Шериф - Евгений Астахов
— Ссстой! — умоляет припавший к земле испанец.
Тай сближается, и Отражающий покров напротив его лица рябит от растёкшейся по нему зеленоватой жидкости. Едкой и вонючей, как дремучее болото. В пасти преступника всё ещё блестят каплями яда еле заметные отверстия на зубах.
Одной рукой Диего сжимает разрезанный живот, а другую вскидывает в просящем жесте.
Меч проходит сквозь неё, не встретив сопротивления. Отлетают пальцы, а через удар сердца и голова оборотня. Безвольное тело рушится наземь, и Николай замирает, вытянувшись в атаке, как был.
Впервые за семь лет тот, кого родители когда-то называли Тайфунчиком за непоседливый и озорной характер, чувствует что-то близкое к умиротворению.
Покров льда, однажды сковавший его душу, беззвучно трескается.
* * *
Реальность моргает.
Вот я стоял на присыпанной песком земле, уставившись на связку гранат, а сейчас нахожусь посреди каменной равнины. Под ногами скрипит что-то похожее на спёкшийся и растрескавшийся обсидиан. Не знаю где я, но здесь, словно отгремела орбитальная бомбардировка.
Ветер бьёт в лицо, а над головой закручиваются тёмные грозовые тучи, но ни единой капли не падает с небес. Не уверен, что эта земля вообще видела воду за последний десяток лет.
— Что ты сделал?! — ярится Самеди, застывший на расстоянии полудюжины метров от меня.
— Вывел нас на экскурсию, разве не видно? — оглядываясь, отвечаю я.
Губы Кваза кривятся в гримасе, а кулаки сжимаются до хруста.
— Я ненавижу тебя до мозга костей, сучёныш.
— Все так говорят, — я пожимаю плечами. — Хоть бы кто постарался узнать получше мою глубокую ранимую натуру.
С рыком чернокожий амбал зачерпывает обеими руками нечто незримое и швыряет в мою сторону. Пустота вскипает душами, и они рвутся ко мне, захлёбываясь от неслышного крика.
Опустошаю барабан в Самеди, оставив попытки разобраться с его призраками. Пули прошивают корпус засранца, не причиняя ему никакого дискомфорта. Разве что сейчас, избавившись от всевозможных помех — мельтешащих бандитов, криков, стрельбы, а также забивающего нос смрада крови и дерьма, я замечаю капельки пота выступающие на лице Тюремщика душ. С каждой пулей чуть сильнее, и Усиленные выстрелы дают чуть больше эффекта.
Ухожу Глайдом прочь, но преследователи не отстают. Пытаются догнать меня, дотянуться призрачными когтями, вцепиться эфемерными клыками. Такие милахи, можно прям плюшевых игрушек с них делать.
Заворачиваюсь в Кокон иллюзий, что сбивает со следу часть гончих. Пусть играют в салочки с моими двойниками.
Продолжаю вбивать пулю за пулей в грудь врага, а сам усиленно размышляю. Это вообще для здоровья полезно. Нужно что-то менять в тактике. Иначе так и отъеду, в попытках прошибить башкой стальную дверь.
Франсуа тем временем копошится, быстро-быстро дёргает всеми пальцами, как паук. Дёргает и приговаривает какие-то словечки на неизвестном языка, перемежая их понятным мне английским.
— …Барона Субботу не сразить свинцом, тупица, — ухмыляется Кваз.
— Тогда попробуем взрывчаткой, — выдернув чеку, фыркаю я и кидаю гранату ступени Е под ноги ублюдку.
Огненная вспышка накрывает мистер Дювалье, разметав осколки чёрного стекла во все стороны. Позади меня шелестят души в попытке нагнать. Ветер сдувает возникший дым, и в эпицентре, невредимый, стоит грёбаный колдун.
— …У тебя сильное сердце, я вырежу его и съем сырым. Твоя сила станет моей, — с маниакальным блеском в глазах делится планами Самеди.
— На первом свидании?! — скалюсь я. — Не для тебя моя роза цвела!
— Ты любишь порох? Ха, я знаю кое-кого, кто тоже любит порох со своим ромом! — хохочет Франсуа. — Барон Каррефур, сожри его душу!
В ладони великана из арканы сплетается маленькая кукла.
Кукла вуду.
— Вижу, ты знаешь, что это такое, — радуется противник. — Не хватало лишь одного мелкого элемента.
Рядом с ним материализуется очередной призрак, в центре которого парит алая капля.
Чья-то пуля. Моя щека!
Ускорившись Спуртом, стреляю, пытаясь помешать, но кровь соединяется с куклой, и по всему телу бегут мурашки. Словно, кто-то ходит по моей могиле.
В руке Самеди возникает длинная спица, сияющая арканой, и, не медля, он вонзает её в в мой симулякр. Грудь простреливает болью настолько же реальной, как если бы из неё сейчас торчал метр честной стали.
Кваз заливается низким грудным хохотом и продолжает тыкать спицей в разные части куклы. Немеет правая рука. Спазмом скручивает левую ногу. Споткнувшись, я лечу по земле, отскакивая от острых и неприятных осколков местной почвы. Со всей дури бьюсь о какой-то валун, а сзади настигает орда призраков.
Уже не думая, активирую Струны пустоты.
Они вырываются из тела и ближайшие духи перестают существовать. Наполненные арканой нити обращают их в ничто. Лишь немного не достают до грёбаного Франсуа.
Мои запасы арканы падают до совсем критических отметок. Я тратил её щедрой рукой за прошедшие минуты. Врубал Спурты и Глайды без остановки.
Какой-то юркий дух успевает прошмыгнуть между парочкой и пролетает сквозь меня. Дурнота вновь усиливается, норовя закрыть глаза. Если позволю ей, уже не проснусь.
Аркана. Ключ ко всему аркана!
Самеди разрывает дистанцию ещё сильнее, вгоняя спицу раз за разом в мою куклу. Дыхание сковывает, сердце пропускает удар.
Десница кажется пудовым. Я использую обе руки и с огромным трудом поднимаю револьвер с земли. Его ствол выписывает восьмёрки, а дуло соединяется с телом Кваза лишь на доли секунды.
Тот радуется, как ребёнок. Наслаждается собственным могуществом. Упырь.
— Да! Больше отчаяния! Давай же, паскуда! Больше паники, глупый ганфайтер!
— Сам ты, сука, файтер, — хриплю немеющими губами и активирую Дуплет. — А я Стрелок!
Реальная пуля бесполезно прошивает тело Самеди.
А через долю секунды её нематериальная копия делает тоже самое.
И, вздрогнув, Франсуа оступается.
В его глазах плещется удивление. Недоверие. Непонимание.
Он же неосязаем и неуловим. Как?
Металл был бесполезен против его духов, зато Струны пустоты сработали великолепно. Почему? Потому что состояли целиком из энергии — из арканы. Точно так же обычные пули он глотал, как семечки, а Усиленные выстрелы, напитанные арканой, причиняли ему дискомфорт. Вот только там пропорция реального и нематериального оказалась маловата. В Дуплете же
