не околеет.
Боль и слабость навалились с такой силой, что в голове лишь две связные и одновременно противоречивые мысли остались: можно позволить себе расслабиться и умереть спокойно, чтобы воскреснуть полностью здоровым; и нет, ни в коем случае нельзя это делать, надо выживать любой ценой.
Почти ничего не соображая, потянулся за телефоном разговорчивой пленницы. Спасибо – оставил его при себе, не успел в рюкзак отправить.
Прижал непослушный палец, подтвердил смену личного устройства с сохранением старых настроек. Телефон тут же завибрировал, принимая сообщение за сообщением. С трудом удалось убрать их ленту, чтобы не мешала. Пока занимался этим, стало совсем худо. Почти отключаясь, мало что различая на расплывающейся картинке, начал давить на всё подряд,
