Похоже, ты умрёшь! - Николай Николаевич Новиков
— Ага. Всплеск энергии выдал камеры! – он обратил магический взор вдаль, концентрируясь на заброшенном заводе в сотнях метров отсюда, - Есть! Подключаюсь!
Ух, магический всплеск и тайные камеры! Это должно быть что-то… что-то…
Это…
— Это… сука, что ещё такое…
Он передал изображение на экран, чтобы друг тоже это увидел.
Огромный, раздутый и жуткий мужик стоял на коленях, а за руки его держал не менее высокий, но куда более тощий парень.
Импульсами энергии, он выжирал его энергию, и чем дольше это происходило, тем отчётливее виднелись синие пульсирующие ветви внутри огромного тела, словно червивый паразит пусти свои корни в ещё живое тело.
А затем…
Парень ударил по колену здоровяка, шагнул вперёд, опустил голову и…
Его глотка моментально раскалилась, а изо рта вырвался поток не пламени, а турбированного горения – воздуха столь раскалённого и быстрого, что гул покрывал десятки метров вокруг.
— Е-е-е-епа-а-а-ать…, - бородатый схватился за голову.
Ужасно. Жутко. Мерзко. Это было не убийство, а настоящая казнь. Плавилась кожа. Лицо. Трещали кости от жара. Вопль был короткий, но душераздирающий.
И затем, когда всё прекратилось, парень задрал голову, и…
Из его рта вырвались десятки мерзких голубых жгутов. Ещё ужаснее. Ещё более жутко и мерзко. Словно это не человек, а инопланетный паразит с натянутой поверх человеческой кожей. Будто эти жгуты – и есть существо.
Затем парень падает на спину, и к нему подбегают жандармы, не обращая внимания на вплавленный в пол труп.
Дальше, судя по звукам, приехали ещё машины, и камеры отрубило.
Конец трансляции.
Щуплый парень открыл глаза и медленно повернулся на друга. Тот медленно повернулся в ответ.
— Чувак…, - пробормотал щуплый, - Ты думаешь о том же, о чём и я?
— Мы столько бабла на Витубе срубим…
Глава 24
— Передай…, - мне едва удавалось говорить, - Передай моей маме… что я её люблю. Передайте… пожалуйста, передайте Лизе, что она святой человек. Слышишь?! – я схватил медика за рукав, а затем устало, без сил рухнул на кушетку, - Пожалуйста… не забудь о моей последней просьбе. А мне, кажется…, - я в последний разу улыбнулся, - Кажется, мне уже пора…
— Белов… у тебя всего лишь давление и температура тридцать семь. Не начинай.
— Я вижу свет…
Я в тюрьме, кстати. Ну думаю это можно не упоминать, я каждый день в неё как на работу. Но! На этот раз даже не в обезьяннике, а в медпункте! Проснулся уже в нём.
Я очнулся с невыносимой ломотой в теле. Всё горело. Горло, кажется, вообще глотнуло три арбуза, настолько его жгло и разрывало! Голова болит, температура под сорок. Меня вытаскивали с того света (сбивали температуру) где-то часа два, не меньше. Ну как вытаскивали… на меня накинули заклинание и сказали пить воду. На этом вся российская медицина кончилась. Но! Реально помогло – от бывшего сорокета теперь только тридцать градусов. Ну и давление, ага.
Короче… я умираю.
— Хотя странно, ниже у тебя не спадает, - нахмурился врач, - Да и до сорока не должно было доходить. Что-то с тобой не так.
— Я умираю…
— Ладно, держать здесь тебя смысла не вижу. Дома отсидишься пару дней, кабанчиком будешь.
— Смерть…
— Всё иди давай! И к начальнику ещё загляни!
И перед тем, как меня окончательно выпнут под жопу из медицинского пункта, я оборачиваюсь и задаю последний вопрос.
— Тот парень с ожогом. Как он?
— Ты его спас, - сказал врач не глядя, - Можешь гордиться – сегодня ты вытащил человека с того света.
Я кивнул, и вышел уже сам. Что-ж… на душе полегчало. Спас, значит.
Хотя телу вот явно не очень! Хотя… оно, наверное, и ожидаемо? Я такое там сделал, что до последнего думал, что не получится. Не, в теории конечно всё классно смотрелось, но на практике я дуэльный кодекс запомнить не могу, какие мне магические эксперименты.
Но пронесло – паззлы сложились правильно.
«Ладно, что там», - вздыхаю и утираю испарину со лба, - «Начальник?»
Ну да, доложить. Меня, конечно, уже допросили, но я тогда такой неадекваша был, что ничего кроме: «Я вижу свет…», - выдать нормального не смог. И потому, хоть и отчёты других жандармов всё уже тщательно описали, мою версию тоже послушать хотят.
В конце концов, цыган ведь за мной приходил.
Я подошёл к кабинету начальника. Оттуда доносился громкий спор. Стучу, захожу.
— Здравствуйте, начальник. Вызывали? – спрашиваю.
О, здесь все. И заместитель, и сам начальник. Два мужика, один пузатей другого, стояли все хмурые. По взгляду понимаю, что они не спорили, а коллективно охеревали и размышляли.
— А Белов. Через минут десять можешь подойти?
— Да, конечно, - киваю и выхожу.
Что-ж, ситуация на заводе вызвала переполох, это явно. И дело даже не в трупах и бою, что шёл до нас, а в территории Барона. Видимо, как и в прошлом мире, есть места, куда лишний раз лучше и власти не соваться.
«Мне жопа…», - всё больше понимал я.
Ладно, что. Ждать так ждать.
Делать нечего, я пошёл до родной камеры изолятора. Все на месте. Бомж с конвоиром сидели на диване, смотрели телевизор и пили пиво с креветками. Я открыл камеру своим ключом, поздоровался и устало упал на диван рядом.
— Будешь? – бомж протянул мне тазик с закусками.
— Да не. Аппетита нет.
— Чего так?
— Да цыгана сжёг пару часов назад.
— Классика. Все мы в молодости баловались, - бомж отвернулся и продолжил смотреть телевизор.
Я устал поднял голову и глянул что они там смотрят. Думал спорт, а оказалось дуэль. Ну да, спорт в этом мире не особо уже котируется. Зачем, если всем интересны дуэли? Там и сражения за жизнь, и тактика, и эмоции, и соревновательный элемент. Да всё там!
На экране была дуэль два на два. Арена – джунгли. Противники разбежались и попрятались, пытаясь отдышаться.
— Не, быстро вылетят, - махнул рукой бомж.
— Откуда? – спросил я.
— Да из гонки наследования. Эти четверо в ней участвуют. Вялые какие-то. Не потянут. Будут одними из самостоятельно отказавшихся.
— А что… таких много? – я напрягся.
— За неделю после объявления Патриарха – уже процентов тридцать.
— Тридцать?! – я шокировался, - Да это одна треть
