Сергей Куприянов - Маги нашего города
– Извини, не могу.
– Ну хоть на полчасика! – И, разом сменив тон, что называется, замурлыкала: – Я так по тебе соскучилась, Паш. Приезжай. Я тут ресторанчик один нашла, сходим, посидим. Ну а дамочка пусть свое получит, кончит в свое удовольствие, это же так прикольно.
Ему было неловко слушать такое, когда за спиной Мих Мих и Марина, и он отключил телефон, скорее импульсивно, чем осознанно наложив при этом запрет на прием Любкиных звонков.
Обернувшись, он увидел, что Марина уже встала, поддерживаемая Степановым. На Павла она старалась не смотреть.
– Ты хочешь сказать, – внимательно посмотрел на него Мих Мих, – что этот «пылесос» устроил ты?
– Ну… Примерно.
– Интересные у тебя примеры, – он покачал головой. – А это все, весь этот цирк, устроила дочка Романа?
– Получается так.
– Еще интереснее. Ну, мы еще поговорим. Ладно, вы тут разбирайтесь со своими бытовыми приборами, а я пойду пока «Скорую» вызову.
– Кому?
– Люське дурехе, кому ж еще. Сердце у нее прихватило. Говорил же ей завязывать с водкой, так нет, все-то ей по хрену.
Развернулся и пошел назад, к холлу. Павел неожиданно для себя заметил, что стареющий маг слегка подволакивает правую ногу.
– Пошли? – спросил он Марину, а больше предложил, кивком на дверь приемной Горнина обозначая направление.
– Пойдем. Погляжу хоть.
– Да ничего, в общем, интересного.
– Может, и так.
Она что-то не договорила, но Павел даже боялся подумать, что именно.
Секретарша сидела и задумчиво смотрела на экран монитора. Увидев входящих, она, против обыкновения, лишь произнесла "А, это вы", хотя в иных ситуациях грудью вставала на защиту директорского кабинета. Похоже, что сегодняшний день ее чему-то научил, а Горнину вскоре придется искать себе другую помощницу.
В кабинете ничего, кажется, не изменилось. Алла скромно сидела, глядя в стену перед собой, маг-директор курил, только уже вторую сигарету, а смуглый гость говорил, очень осторожно произнося русские слова. Его непривычное имя успело выветриться из памяти Павла. Муса?
– Можно быть уверенным, что это самым негативным образом будет расценено всеми. Факт невероятный. Это прямое… м-м-м… прямое попрание.
– Разрешите? – спросил Павел, стоя в дверях.
– Проходите, да, – кивнул Горнин.
– Или помешаем?
– Да чему тут уже мешать. Давайте, присаживайтесь. Сейчас Перегуда появится. Только что звонил. Слушай, Паш, у меня… – Он посмотрел на гостя и поправился: – У нас к тебе просьба.
Он достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги и протянул.
– Что-то у нас совсем нет сил. Шумни по этим кодам, пусть сюда подтягиваются.
– Это что? – спросил Павел, забирая бумагу.
– Комиссия. Да, третий номер не нужно. Господин Мишаль уже здесь. И – не в службу, а в дружбу. Скажи Лидочке, пусть поесть нам сообразит. Совсем сил не осталось.
– Может быть, я, – проговорил Павел и сотворил на столе блюдо с горкой сочных бифштексов, аромат которых хлынул по кабинету.
Такого испуга у взрослых людей он давно не видел. Господин Мишаль отшатнулся и побледнел, выпучив глаза.
– Убери немедленно! – заорал Горнин, и блюдо вместе с мясом и запахом исчезло, будто его и не было. – Фу! Ты вообще думаешь, что творишь?
– Извините.
Только теперь Павел сообразил, что восточный гость по религиозным соображениям свинину не то что не ест – на дух не переносит. А сам бы он сейчас поел. Ведь с утра маковой росинки во рту не было.
– Лиду позови, – очень настоятельно и членораздельно попросил Горнин.
Но звать ее не пришлось; открытая дверь позволяла секретарше хорошо слышать, что говорится в кабинете, и она впорхнула ласточкой.
– Да, Александр Петрович.
– Сообрази нам покушать. И, прошу тебя, не забудь о вкусах нашего гостя. Но для начала коньячку нам. – Маг-директор посмотрел на восточного гостя: – М-м?
– Можно, – певуче ответил тот.
– Давай.
Пока Лидочка доставала посуду и разливала выпивку, Павел просмотрел листок. Такого он не видел никогда. М-коды на полдюжины людей. То, что они могут быть учениками Горнина, он отмел сразу. Некоторые коды были очень короткими, что могло говорить лишь об одном – они присвоены давно. Чрезвычайно давно. Сообщество – не локальная телефонная компания, разом меняющая номера своих абонентов, наращивая символы по одному каждые десять лет.
Павел вдруг подумал, а существует ли сейчас номер один?
Конечно, маг-код – это не цифра и не фраза вроде "Здравствуйте, у вас продается славянский шкаф?". Но проходивший в воспитанниках под маг-директором, лично вручавший свой личный код наставнику, эти детали знает даже лучше, чем иной водитель номер своей машины. Потому что машину можно поменять, продать и забыть ее, а твое личное, впаянное в тебя навсегда, – никогда.
Кстати, маг-код господина Мишаля был хоть и не самым коротким, но весьма и весьма недлинным. Хотя и заковыристым.
Отчего-то Павлу вдруг стало весело. И он схулиганил. Он просто дал посыл по всему списку разом. Забыв исключить уважаемого гостя маг-директора. Просто забыл, поддавшись охватившему его состоянию озорства. Ну, сглупил.
Доселе невозмутимый восточный гость вдруг вскочил со стула, опрокинув его на пол, и ломанулся к Павлу, чтобы замереть перед ним по стойке «смирно». От него пахло потом и очень хорошей туалетной водой с запахом лимона.
В кабинете повисла предгрозовая тишина.
И вдруг Лидочка хихикнула. Ну девчонка, что с нее взять!
Горнин взорвался. Видно, силы понемногу возвращались. Он вскочил с места и заорал:
– Павел!!! Какого черта ты тут фокусы устраиваешь?! Отставить!
И вправду, переборщил.
– Извините, – пробормотал Павел, хотя никакого покаяния в нем ни на йоту не наблюдалось, и «отпустил» господина Мишаля.
Тот, даже вернувшись на место, сохранял напряженное выражение лица, граничащее с испугом.
– Извините его! – продолжал громыхать Горнин. – Распустился, понимаешь. Совсем совесть потерял. То нагадил мне прямо на столе. – Брови восточного гостя удивленно поползли вверх. – Фигурально, конечно. А теперь это. Ты соображаешь, что творишь? Хочешь фокусы показывать – вон иди на улицу и детишек смеши. Балаганщик! Сказано же тебе было, что господин Мишаль, – последовал вежливый полупоклон в сторону золотого галстука, – уже здесь.
– Я же извинился.
– Извинился он! И что мне теперь прикажешь – в жо… В смысле, миловаться с тобой?
– Чего кричим? – спросил Мих Мих, появляясь в дверях. – Здравствуй, Иса. О, коньяк пьем! Не угостите старика?
Восточный гость встал, прошел навстречу и чопорно, двумя руками пожал руку стареющего мага, широко при этом улыбаясь.
– Рад встрече, Михаил Михайлович.
– Я тоже рад. Говорили, твоя жена родила тебе еще одного сына? Поздравляю. Много сыновей – удача в дом. С меня подарок. Уже приготовил. Вечерком прокатимся ко мне?
– С большим удовольствием.
Павел слушал и балдел. Петрович перед иностранцем стелется, а Мих Мих так небрежно, чуть ли не свысока. Есть многое, Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам.
– Значит, договорились. Так что насчет коньяка-то? Угостите или как?
– Лида, налей ему. Ты чего пришел? – сбавляя тон, но с заметной подозрительностью спросил Горнин.
– Похоже, тебя спасать. И, кажется, что вовремя. Так это и есть наш монстр? – поинтересовался Мих Мих, глядя на Аллу. Он сел напротив нее и кивком поблагодарил секретаршу, поставившую перед ним бокал. – Интересно будет послушать.
– Ты не член комиссии, – быстро проговорил Горнин.
– Не судья, это точно. Я адвокат.
– Что?! Какой еще адвокат? Ты совсем уже?
– От общественности. Вы ж сейчас парня долбать будете, а он в этих делах ничего не понимает. Навешаете ему лапши на уши, снимай потом. Кстати, правилами это не возбраняется.
– Лапша?
– Адвокат!
– Про адвоката там ни слова нет.
– Что не запрещено, то разрешено. Кстати, я еще и свидетелей приглашу. Вот ее, например, – показал он на Марину. – Так что, когда едем?
– Михаил Михайлович прав, – покивал господин Мишаль. – На заседании комиссии в одна тысяча девятьсот восьмом году в Брюсселе, когда обсуждалась деятельность Эжени Лаваль, присутствовал защитник из числа местных магов.
– Никуда мы не поедем, – глухо проговорил Горнин, запустив нос в бокал, из которого в рот перелился солидный глоток. – Все скоро будут здесь. Подозреваю, что очень скоро.
За этим последовал недовольный взгляд в сторону Павла.
– Ну и хорошо. Паш, Мариночка, присаживайтесь. В ногах, как известно, правды нет. Ничего, что я тут слегка распоряжаюсь? – ехидненько поинтересовался Мих Мих.
Вместо ответа маг-директор сурово посмотрел на секретаршу, наблюдавшую эту сцену с неподдельным интересом.
– Я тебя что просил сделать, а?
– Ой! Бегу, Александр Петрович, бегу.