Сергей Зайцев - Неистребимый
Созерцательное настроение пропало окончательно, сменившись тревогой и вернув к реальности и проблемам, которые эта реальность несла мне.
Злоклятый мир…
Что, например, мне теперь делать с Тай? С женщиной, которая меня спасла, по каким бы мотивам она это ни сделала? Мой дальнейший путь вряд ли будет устлан розами. Ее присутствие может в определенных ситуациях связать мне руки, и Тай может пострадать… Я уже пытался ей это объяснить, но никакие доводы рассудка она не приняла. Она должна была ехать со мной, и все тут, и не пожелала объяснить, почему это так важно. Я нахмурился, сообразив, что так толком ее и не поблагодарил… Благодарность – вроде бы такая простая штука, но почему-то с ней всегда возникают какие-то странные сложности.
Еще раз потрепав Злыдня по морде, я снова взглянул на далекий горизонт, плавающий в свинцово-серой воде словно бесконечно длинная гнилая соломинка, на особенно низкое сегодня серое небо, до которого, казалось, можно было дотянуться рукой… Затем удрученно вздохнул и направился к каюте, которую мы занимали вместе с Тай. Попробую-ка я с ней поговорить еще раз.
20. Тай
…Она как раз заканчивала прихорашиваться, когда Никсард скользнул в дверь тесного спальника. Ксомох и сапожки были скинуты, Тай сидела на лежаке, застланном толстым слоем мягкого войлока, скрестив ноги и стягивая свои пышные волосы в узел на затылке. Кожаный жилет поверх теплой рубашки и шерстяные штаны служили достаточной защитой от царившей в спальнике прохлады. В спальнике можно было или сидеть, или лежать, так как лежак занимал все пространство почти до самой двери, в углу тихо потрескивал небольшой масляный светильник – непременный атрибут любого жилого помещения. Даже если б Тай его задула, от глаз спутника укрыться было невозможно. Так как еще раньше выяснилось, что он отлично видит в темноте. Вот Тай и старалась блюсти свою красоту – редким мужчинам нравятся неряхи.
Она заметила, что он чем-то встревожен, и сочувственно подумала о том, что, будь она в его шкуре, она была бы встревожена постоянно. Положение его, как кандидата в Круг Причастия, было незавидным. Не мешало бы как-нибудь отвлечь его от мрачных мыслей…
– Как ты себя чувствуешь?
– Терпимо.
Никсард присел на край лежака и прикрыл за собой дверь. Холодный сквозняк, сунувший было за ним в спальник свой длинный бесцеремонный нос, обиженно отпрянул.
– Камень бы не особенно опечалился действию Закона Равновесия, но у тебя живой организм, – вздохнула Тай, – и он будет бороться за свое нормальное состояние. Значит, борьба будет непрерывной и изнуряющей. Но пока мы доплывем до Неурейи, ты сможешь восстановить свои силы.
– Я уже понял. А на тебя саму разве не повлияет путешествие по чужим макорам? Ведь родилась ты в Нубесаре.
– Верно. – Тай улыбнулась, подпустив немного снисходительности – самую малость, чтобы ни в коем случае его не обидеть. – Но все путешествие, до Круга Причастия и обратно, должно занять не больше шести-семи дней, а для меня это не так уж много. Кроме того, на территории Ущербных гор Закон Равновесия спит почти так же крепко, как и над поверхностью Великого озера, – там вообще спит всякая магия. Так что лучше позаботься о себе. Хотя, думаю, Дух Кордоса будет к тебе более благосклонен, чем Дух Нубесара.
– Хорошая новость…
Засферник глубоко задумался, но Тай не позволила этому процессу затянуться. Представится ли еще такая возможность остаться с мужчиной наедине, когда он – в сознании, времени – навалом, а делать – нечего? Должен же он испытывать к ней хоть каплю благодарности за свое спасение?
– Знаешь что, парень, давай-ка я тебе все-таки сделаю массаж. Поверь, у меня это хорошо получается, и тебе от этого только лучше станет. Ты ведь уже убедился, что прикосновения к тебе мне не повредят, – мы полдня в обнимку провалялись, пока я пыталась тебя отогреть. Снимай свой плащ и ложись, – Тай с многообещающей улыбкой похлопала по лежаку рядом с собой. От массажа к любовным играм перейти будет совсем нетрудно, не родился еще тот мужчина, которого она не сможет завести. Но говорить ему об этом прямо не обязательно.
Немного помедлив, он кивнул и все-таки стянул свой серый плащ, бросил на край лежака поверх ее ксомоха, снова оставшись в светло-синей рубахе из плотной на вид ткани с рельефным полосатым рисунком. «Какой красивый материал», – подумала Тай. Покрой очень непривычный для местной моды, но такой она уже когда-то видела.
– Всю одежду по пояс тоже снимай. Иначе у меня ничего не получится. Здесь ведь достаточно тепло, верно?
Попробовал бы он с ней не согласиться!
Засферник поднял руку, взялся пальцами за какую-то плоскую металлическую детальку у ворота и одним движением сверху вниз расстегнул казавшийся одним целым перед рубашки. Вот это да. Как здорово придумано. А она-то гадала, как же он ее надевает.
А под рубашкой у Элиота больше никакой одежды не оказалось, что Тай несказанно удивило. Неужели в такую мерзкую погоду, какая стоит снаружи, ему не холодно путешествовать в столь скудном наряде? Плащ да рубаха?
Поди, и под штанами ничего нет. Или этот непростой материал так хорошо греет?
Тело у засферника оказалось худощавым, с некрупными, но выразительно прочерченными мускулами. Что говорило о силе и выносливости. Причем светлая кожа оказалась непривычно гладкой и безволосой. Тай больше привыкла к дремучим зарослям местных мужчин, покрывавшим грудь до самой шеи. Но это тоже было ничего. Прямо как у отшельника…
– Ложись на живот, – деловито скомандовала она. – Нет, руки не так, положи их вдоль туловища, так будет лучше для твоего позвоночника…
Какое странное ощущение при прикосновении к его телу… Словно у него поверх кожи лежал еще один, невидимый слой… С таким Тай еще не сталкивалась. Она уселась ему на бедра. Так, сначала пройдемся вдоль позвоночника тугими поперечными движениями запястий, потом… Прикасаясь к его спине, разминая твердые, напряженные узлы мышц сильными, привычными к такой работе пальцами, Тай вдруг обнаружила, что испытывает явное сексуальное удовольствие, что не могло не изумить ее. Причем охватившее ее возбуждение быстро усиливалось. Какой интересный человек этот Элиот… Как же счастлива, должно быть, была с ним та женщина, пока его не бросила. Остается только подосадовать, что на ее месте не оказалась сама Тай, – она не позволила бы разным пустякам разрушить свою личную жизнь… Ой, мамочки, там же сейчас все мокрое будет… Но остановиться она уже не могла, отдавшись во власть завораживающе приятных ощущений.
– У тебя хорошо получается, – одобрительно заметил засферник, повернув голову.
– Не шевелись… В детстве родители отдали нас с сестрой в Дом Пресветлого Искусства, мы многому там научились и не преуспели лишь в одном – в магии… Вот так-то лучше, я заставлю тебя расслабиться. – Тай задышала чаще, с трудом удерживая готовый сорваться с губ стон наслаждения. Да что ж это такое… такого ведь не бывает от простых прикосновений… Чтобы отвлечься от нарастающего возбуждения, она принялась говорить дальше: – Покинув Дом, я со временем унаследовала трактир своих родителей, а Онни, моя сестра, решила стать эрсеркером и подалась на службу к самому Наместнику Хааскана. Самое интересное, что он ее принял, и сейчас она добилась немалого положения в его окружении. Впрочем, ты сам это видел…
Предательский миг оргазма подкрался в самый неожиданный момент.
Тело Тай выгнулось в дугу, мышцы задеревенели в пике напряжения, голова запрокинулась назад, пальцы с дикой силой вцепились в плечи Элиота и с губ все-таки сорвался стон. Невероятно острое наслаждение пронизало ее лоно, вихрем растекшись по всему телу, завладев каждой частичкой плоти, и долго, долго, долго не оставляло ее…
А когда оно стихло, ее охватило смятение.
Тай одним движением спрыгнула с бедер засферника и села рядом, привалившись спиной к стенке. Он повернулся на бок, воткнул локоть в лежак, опустил подбородок в ладонь, как в чашу, и вопросительно посмотрел на нее своими серо-зелеными глазами.
– Что-то не так?
– Как ты это сделал? – вырвалось у нее против воли. – Как ты это сделал, Зверь тебя заворожи?!
– Сделал что?
Ну прямо само недоумение! Вот засранец!
Его улыбку можно было скорее почувствовать, чем заметить. Не было никакого сомнения, что он знает, о чем идет речь. И Тай подавила готовое прорваться возмущение, потому что оно не имело смысла. Она получила то, что хотела, причем с наименьшей затратой сил. Забавно, а кто же кого сейчас поимел?
Тай мысленно фыркнула. Этот человек казался ей все более интересным. И чтобы не казаться смешной, она постаралась прикинуться невозмутимой, словно ничего и не было:
– Ладно, замнем. Хватит с тебя на сегодня массажа. На чем я там остановилась?
– Ты рассказывала о своей сестре.
– Ага… нет, давай-ка лучше поговорим о тебе. О том искусстве, которому тебя обучило то существо… как ты сказал… Лешу? В чем оно состоит? Как проявляется?
