Влад Вегашин - Иной Путь
Всем, кроме вздрогнувшего от неожиданного сердечного спазма первокурсника с факультета психологии, который тоже хотел сделать мир лучше и докопаться до правды. Вот только шансов у него было совсем немногим больше, чем у мертвеца. Потому что кое-что Теодор все же успел считать из памяти Велеса.
Эпилог
– И кто же из них вы? – во взгляде Командора читалась некая странная, почти неуловимая, светлая, но одновременно щемящая и будоражащая душу грусть. – Стас или Олег? Или оба вместе?
– Не притворяйтесь, что не поняли, – не менее грустно посмотрел на него седой. – А вместе? Любопытный вариант…
– В общем-то, понял. Но некие сомнения все же присутствуют. Хочу узнать вашу историю полностью, пока что вы рассказали недостаточно. Мне, кстати, очень жаль Кирилла. Мальчик был гением, сумел понять многое…
– Слишком рано понял. Это его и погубило.
– Видимо так, – не сдержал вздоха Илар. – Что ж, вернемся к нашим баранам. История странная и почти непонятная. Тем более неясно, кто такие Теодор, Кейтаро-дону и Коста. Точнее, личность Косты сомнений не вызывает, Константин, о котором вы упоминали, но как он стал тем, кем стал? Кто обладает силой настолько изменить человеческую сущность, кроме великих магов, которых на вашей планете просто нет – это я выяснил в первую очередь.
– Я ведь не закончил… – несколько странно усмехнулся собеседник. – Это еще только начало.
– Естественно, – Командор устало потер рукой лоб. – Но я хочу четко понять, как вы смогли достичь недостижимого. Пока предпосылок для этого я из вашего рассказа не вижу, при всем желании. Да, несколько групп молодежи, желающей странного. Но сколько таких групп существовало в разных мирах! И ни одна не достигла успеха. А если достигала, то изменялась и становилась своей противоположностью. Размышления Кирилла хорошо это иллюстрируют. Он был полностью прав.
– Прав, – согласился седой, продолжая так же странно усмехаться. – Путь был тяжел и страшен, он имел свою цену.
– Кое-кому пришлось заплатить душой… – наклонил голову Илар. – Обычное дело. Помните? "И отдаст душу за други своя…"
– Именно так, – он медленно встал. – И иначе не бывает, сами знаете.
– Кстати, вы ведь меня узнали, – наклонил голову вбок Командор. – Откуда? Да и Стас, судя по вашему рассказу, знал о нашем ордене и строил свой с учетом наших идей. О какой синей книге идет речь?
– Вы не знаете?! – откровенно изумился седой.
Он некоторое время растерянно смотрел на Илара, затем рывком бросился к стальной дверце сейфа в стене. Открыл, достал оттуда некую довольно увесистую книгу, судя по виду, очень старую.
– В наше время все книги Серебряного Ветра многократно переизданы, – сказал седой, протягивая Командору синий томик с едва угадываемым изображением усталого человека и дракона на обложке. – Но это… Это тот самый экземпляр, о котором я говорил. Восстановленный, естественно.
Илар принял томик, раскрыл и прочел начало. Текст оказался настолько перенасыщен эмообразами, что он буквально провалился туда. Пальцы перелистывали страницу за страницу, очень бережно, чтобы не повредить древнюю книгу. Однако очень быстро. Он не видел окружающего, он сейчас был там и тогда. Снова! Снова он переживал все то, что случилось много лет назад. Ни слова неправды! Точнее, ни образа – слова тут были побочны и не слишком важны, они всего лишь несли некую небольшую часть смысла, не передавая его и на треть.
– Откуда?… – едва слышно прошептал Командор, дочитав, времени на что ушло совсем немного, всего около получаса. Хозяин кабинета молча ждал. – Откуда он все это узнал?… Кто дал ему право об этом писать?… Кто дал ему право так писать?…
– Откуда мне знать? – развел руками седой. – Этого человека давно нет в живых. Имя? Скорее всего – псевдоним, слишком странно звучит. Кто он такой никто не знает, данных в сети не сохранилось. Только тексты книг. Выходит, он написал правду? Так все и было?
– Немного иначе, но совсем немного. Главное ведь не в тексте, а в образах, заложенных в него. Я-то сразу образы ловлю. И…
– Что?
– Такое ощущение, что он был мной. Иначе откуда он мог знать о кое-каких моментах, которых из текста видно далеко не всем? Не понимаю…
– Я тоже ответа вам дать не могу. Но эта книга дала лично мне очень многое. Да и вы… спасибо, что вы – не выдумка!
– Да не за что, – улыбнулся Илар. – Я рад, что мой пример помог кому-то стать лучше.
– Лучше ли? – с сомнением приподнял брови седой, в глазах плеснулась боль, а может, даже отчаяние. – Если бы вы знали, что мне приходилось делать, какие мерзости совершать, то вы вряд ли говорили бы так. Да, пусть это все для того, чтобы они сумели остаться чистыми, для того, чтобы они могли любить и творить… но ведь цель не оправдывает средства.
– Кто-то всегда должен платить за чужое счастье, – по губам Командора скользнула едва заметная горькая улыбка. – Платить собой, платить своей душой. Иначе, к моему глубочайшему сожалению, не бывает. Здесь за это заплатили вы. И результат, черт меня подери, не так уж и плох – целая планета. Поэтому я все же хотел бы считать вашу память, чтобы толком понять, как же вы достигли такого. Слова слишком малы, чтобы объяснить такое.
– А в психошок не впадете?
– Вы, видимо, забыли, кем я был и через что прошел… – негромко рассмеялся Командор. – А уж сейчас, после двух жизней на Земле, так тем более…
Седой несколько раз прошелся вдоль стены, нервно кусая губы. Слишком страшно было раскрыть душу другому человеку, а в особенности – Илару ран Дару. И не в том дело, что у каждого есть такие воспоминания, которые не хотелось бы показывать никому, нет – он просто боялся, что Командор, узнав все это, отшатнется в гневе, что в глазах его появится презрение, и он уйдет, даже не оглянувшись, оставит наедине со всем этим… И в то же время прекрасно понимал, что иного выхода нет. Что открыться – будет единственно правильным, единственно возможным.
Он не сел – почти упал в кресло. С невыразимой тоской посмотрел в глаза Илару – и в одно мгновение сбросил все психощиты до единого, оставив душу обнаженной и трепещущей в ожидании приговора.
Командор с трудом подавил грустный вздох, вглядываясь в рухнувший на него поток информации и образов. И этим собеседник боялся испугать и отвратить его?
Он широко улыбнулся.
– Смотри, – и сделал в ответ то же самое.
Этот человек должен узнать весь путь Командора ордена Аарн. Никто другой такого права не имел и не имеет, но не этот! И он узнает.
Санкт-Петербург, 2010 г.
Конец первой книги
Криптократия – тайная власть
– здесь и далее в эпиграфах – строчки из песен групп "Ария", "Кипелов", и "Сергей Маврин", если не указано иное.
– "Ёжик в тумане"
контрольки – жаргонное название установок климат-контроля.
– общее жаргонное название для наркотиков-галлюциногенов, употребляющихся в виде таблеток.
– нитаспан и ноктс – тяжелые наркотики, более поздние аналоги героина и кокаина.
– в этой реальности Германия включает в себя бывшие территории Австрии и Польши, Испания – Португалию, Чехословакия не была разделена, но после катастрофы 2020 переименована в просто Чехию, а Эстония, Латвия, и Литва объединены в Прибалтийский союз, подчиняющийся общему правительству.
Природоведение – предмет, изучающийся в старших классах школы и в ВУЗах. Объединяет в себе химию, физику, и биологию, заменяя их.
– по возрасту Вениамин Андреевич уже должен был бы получать пенсию, если бы ее не упразднили в 2046 году в связи с бесполезностью для государства.
– работа немецкого психолога, 2057 год. В нашей реальности аналога не имеет.
– "Психология и воспитание", нем. Реально существующая работа Юнга, впервые опубликована в 1946 году.
– Высший Институт Петербурга. Реально имеет статус университета, но во всех документах значится, как институт. Это было сделано по указу ректора, желавшего сохранить аббревиатуру ВИП (англ. VIP – very important person, очень важная персона)
Раб – человек, не получающий плату за свой труд на какую-либо корпорацию. Часто (как в случае Админа) применяется в качестве наказания для мелких преступников, вместо исправительно-трудовой колонии. В этом случае проживает раб в тюремной камере, его питание и одежду оплачивает корпорация, на которую он работает.
– новый вирус, появившийся после катастрофы двадцатого года. Симптоматически похож на обычный туберкулез, но протекает быстрее и мучительнее. Стопроцентный летальный исход. Современными средствами неизлечим.
– Стас уверен в оригинальности своей идеи потому, что ключевое направление его доклада – помощь.
– про "убогих, просящих милостыню на паперти у церкви", Стас читал в детстве. В 2070 году попрошайничество отсутствует в принципе – бессмысленно, никто не подает.
