Владимир Яценко - Бог одержимых
Крыло ящера оказалось приятным на ощупь - будто сафьян старательной выделки. Запах был немного резким, но ведь и она сама вторые сутки без душа...
Влада поздравила себя: начало дня, а уже два потрясающих события! Во-первых, идея направить первую линию на восток оказалась удачной. При другом направлении Влада была бы сейчас в тени, и не испытывала бы столько радости от тепла и красок пробуждающегося дня. Во-вторых, - что, конечно, гораздо важнее, - у нее появился кавалер! Немного смущало, что 'принц' оказался лошадью, но ведь она уже давно не ребенок - понимает, что если просишь бутерброд, а получаешь сухарик с плесенью, то ключевое слово 'получаешь'.
Скажи спасибо, что дают, а не отбирают...
Влада счастливо посмотрела на небо, налившееся пронзительной синью. Воздух очистился от кислого дыма, древесную пыль и стружку отнесло ветром, и опять приятно тянуло ванилью. Было классно. Влада замурлыкала песенку. Она не знала, о чем поет. Она даже не была уверена, что у песенки есть мелодия. Просто захотелось показать, как ей хорошо, и насколько она довольна своим местом в этом простом зеленом мире.
Понемногу к ее 'песне' присоединился низкий клекот, похожий на бурчание пузырьков в охладителе второго контура реактора. Влада поняла, что это Тиль пытается поддержать ее музыкальную импровизацию. Она решительно выбралась из объятий монстра, обернулась к его огромной пасти и сурово потребовала не портить композицию.
- Отсутствие слуха - не есть уродство, - назидательно сказала она. - Костик, к примеру, даже 'чижык-пыжик' изобразить не может, зато КАК он целуется...
Тиль вопросительно шевельнул хвостом, и Влада немедленно с чувством 'изобразила' чижик-пыжик. Тиль уважительно затрепетал ушами. Его зубастая пасть, всего только час назад страшившая Владу, расплылась в одобрительной ухмылке.
'Костик?' - вспыхнул вопрос в голове у Влады.
- Мой приятель, - снисходительно пояснила она. - Помешан на поисках следов чужого разума. Жаль только, что не может понять: если разум - чужой, то и следы - чужие. Не следует очеловечивать следы нечеловеческого разума.
У Тиля вновь затрепетали уши. Влада и сама почувствовала к себе уважение. Жаль, на ученом совете она не додумалась до таких хороших слов. Тогда бы ее перестали дразнить 'блондинкой'...
'Ученый совет?' - заинтересовался Тиль.
- Угрюмые нытики, - отмахнулась Влада. - Долго шушукаются, а потом отвлекают нормальных людей от интересных дел и веселья.
'??? - спросил Тиль. - А если не отвлекаться?'
Влада припомнила, как двое техников уронили масс-спектрограф. Балластная емкость раскололась, и ртуть бильярдными шарами покатилась по коридору. Поначалу было смешно наблюдать, как 'разбегается' ртуть, но разъяренное лицо Студеного, налитые кровью глаза, оскаленный в крике рот с белыми хлопьями пены в уголках губ... быстро привело свидетелей инцидента в чувство.
Тиль издал низкий горловой звук.
'!!!'
- А ты как думал! - самодовольно сказала Влада. - У нас такие экземпляры водятся... это у вас в джунглях все цивилизованно. А у нас, чуть что, наряд вне очереди или карцер.
И она вновь отправила Тилю перекошенное страхом и злобой лицо майора.
Но Тиль нашел, чем ответить. Влада увидела атакующего птеродактиля: распахнутая пасть, частокол зубов, брызги слюны и бездонная, алчущая плоти глотка. 'Картинка' сопровождалась ревом, от которого Влада присела и попыталась сделать шаг назад. Зацепилась ногой за ветку и пребольно шлепнулась мягким местом о землю.
Тиль булькал и шипел, подрагивая крыльями, и в этих звуках Влада безошибочно распознала смех.
- Не делай так больше, - буркнула она, не делая попытки подняться. - Это была глупая шутка. И как я теперь объясню Костику синяки на заднице?
Тиль протянул 'руку', легко поднял Владу над землей и нежно прижал к себе.
'Трусиха...'
И вдруг что-то изменилось. Его объятия стали тверже, окаменели. Он будто присматривался к тому, что у Влады делалось за спиной. Она легко высвободилась и обернулась. Неподалеку, метрах в десяти на просеке, стояли трое птеродактилей. Они, наверное, только что приземлились. 'Для них, что ли, взлетно-посадочную полосу готовила?' - недобро подумала Влада. Летающие ящеры были хорошо освещены поднимающимся солнцем: сиреневые хохолки на головах воинственно приподняты, челюсти угрожающе приоткрыты...
Влада почувствовала, как завозился Тиль. Он старался подняться и выпрямиться. Вот только наркотик по-прежнему безобразничал в крови, и принять подобающий вид у ящера не получалось. Через минуту Тиль оставил эти попытки, съежился и виновато засопел.
'Типа, начальство прилетело, - поняла Влада, - щас нам будут мозги лечить'.
Позабыв о гранатах, она встала, сняла с пояса молоток и угрожающе им взмахнула.
- Только попробуйте обидеть моего друга, уроды, - сказала она и громко икнула, - урою нафиг!
Она покачнулась. 'Господи, да я пьяная! - удивилась Влада, а через секунду поняла, что ничего не говорила: губы не слушались, а язык одеревенел. - Интересно, икнула я тоже про себя'?
Но они 'услышали'.
У всех троих округлились глаза, а тот, что стоял в центре, с громким стуком захлопнул пасть и тяжело, по-человечески, вздохнул, устало шевельнув плечами.
Владе показалось, что она только на минутку задумалась, как поступить с поднятым над головой молотком, и чего бы еще такого помыслить, чтобы 'начальство' не смело обижать ее Тиля, но вдруг увидела далеко внизу, под ногами, зеленый океан леса. Мощные лапы надежно держали ее за шиворот и за пояс. Такое положение не стесняло дыхание, и Влада могла в полной мере насладиться очарованием свободного полета: без рева турбонагнетателей, с круговым обзором, с упоительным ощущением давления воздуха на лице...
Было сказочно прекрасно. Ветер посвистывал в такт взмахам могучих крыльев. А вскоре показался черный, выжженный круг плацдарма Базы.
***
Влада шла между высокими ангарами и чувствовала себя потерянной. Радости от удивительного спасения не было. Ящер, перебросивший ее через периметр Базы, оказался не Тилем. Выходит, она со своим другом даже не попрощалась. Как докладывать о гибели челнока и оборудования пока не знала. Но самой ужасной была мысль о потерянной сумке. Там осталась Светкина плойка. Одолжила на неделю. Теперь за эту плойку Светка вымотает все нервы. Год бурчать будет. А то и два... Сердце щемила печаль, а глаза ели слезы. Самой привлекательной казалась идея незаметно пробраться в экипаж, запереться в кубрике, принять душ и вдоволь нареветься после пережитых потрясений...
Неожиданно для себя Влада выровнялась, а ноги, только секунду назад безвольно шаркающие по бетону, будто проснулись и зажили гордым строевым шагом.
Навстречу шел начбазы. Правая рука Влады привычно взметнулась к виску, салют получился четким и решительным. Студеный остановился.
- Где головной убор, лейтенант?
Влада попыталась вспомнить, где могла потерять берет. Ночью, на ветке, когда она расчесывалась, берета уже не было, это точно.
Но мысли Студеного уже двигались в другом направлении:
- Никифорова? - с недоумением уточнил он.
- Так точно! - доложила Влада. - Пилот Никифорова, тырщ майор!
- Вам вчера после ремонта нужно было лететь на побережье! - недоумение Студеного быстро перерастало в ярость: - Почему не выполнили приказ? Геологи уже напоминали о своем циклоните. Какого черта шляетесь по территории Базы в неуставном виде? Китель не выглажен, брюки измазаны...
Начальник еще долго бы разорялся, но Влада швырнула ему в сознание образ атакующего птеродактиля, подтвердив 'картинку' соответствующим звуком. Студеный поперхнулся и умолк. Его лицо сморщилось и посерело.
- Разрешите идти? - спросила Влада.
Майор молчал. От виска по щеке побежала капля пота, плечи ссутулились. Начбазы стал похож на разогретый холодец.
Не дожидаясь разрешения, Влада направилась в экипаж.
'Это он из-за берета так расстроился, - решила она, - сколько раз мне Костик объяснял: к пустой руке голову не прикладывают. А я-то, дуреха... опять все перепутала. Не, ну точно - блондинка!'
РАСИСТ
1
