Краб. Апофеоз - Юрий Винокуров
На что гудение, уже несколько менее унылое, выдало что-то вроде «пнятнтьненько». И воплей, насчёт «я устал, я на лихом Досе, с глупостью наголо!» тоже не было.
— В общем, с утра чтоб были на Кистене, — подытожил я. — Кто не будет, накосячит, залетит и вообще…
— Оставите на Центральной? — пискнула Иша, вклинившись в риторическую паузу.
— Да щаззз, — хищно оскалился я. — Эти замечательные клешнястые вызовутся добровольцами мне в спарринг-партнёры, — выразительно похрустел я клешнями. — На месяцок… или два. Я ещё подумаю, — подытожил я, и с крабским хохотом оставил отряд.
На следующий день залётчиков, косячников и прочих добровольцев не обнаружилось. Ряд ветеранских клешнястых, бывших моими почётными спарринг-партнёрами в давние времена навели на молодёжь страх, ужас и крабопочитание. То есть даже залетевшие в СБ за дебош столь оперативно оттуда выбрались, что возникало ощущение, что их вызволяли силой. Впрочем — похер. Как я понял, СБ-шники центральной после отлёта Благородного Дома Форфис с отдыха сами закатили безобразную пьянку, на радостях. Так что, если там какое отделение и взяли немножечко штурмом — потом хрен вспомнят.
А казлина ошивался на Центральной, причём я его несимпатичную сучность реально чувствовал издалека: специально смотался на Иней и почувствовал оттуда.
В общем, вернулись мы домой и окунулись в дела. Без запредельного крабства, но основательно. Дел и вправду выходило немало. Авраал первых дней, конечно, прошёл, но всё же… Много дел. И для Клешни, как отряда, и для Дома, как производителя.
Ну и для меня, как колдунского инженера. Да если бы только это… Хотя и это, и всё сложно.
Ну вот, например, Мухосранск наш ненаглядный. Выходило, что расклад «жить на Миллениуме, работать на Инее» массу народа устраивало. Не валили они, понимаешь, бороздить просторы галактики, а работали и желали это делать на две планеты.
В принципе — я не против. Даже за. Более того, при всех прочих равных, с нормальной техникой на Мухосранске можно эффективно колхозничать, причём не жопой кверху, а жопой в комфортном кресле комбайна или культиватора какого. А то и вообще — погонщиком дроидов, за монитором.
В общем и целом, довольно приятное и удобное соседство. И «под клешню» идти не обязательно, вполне можно варианты сотрудничества подобрать… ну посмотрим, в общем.
Так вот, начал я думать насчёт терраформирования Мухосранска. Не в плане планеты-сада какого, а снизить содержание углекислого газа до приличных пределов. Вполне возможно, вообще-то, всякой флорой вполне распространённой. А уж колдунски обработанной — сам я велел. Вопрос нескольких лет. Да и урожай она, флора эта, может вполне пристойный и даже вкусный, и питательный давать.
Ну в общем занимался я этим вопросом на досуге, теоретически решил… и тут Лиса меня раскритиковала. Причём, как я понял, подумав — по делу.
— Ан, как я понимаю, это прекрасная работа. Но рано.
— В смысле — рано, Лиса? Они, вообще-то, без фильтров на носу помирают. Ну так, чисто между нами.
— Ан, понимаешь… вот ты им подаришь терраформирование.
— Ну не совсем… но в общем да, где-то так, — не мог не признать я. — Думаешь — пошлют нас?
— Думаю. И не обязательно «нахер». Но отношения будут… как будто мы им должны, понимаешь?
— В общем — понимаю, — признал я.
Было у человеков такое свойство, куда деваться.
— И ты предлагаешь забить? Не слишком мне вариант нравится.
— Нет, забивать, конечно, не стоит. Но и делать это стоит… лет через двадцать пять.
— Хм, — задумался я. — Поколение? — на что Лиса кивнула. — Выросшее в условиях, когда Дом Форфис рядом, работодатель и друг, а не дед Мороз какой.
— А кто такой дед Мороз?
— Да так, аватара одного злобного божества, людей насмерть замораживал, — отмахнулся я.
— Ничего не понимаю, — призналась Лиса.
— Да хрен с ним, с дедом. Не бесплатные подарки в общем. Ты знаешь — а разумно, — признал я. — И так и поступим, хотя… Да нет, правильно говоришь, — помотал я головой, вытрясая всяческую дедморозность.
И с контрактом было интересно, но сложно. Нас Сиртон нанять хотел — впечатлились, паразиты корпские. Ну, в принципе, суть наёмника — воевать за плательщика. Да и контракт был интересный, как и оплата. Но сложный — куча взаимопроникающих интересов. А нам контракт Сиртон, в отличии от того же Изота хотел втюхать как есть. В стиле: сделайте красиво, ипитесь как хотите.
Вот только работа в нескольких системах, с очень тонкой градацией, кому по шеям дать по полной, кому наполшишечки, а кого вообще не трогать. Хорошо, хоть в жопу дуть никому не надо было — это правильно, моя крабственная лордственность в жопы не дует, она их пинает!
И тут уже выходил вопрос расчётов и моделей, а не нерешительности заказчика. Сидели, считали, моделировали. И Клешню гоняли, не без этого.
Новый производственный центр заложили. Уже с ходу проектировавшийся не только как производственный, но и как жилой.
И много прочей фигни, которая фигня-фигня, а нужная, блин!
Но за казлиной я причуствовался, и всячески с созданием и сломом нахрен всяческого эфирства старался и пыжился.
Дживс пару совершенно самоубийственных вариантов предложил, но был послан, пнут и уже мной в мозг бескомпромиссно оттрахан.
— Партнёр, — подытожил я четвертьчасовой монолог о том, что у меня в партнёрах — идиот, с проблесками кретинизма. — Казёл сидит на Центральной. Даже тело не меняет. Дядьку того, конечно, жалко, — признал я. — Но не особо, — проявил я свойственную Крабам прагматичность. — Я его не знал и вообще. В общем, сидит казлина на Центральной и даже не казлинствует. Пидорасствует разве что, но нас его половые трудности и радости не сношают. И вот ты собираешься угробится. Бред и предательство партнёрских интересов! — воздел я клешню.
— Не угробится, сэр, а рискнуть.
— Риск в обозначенном тобой масштабе неприемлем! — крабски поставил вердикт я.
— Как скажете, сэр.
— Так и скажу. И вообще, хорош хернёй заниматься. Дел невпроворот.
И прошло таким макаром полтора месяца. Как вдруг казлина зашевелилась. Точнее… сложно сказать, как-то странно я его сучность ощущал.
— Гипер, я предполагаю, сэр, — выдал Дживс после моего описания и размахивания клешнями.
— Наверное «да», — признал я, подумав. — И куда эту морду подлючую понесло?
— Не знаю, сэр. Носитель на станции, сэр.
Это да, серый манагер был на станции, закопошился и даже вышел на службу, где будучи казлински одержим, брал, на минуточку, отпуск!
Подобный выверт меня даже на секунду заставил задуматься, а не получится ли с казлом диалог наладить? Впрочем, через секунду
