Николай Иванов - Линия на стекле. Сфера 2
Вирт взял девушку за руку и ничего не объясняя подвел к провалу в полу, осветил безмолвно бурлящий в глубине поток, и только потом пояснил:
– Диск, который поглотил Зема, ты видела, а это еще одно непонятное чудо!
Поток ответил на слова оператора недовольным нарастающим бурлением. Пол под ногами ощутимо задрожал, и Вирт торопливо отошел на несколько шагов назад, буквально насильно оттащив любопытствующую девушку от необычного артефакта. Пробурчал недовольно:
– Я не хочу быть свидетелем и твоего исчезновения, Элли!
В ответ девушка лишь кивнула головой, но глаз от уже сформировавшего гейзер потока оторвать не смогла. В свете фонарей бесшумное движение вещества потока, сверкающее бесчисленными сполохами, смотрелось феерически. Поток притягивал к себе, манил, и время переставало иметь значение. Элли стояла как завороженная. Вирт хорошо понимал девушку, впервые увидевшую это явление, и по-прежнему крепко держал за руку. Он и сам с трудом боролся с гипнотическим воздействием странного потока, однако уловив, что наступает опасный момент, дернул девушку за руку:
– Пойдем, Элли! Это может плохо кончится!
Девушка очнулась, облегченно вздохнула, высвободила затекшую руку.
– Теперь я, кажется, понимаю тебя, – только и произнесла она.
Они тщательно обследовали множество помещений в поисках следов пребывания князя, но безуспешно. Элли хотя и с осторожностью пошла было к входу в один из туннелей, но оператор окликнул ее, сам, однако, не сдвинулся с места.
– Элли, давай оставим туннели на утро! – это было произнесено таким тоном, что девушка остановилась, огляделась по сторонам и, не сводя глаз с темного пятна входа, отступила назад. Остановилась, почувствовав спиной Вирта. Она тоже чувствовала какое-то давление, идущее из глубины туннеля.
Заночевать Вирт решил в той же келье, что и прошлый раз. Забрались в спальные мешки, устроились поудобнее, и Вирт переключил фонарь на дежурный режим. Спать он не собирался, просто не смог бы, но решил не мешать девушке, и через некоторое время ему показалось, что она заснула. И сразу же остро ощутил одиночество, вернулись тяжелые мысли, ожили воспоминания, включилось воображение. Запылал перед взором жаркий костер на площади…
– Вирт, – неожиданно проговорила Элли, и голос был отнюдь не сонный, – какую догадку ты решил проверить, здесь, в замке? Что произошло за двое суток, что мы с тобой не виделись? – она приподнялась с лежака, оперлась спиной о стену, в сумраке блеснули ее глаза. – И что должно произойти здесь? – пояснила, как бы оправдываясь, но в голосе звучала тревога. – Я должна знать, к чему мне готовиться?
Вирт тяжело вздохнул. К чему готовиться? Он и сам не знал. Не знал, как интерпретировать те видения: навеянные то ли воображением утомленного ума, то ли последствиями травмы, полученной на площади, или все же что-то было в действительности?.. Догадка? Да, догадка есть. Смутные по смыслу картины видения, до мельчайших подробностей отпечатались в памяти, и он воспринял их, как чье-то приглашение сюда, как попытку найти здесь, то, что должно ему помочь. И посыл был отсюда, из замка, он не сомневался в этом. Но только себе он мог признаться, что пришел сюда из-за Клер, из-за призрачной надежды вернуть ее в этот мир…
– Я не знаю, Элли, – проговорил он после долгого молчания. – Это невозможно передать словами, так, чтобы ты, не подумала обо мне, как о ненормальном! – встретил ее пристальный взгляд. – Было что-то вроде видений… – Вирт замолчал.
– Ты видел Клер? – скорее утверждала, чем спрашивала Элли. Девушка не ошиблась и сразу же поняла это, продолжила сочувственно: – Вирт, у нас пока нет механизма воздействия на Систему, и ты решил, что в этом тебе может помочь князь? – здесь Элли оказалась не совсем права.
– Нет, Элли! – покачал отрицательно головой Вирт. – Нет! Система в этом случае ни при чем! Хотя ты подала интересную идею! – с уважением посмотрел на девушку, продолжил. – Клер, как я теперь понял, побывала в недалеком будущем нашего мира, и я хотел туда попасть! Вмешаться и изменить… – увидел, как изменилось выражение глаз девушки, не закончил фразу, горько усмехнулся. – Видишь, я прав, после такого утверждения меня трудно считать нормальным!
– Нет, Вирт, – медленно произнесла Элли. – Нет, я не ставлю под сомнения твою адекватность. Я о другом, – насколько такое возможно? Как ты представляешь это сделать, исключая Систему? А она нам не подвластна, пока!
Вирт печально вздохнул, проговорил удрученно:
– Надеюсь на чудо, Элли! Только на чудо! Это место чем-то притягивает князя, ему что-то известно об этих артефактах и их возможностях. Он что-то задумал. Вот и я надеюсь…
Надолго замолчали. Элли опустилась на каменный лежак и плотно закуталась в спальник. Вирт тоже ощутил леденящий холод, но в отличие от девушки он понял причину его появления, почувствовал, как сгущается вокруг них тьма. Неожиданно на него навалилась неодолимая сонливость. Он не мог бороться и не хотел, более того, он был рад этому. Все начиналось, как тогда! Перед тем как смежить веки он увидел сморенную сном девушку, и медленно гаснувший фонарь…
Густой, ослепительно белый туман поглотил пространство замка, впрочем, Вирт не был уверен, что все происходит в нем. Плотный туман местами беззвучно бурлил, закручиваясь в воронки вихрей, образовывал то медленные, то быстрые потоки этой белой субстанции, но никакого движения воздуха не ощущалось.
Очутившись среди этого необычного тумана, Вирт не знал, что ему делать; сколько ни всматривался, ничего, кроме плотной белой массы не видел. Не доносилось ни звука, он не слышал даже своих шагов, все тонуло в белой массе. Он опасался сделать очередной шаг, хорошо помня прошлую встречу с жутким порождением тумана, и стоял в нерешительности. Вирт понимал, что времени у него не так уж и много, и надо что-то делать, раз ему дозволили сюда попасть; попытался разогнать белую субстанцию рукой, но ничего не вышло. Густая масса, легко пропуская руку, тут же смыкалась плотным пологом, ничего не давая рассмотреть впереди. И ни малейшего звука! Со стороны все это смотрелось странно, словно субстанция была живым существом и все туже и туже смыкалась вокруг человека. Вирту стало не по себе; надо что-то делать и он решился на самое простое – пошел вперед. Шел в абсолютной тишине, легко раздвигая неправдоподобно плотный на вид, ослепительно белый туман. При внешней плотности субстанции Вирт не ощущал ни малейшего сопротивления с ее стороны, угнетала только абсолютная тишина. Он не слышал ни шелеста ткани полетного комбинезона, ни собственных шагов. Шел медленно, уже не пытаясь хоть что-то рассмотреть или расслышать; он потерял ощущение времени и не представлял, где находится, но было стойкое ощущение, что это не Земля. Неожиданно впереди, буквально в нескольких метрах, что-то сверкнуло, масса тумана всколыхнулась, забурлила, истончилась на небольшом пространстве и в этом «окне» сквозь легкую дымку тумана проступило темное пятно напоминающее, что-то очень знакомое, но одновременно возникло ощущение опасности. Вирт остановился, пристально вглядываясь в изображение в «окне»; дымка рассеялась, и он отчетливо рассмотрел рогатый шлем с поднятым забралом. Он узнал этот шлем! В узком отверстии белело чье-то лицо, рассмотреть детали было невозможно, но Вирт был уверен, что знает этого человека.
– Князь! – почему-то шепотом произнес он.
Рогатый шлем мгновенно повернулся на звук голоса, беззвучно мелькнула темная полоса, и на уровне головы князя закачался кончик обнаженного меча. На него смотрели глаза князя! Вирт не ошибся, – это был он! Монс в упор глядел на оператора, и в его глазах Вирт увидел боль, отрешенность и безмерную усталость.
– Человек со звезд, – кончик меча скрылся в тумане. – Зачем я тебе нужен? – проговорил он равнодушно. – Отомстить за товарища? За смерть любимой женщины?
– Князь, – Вирт все еще не пришел в себя от неожиданной встречи. – Я знаю, что ты не причастен к гибели нашей сотрудницы!
Монс сочувственно, но с укором посмотрел на оператора, словно уличил его в чем-то.
– Вирт, я сочувствую твоему горю, – проявил князь информированность, его голос звучал искренне, помедлил немного. – Теперь я представляю, что значить потерять свою женщину!
– Она не моя женщина, – Вирта покоробила последняя фраза, в смысл которой князь вкладывал иное, отличное от его, Вирта, понятие и одновременно он, кажется, начал понимать мотивы, столь резкого изменения поведения Монса, и почувствовал, к этому человеку симпатию, понял, что ему можно доверить боль своей утраты. Он поймет. Проговорил с печалью: – Мы просто любили друг друга, – Вирт пытался найти понятные князю слова, – мы любили, а это совсем другое…
