Игорь Михалков - Нибиру. Пробуждение

— Что они делают?.. — пересохшими губами прошептала Мари.

— Кормятся, — улыбнулся недавний любовник. — Им необходимы силы для сражения с твоими дружками…

Из стен пирамиды с видимым трудом просачивались те, кого бельгийка называла серыми. Монолит нехотя выпускал их. Но все же Отцы упрямо лезли. Задирали невидимые отсюда подбородки, завидев врага, издавали приглушенный вой. Им отвечали протяжным шипением, заглушавшим даже звуки перестрелки.

Бездна, где находились неизвестные девушке уровни, исторгала цветастые пузыри. Целую сотню, не меньше. В каждом колеблющемся мешочке находилось смертельно опасное существо, недавно звавшееся младенцем.

Достигнув края платформы, первый пузырь-Защитник разразился пучком лиловых плетей. Видимая даже человеческим зрением энергия не щадила никого. Умирали и ген-измененные охранники, и беспомощные «зэки». Заорав, растворился дымным пятном один из «помощников».

— Спасибо тебе. — Давид схватил Мари за плечо и сжал так сильно, что у девушки выступили слезы. — Ты отключила их Инкубатор и системы защиты. Теперь Убежище наше, Звено больше никогда не прикроет вас. А ваших Защитников так мало, что мы их играючи растопчем. Правду говорили древние: «Зверь загоняет себя сам». Стоило лишь немного подтолкнуть тебя на подвиги, как твоя маленькая глупая головенка тут же загнала гвоздь в крышку гроба вашего племени.

— Отпусти, — завопила бельгийка и безуспешно попыталась засадить мерзавцу коленом в живот. — Управляющий был прав, да? Серые тени — меньшее зло, питаются нами, чтобы защищать? А вы…

— Аннунаки, — подсказал парень.

— Вы хотите уничтожить нас? Зачем?!

— Есть притча одного шумерского царя. «Зачем», — спросила груша у садовника, пытаясь вывалиться у него изо рта. «Затем, — ответил он, — что я тебя посадил и вырастил для себя. Ты — моя пища. Не пристало груше спорить со своим создателем».

— Да отпусти же! Мудак!

— Звучно, — хмыкнул парень. — Но бесполезно. Спасти вас, недоразвитые, могли только нифелимы, — кивнул он в сторону серых. — Но теперь уже — все. Они просчитались, планируя противостоять нам, создав армию животных. Да, радость моя, — вашу армию, батальон которой не остановит даже одного из нас…

Солдаты стреляли по нападающим, но безнадежно промахивались. Твари прятались в стенах, избегая пуль. То и дело сверкали искры, высеченные из гранита. Свистели осколки.

Из бездны поднимались все новые пузыри. Темнота, раскаленная очередями и располосованная лучами энергии, превратилась в кровавый хаос. Крики умирающих людей слились в один обреченный стон.

— Так стонет определенный на бойню скот, — довольно протянул Давид. — Есть в этом определенная толика юмора. Ведь первым всегда стараются убить вожака, а нашем случае, — подмигнул, — вожак постарался уничтожить себе подобных.

Малыш внезапно открыл глазенки и внимательно посмотрел на аннунака. Мари ощутила веяние горячего воздуха. Блеснуло.

Давида отбросило пучком невидимой бельгийке энергии. На какое-то мгновение он завис над бездной, отчаянно размахивая руками. Чудом ухватился за выступ гранитной ступени. С его телом, по-видимому из-за удара, происходили странные метаморфозы. Голова увеличилась. Теменная и затылочная части черепа раскрылись в виде зонта, под натянутой кожей взбугрились иглоподобные наросты. Выпучились громадные глаза, зрачки расползлись капельками ртути, превратившись в вертикальные. Лицо покрыли темные пятна. Волосяной покров исчез.

Мари видела достаточно фантастических фильмов, чтобы не испугаться. Весь ее страх остался в молчаливой громаде пирамиды, паника рассеялась над трупами погибших товарищей по несчастью. Всему есть предел, даже человеческому страху. Девушка достигла этого предела. Эмоции сжались в неощутимый комочек под грудью. Осталось безразличное спокойствие. Девушка знала, что это когда-нибудь наступит. Не только для нее — для каждого живущего на свете.

Давид протянул руку. Удлиненные пальцы оканчивались заостренными ороговелостями.

— Бэ, — сморщила нос Мари. — Еще бы пасть тебе пошире — будешь вылитая плащеносная ящерка.

Тварь бросилась вперед. Мальчик заплакал, шевеля ножками. Сил на новый удар у него не нашлось.

Мари спокойно оттолкнулась от ступеней и прыгнула.

— Не бойся, малыш. Никто нас больше не обманет и не обидит, — весело сказала она, прижимая младенца к груди.

Бездна ждала, чтобы защитить.

В Убежище ревела кровавая бойня. Род человеческий ожидал своей смерти, ему не было места в войне двух загадочных народов.

21 марта 2012

Старое здание вдруг ощутимо вздрогнуло. С потолка щедро посыпалась штукатурка. Тренькнули толстенные — пулей не пробить — стекла. Словно случилось землетрясение — большая редкость в здешних местах.

Внушительные стены почти не пропускали звуков, однако Антону показалось, будто где-то едва слышно стучат автоматы. И сразу стало страшно. До полной, какой-то запредельной слабости.

Неужели снова? Да что это, Господи?!

— Ты что молчишь? — пробился в сознание встревоженный голос Валентина. А что он говорил перед тем, пролетело мимо. — Сам-то ты жив?

— Пока жив, — едва смог выговорить Антон.

— Что у тебя происходит? Эй! Не пропадай!

— Я не пропадаю, — фраза получилась двусмысленной.

Нет, кажется, точно стреляют!

— Слушай! Я тебе потом позвоню! — вдруг точно очнулся Антон. — Тут какие-то проблемы…

— Лады. Только телефончик мой запомни. Лучше запиши куда-нибудь. Мало ли что?

Антон совершенно машинально взглянул на экран. Записывать? Зачем? Есть же в мобильнике!

Дверь резко распахнулась, заставив Антона дернуться в испуге. В проеме застыл полковник. С автоматом в руке, кажется, встревоженный, несмотря на привычку держать себя в руках.

— Пошли отсюда!

— Что случилось?

Теперь автоматы лаялись весьма отчетливо.

— Нападение. Уходим! — Павел Геннадиевич покосился на мобильник. — А это что?

— Телефон…

— Сам вижу! Выбрось! — Полковник не говорил, а выкрикивал.

— Почему? — не понял Антон.

— Не почему, а куда! — И емкое уточнение места. — Да шевелись, коли жить охота!

Он схватил ученого, поволок за собой. Откуда-то возник один из автоматчиков, занял место позади крохотной группы. Выстрелы, казалось, гремели со всех сторон. В здании явно шел нешуточный бой, хотя кто и с кем воевал, было непонятно. Да и вообще, ладно квартира, но нападение на здание СБУ!.. Тут же народу!

До Антона в горячке не дошло: СБУ — всего лишь контора. Не казарма, не боевое подразделение. И нападений отродясь не было. Потому достойного сопротивления застигнутые врасплох сотрудники оказать не могли. Часть их отправилась на место недавнего боя, часть моталась по другим делам, а оставшиеся не ожидали подобного поворота событий.

Нет, они отстреливались, даже толком не понимая происходящего, только общий итог не вызывал сомнений. И полковник понял все сразу.

Коридоры, повороты, лестницы, грохот выстрелов, подстегивающий лучше любого обещанного приза…

Вместо ожидаемого и уже знакомого внутреннего дворика путь привел в какой-то заброшенный полуподвальный коридор. Находящийся в ступоре Антон не заметил, была ли дверь в самом конце без замка, или полковник поворачивал ключ? Наверное, все же последнее. Вряд ли в серьезных учреждениях держали открытыми входы и выходы. Но не мог же полковник оказаться настолько предусмотрительным!

Или — мог?

Но мысли эти явились уже позже. В тот момент Антону было не до размышлений. Бежал, куда тащили, иначе наверняка просто бестолково бы метался, пока не нарвался на шальную или прицельную пулю.

Снаружи их ждала узенькая улочка, скорее даже — переулок, которых много в старой части города. Почти смыкающиеся друг с другом дома, булыжная мостовая, с виду вроде выглядящая весьма романтично, но на деле губительная для ног и машин… И — грохот боя. Отдельные выстрелы, очереди, крики… Даже громыхнул приглушенный стенами взрыв. Но людей, к счастью, не было, и полковник сделал отмашку влево.

— Туда!

По прямой бежали недолго. Миновали один поворот и, повинуясь взмаху полковника, свернули в следующий.

И тут же напоролись на двоих вооруженных мужчин. Один — в обычной куртке и джинсах, но с охотничьим карабином, второй — милиционер с АКСУ в руках. Реакция незнакомцев была неоднозначной. Оба вскинули оружие, готовое для стрельбы; «джинсовый» лязгнул затвором. Смотрели они при этом только на Антона.

Время для ученого остановилось. Если раньше Аркудов еще считал происходящее глупым недоразумением, то сейчас убедился: все это было на самом деле. Красочная картинка в памяти про восхождение в горы, отцовский голос устами полковника, выстрелы и взрывы — явь! Пронеслось растерянное с детской обидой: «Меня хотят убить. За что?..»