Между светом и тьмой - Кирилл Юрьевич Шарапов
— Второй отряд, из желающих пограбить столицу и наемников, ведомый отцом Юлии, вышел на окраины, но в город пока не совался. Михаил Николаевич возводил и укреплял лагерь, защищая его от тьмы. Видимо, ему Константин был обязан спокойным днем, все атаки пришлись на второй отряд. На них напали всего трижды, и никакой опасности подобные накаты не несли. И это его очень беспокоило, враг что-то задумал, а значит, нужно готовиться к тяжелой ночи.
— Как руки? — спросила Юлия, помогая ему разрезать мясо, поскольку сам он даже вилку держал с трудом.
Тон, с которым она это произнесла, выражал недовольство и осуждение. Что ж, все понятно, она была против последних двух заходов, он не послушал. То, что она была права, говорить не стала, и он был ей за это благодарен.
— К ночи заживут, во всяком случае, так уверял Фока, — ответил Константин.
Юлия улыбнулась.
— Теперь я буду о тебе заботиться. Ты за мной ухаживал несколько месяцев, охотился с риском для жизни, полетел на далекий север. Позволишь?
— Конечно, милая, спасибо. Но вилку я все же удержу. Так что, давай, садись рядом, и поедим. Ладу и остальных можно не ждать, все заняты.
Юлия кивнула и придвинула к себе большую тарелку, накладывая так полюбившееся ей блюдо, которое принес с собой в этом мир Константин, боярыне очень нравилась картошка фри.
К ночи руки Воронцова зажили. Кожа, конечно, была нежная, словно у новорожденного, и слегка пощипывала, как будто крапивой обжегся, но все равно он избавился от бинтов, что позволило ему теперь спокойно орудовать револьвером и карабином, да и веды без проблем кидать.
— Как думаешь, что сегодня произойдет? — спросила Юлия, усаживаясь на стул на верхней палубе и глядя в сторону тьмы и делая глоток горячего взвара.
Константин только пожал плечами и принялся раскуривать трубку. Сейчас, когда выдалась спокойная минутка, можно, не торопясь, посвятить немного времени этой вредной привычке.
— Понятия не имею. Если они не придумают ничего нового, то отобьемся, — выпуская кольцо в сторону тьмы, которое тут же унес легкий прохладный осенний ветерок, заметил Воронцов. — Людей у нас достаточно, боеприпасов тоже. Но мне кажется, они не повторят ошибку, они придумают что-то нехорошее. Знать бы что?
— Орислав, пока ты валялся без сознания, пытался увидеть грядущее, — продолжила боярыня, — и ничего, говорит, все словно в пелене. Ему это очень не нравится, кто-то вложил немало сил, чтобы заблокировать его умение. У него плохие предчувствия.
— У меня тоже, — произнес Константин, выпуская облако ароматного дыма. — Тьма — сильный противник. Они поняли, что в лоб не пробиться, а значит, придумают что-то другое, и боюсь, нам это сильно не понравится. Возможно, эта ночь пройдет спокойно, а основной удар придется на лагерь наемников и мародеров, которыми твой батюшка командует.
— Не думаю, Ваше сиятельство, — раздался за спиной голос Орислава.
Константин поднялся навстречу волхву, который, по-старчески кряхтя, выбрался из люка.
— Не думаю, — повторил он. — Сейчас они для тьмы неопасны, ночью в город они не пойдут, как бы нам тяжко не было. У них есть самоходные орудия, но немного, а заряженных светом снарядов всего по два комплекта на ствол. Бомбометов больше, но проблема с зарядами такая же, как у артиллерии. Все решится сегодня ночью, поэтому и дар мой видения блокируют, бросая на это огромные силы, не дать нам подготовиться.
— Есть соображения? — вставая и подходя к перилам палубы, спросил Воронцов. Он достал щеточку и принялся вычищать трубку.
— Нет, — покачал головой Орислав.
— А как бы вы действовали? — поинтересовалась Юлия, глядя на волхва.
— Хм, — задумчиво произнес он, опершись на посох. — Сложный вопрос, боярыня. Орду бы точно не послал, разве что низших, чтобы внимание отвлекли. Наверное бы, ударил чем-то очень сильным, снеся верхний щит, атака с того направления тенями очень усложнит оборону, стрелять по летучим тварям сложнее, чем в прущих прямо на тебя. Но перед этим обрушил бы на нас массовое, дабы выжечь все что внутри, а сразу после этого снес бы барьер и добил бы тех, кто уцелеет, мелкими тварями.
Константин задумчиво посмотрел на Тихомира.
— А ты, сотник, как бы действовал?
Командир гвардии рода задумчиво посмотрел на боярина.
— Я, ваше сиятельство, пожалуй, действовал бы так же. Только немного последовательность поменял. Бросил бы всю мелочь на прорыв, вынудив нас затыкать многочисленные дыры в барьере, и только потом обрушил бы верхний щит, загасил бы «солнца», а дальше так же, как предложил уважаемый Орислав, — эти слова сотнику дались с трудом, — атаковал бы чем-то массовым, убойным, выжигая все вокруг.
— Разумно, — подала голос Юлия.
— Разумно, — согласился Воронцов, — а значит, этого всего враг делать не будет.
Юлия озадаченно посмотрела на Константина, ожидая, что тот пояснит свою позицию.
— А вы правы, — поддержал боярина Орислав. — Мы с сотником подумали и пошли по самому простому пути, противник не дурнее нас, а значит, он подумал точно так же, и решил, что так действовать не будет. Для победы ему нужно что-то очень неожиданное. Уничтожат нас — решат все свои проблемы. Погибнет отмеченный Сварогом, погибнет великая артефакторша, погибнет последний древний волхв — одним ударом разрушается вся коалиция. А значит, враг будет действовать наверняка. Ночь нас ждет страшная. Тот, кто руководит атакой, бросит на нас все, что имеет.
— Верно, — продолжил Константин. — Это не значит, что он не будет использовать элементы из ваших планов. Все это будет, но наверняка, они используют что-то, чего мы не учли, и что в одно мгновение поставит нас на грань гибели. Один удар. В самое наше сердце.
— Знать бы что? — задумчиво произнес волхв. — Но гадать о возможностях тьмы можно долго. Я бы притащил пару высших. Но это большая редкость, они не бегают стаями по четвертому плану. Хотя, кто знает тьму? Может, у нее есть возможность пригнать сюда стаю голов в пять. Ладно, Ваше сиятельство, с вашего позволения я вернусь на капище, нужно прикрыть Ладу Захаровну, и позиция там для меня самая лучшая.
Константин кивнул.
— Конечно. Кстати, как дела у Лады?
— Работает. Запитала свое божественное стило от канала капища, ох и сил у нас ушло, чтобы его поднять, теперь режет нижние руны.
— И что, она сказала насчет сроков?
— Не меньше четырех суток.
Константин вздохнул.
— Тяжко будет. Но боги дадут, устоим. Думаю, нам бы эту ночь пережить, а дальше станет легче.
Волхв отвесил учтивый неглубокий
