Странный приятель - Егор Дмитриевич Чекрыгин
— Это наследницу Дома Ваксай мне пришлось уговаривать тебя взять в ученицы? — вспомнив недавний разговор, хохотнул Готор. — И как тебе она?
— Ну… — поморщился Ренки. — Довольно неприятная особа. Хотя вынужден признать — шпагой она уже владеет довольно неплохо. Но это все в зале для фехтования. А вот в жизни небось мышь увидит и в обморок рухнет.
— Гы… — подхватил Гаарз. — Страшила небось? Помню, у нас в порту была одна бабища… На полголовы выше меня, а вширь — таких, как я, двое. А по части зада — так и трое. Трехпудовый куль зерна одной рукой подымала. Ну а рожа… чистая облизьяна из западных джунглей, от нее даже лошади и быки шарахались…
— Да нет, — вынужден был признать Ренки. — Эта — довольно милая… на вид. И коли бы вела себя, как пристало благовоспитанной девице, вполне бы могла даже считаться красивой. Но эти ее мужиковатые замашки вряд ли кому-нибудь могут показаться привлекательными.
Ренки было из-за чего морщиться. Когда Готор все же уговорил его взять сию особу в ученицы, Ренки ждал с ее стороны хотя бы какой-то благодарности за оказанное ей снисхождение. А в ответ она при первом же знакомстве посмотрела на него, как…
Тут надо пояснить, что работа учителем фехтования являлась одним из немногих занятий, не связанных с войной или гражданской службой, которая бы не считалась постыдной для благородного человека.
Учителем вообще было быть достаточно почетно. Так повелось еще с древних времен. «Учитель» звучало уважительно даже по отношению к юнцу или старому дураку, обучающему совсем малых детей различать буквицы и чертить палочки и кружочки в прописях. А уж истинно ученые люди легко преодолевали все сословные преграды. Ведь недаром еще в Первом Законе специально было прописано уважительное отношение к тем, кто знает, ищет новые знания и делится знаниями с другими.
А быть учителем боевых искусств… Недаром самый древний зал в столице Тооредаана был построен еще Даагерииком Первым — основателем города и королевства. И, по легенде, сам король не гнушался лично обучать воинов своей дружины и их детей благородному искусству войны.
Ну а после реформ Ваарасика Второго, когда многие рода благородных оу лишились постоянного дохода, их отпрыски частенько были вынуждены обменивать накопленные столетиями знания своих предков на презренные кружочки желтого, а то и белого металла.
Что ни говори, а занятие это было достойным. А эта наглая девчонка смотрела на Ренки, будто на прислугу. Или даже более того, в ее взгляде была какая-то насмешка и презрение, будто она знала о своем учителе какую-то постыдную тайну или поймала на каком-то смешном и недостойном поступке.
А потом и того хуже. Едва взяв в руки шпагу и встав напротив своего учителя для проверки уровня знаний, Одивия мгновенно сделала, в сущности, простенькое обманное движение и нанесла ему укол в правую руку. Она просто застала его врасплох, ибо Ренки, естественно, не ожидал от девицы подобной прыти.
Последующие учебные схватки Ренки выиграл, наверное, раз пятнадцать подряд. Причем в одиннадцати из них он просто выбивал шпагу из рук противницы и сопровождал это едкими комментариями.
Нет, в сущности, девица была не так плоха. Даже более того, из всех имеющихся у него на данный момент учеников она была как минимум на третьем месте. Но, конечно, тонкое женское запястье было неспособно выдержать силу ударов молодого тренированного мужчины… пусть даже это запястье и являлось куда более крепким и мускулистым, чем у большинства встречаемых раньше Ренки девушек. И это, кстати, совсем девицу не красило.
Тут, правда, в учителе проснулся «профессиональный интерес», и он вместо того, чтобы продолжать наглядно объяснять девице, почему ее рукам более пристало держать пяльцы для вышивания и иглу, оставив оружие представителям сильного пола, начал разрабатывать приемы противодействия грубому силовому давлению. В процессе чего, к собственному удивлению, Ренки обнаружил, что сие существо вполне обучаемо и даже обладает определенными способностями… в рамках своего пола, конечно. О чем он и не преминул сообщить своей ученице… А та, вместо того, чтобы мило покраснеть, услышав комплимент, и рассыпаться в благодарностях, вдруг опять задрала нос и начала строить из себя неизвестно что… Абсолютно невоспитанная особа!
— Что ж, неплохая работа! — одобрительно кивнул Готор, когда Ренки закончил свой рассказ.
— Я всего лишь следовал твоим инструкциям. Да и купцы обожают почесать языками, сплетничая друг про дружку… Мне даже толком и подводить их к этому не пришлось, — ответил Ренки, чувствуя будто бы некое
