Алекс Орлов - Стрела Габинчи
– Комната?! – поразилась хозяйка, и они с мужем переглянулись.
– Ну да, комната. Мы проведем у вас ночь, а завтра с утра отправимся дальше.
– Конечно, у нас найдется не только одна комната, у нас найдется для вас целых три комнаты! – сказала хозяйка.
– Причем по цене одной! – торопливо добавил хозяин, опасаясь, что гости передумают.
– Вот и чудесно, – сказал Галлен и, заметив, куда направлены взгляды хозяев трактира, обернулся. Одинокий посетитель в зеленом мундире стоял у своего стола и совершал руками какие-то движения, должно быть, пытаясь что-то сказать.
– Да разве вы не знаете?.. Разве не знаете?.. – наконец проговорил он.
– Знаем-знаем! Всё знаем! – поспешил к нему хозяин, нахлобучил посетителю шляпу и потащил его к выходу.
– Я хочу… рассчитаться! – воскликнул тот.
– Ничего не нужно, друг мой! Сегодня для вас все бесплатно! – объявил хозяин и выпроводил гостя вон.
118
Кухня трактира так понравилась новым посетителям, что их обед плавно перешел в ужин, после чего, уже в сумерках, гости вышли в палисадник и, усевшись на принесенную хозяевами скамью, стали любоваться послезакатным небом. Галлен все так же держал таинственный мешок при себе.
Хозяин любезно взялся распрячь животных, отвести их в конюшню и в одиночку перетащить сундуки в комнату Галлена.
Тот не возражал, трактирщик выглядел крепким, такая работа была ему по плечу.
Сытых гостей клонило ко сну, и хозяйка проводила их в комнаты, снабдив лампами и пообещав подать горячей воды, если потребуется.
Клаусу воды не требовалось, хотелось поскорее завалиться спать.
Когда дверь закрылась и он остался в комнате один, пришло время осмотреться. Клаус с удивлением обнаружил, что его кровать под балдахином, а подушки и одеяло украшены кружевами, как будто предназначались королевским особам.
В комнате имелся большой камин, на его полке стояли две мраморные статуэтки, изображавшие воинов давно прошедших эпох. Статуэтки выглядели дорогими, Клаусу подумалось, что оставлять такие вещи в комнатах неправильно. Мало ли какие люди попадутся.
Дотронувшись до одной из этих статуэток, Клаус случайно коснулся каминной полки и обнаружил, что она покрыта слоем пыли. Снова оглядевшись, он заметил, что оставил на полу следы – на нем тоже была пыль.
– Сколько же здесь не убирали? – вслух произнес Клаус. Он подошел к балдахину, откинул прозрачный шелковый занавес и провел рукой по атласному покрывалу. Здесь пыли не было.
Клаус поставил лампу на прикроватную тумбочку, разделся и, откинув покрывало, забрался под одеяло, отметив, что на кровати настоящая пуховая перина, что тоже было удивительно, ведь до сих пор во всех трактирах, где они останавливались, им предоставляли только расшатанные деревянные койки с соломенными тюфяками.
«Наверно, эта комната давно стояла закрытой. Просто повезло», – решил он и, одолеваемый сном, задул лампу. Но не успел Клаус закрыть глаза, как ему пришлось снова открыть их. В комнате было светло, на тумбочке, на каминной полке и на полу горели лампы, а одетая в прозрачные одежды девушка подавала ему знаки, стоя перед прозрачным шелковым пологом.
Клаусу показалось, что она даже кричит, но он ее не слышал.
Девушка была бледна и очень красива, свет многочисленных ламп, просвечивая ее одежды, представлял прекрасное тело во всех подробностях.
– Кто вы, что вам здесь нужно? – воскликнул Клаус, приподнимаясь.
Девушка стала жестикулировать еще отчаяннее.
– Вы немая? – спросил он, садясь, но ответом ему была все та же отчаянная пантомима. Тогда Клаус отдернул полог, и на него обрушился визгливый голос девицы.
– Почему вы так жестоки со мной, милорд?! Не от вас ли я получала приглашение, и что же теперь, вы не хотите подойти ко мне?!
– Какой милорд, о чем вы? – спросил пораженный Клаус; его смущали прозрачные одежды девушки, которые ничего не скрывали.
– Ваши намеки были весьма прямыми, милорд, и вот я здесь, не боясь, что о нас будут говорить завтра!
– Ну и дела… – пробормотал Клаус и, откинув одеяло, встал с кровати.
– Вы больше не желаете меня, милорд?! – воскликнула девушка и распахнула свои и без того прозрачные одежды.
– Я… – Клаус замер. Под одеждами ночной незнакомки не оказалось ничего – пустота, и ничего более.
Он в ужасе попятился, закрываясь рукой от странной визитерши, а она наступала, распахивая одежды все шире и становясь все более невидимой.
– Это сон! – догадался Клаус. – Это сон, и вы мне снитесь! Смотрите, на полу совсем нет пыли. А ведь она была!
– Вы совсем не хотите меня, милорд?! – гнула свое незнакомка.
Клаус решил, что пришла пора действовать, он перескочил через кровать, распахнул дверь и вырвался в коридор. Если это сон, он должен сейчас же проснуться, но если его действительно посетила какая-то сумасшедшая, тогда…
Одну за другой Клаус распахивал двери комнат, но везде видел одну и ту же кровать с балдахином, камин, картины и статуэтки.
Пробежав по коридору до конца, он пронесся через кухню, где на плите беззвучно кипели кастрюли, и, выбежав в зал, увидел одинокого посетителя в зеленом мундире, который при свете лампы размахивал руками и кричал:
– Да разве вы не знаете?! Разве не знаете?!
Не встретив здесь поддержки, Клаус выскочил на крыльцо и обнаружил там только ночь и уходящую вдаль дорогу, а странная визитерша была тут как тут.
– Вы не любите меня, милорд?! Вы меня презираете?!
Клаус понимал, что это кошмар, но как проснуться? Как из него вырваться? И тут он вспомнил, как еще в детстве научился сбегать из страшных снов, следовало лишь упасть на землю, чтобы испугаться.
Клаус так и поступил – и это сработало!
Через мгновение он открыл глаза и увидел перед собой залитую солнечным светом комнату и черный зев холодного камина, который теперь вовсе не казался ему страшным.
– Ох, – простонал Клаус. – И приснится же такое…
Он сел, откинул шелковый полог и, встряхнув головой, начал одеваться. Пожалуй, встал он слишком рано, уставший хозяин наверняка еще отсыпался, но ложиться в эту кровать снова Клаусу не хотелось.
Одевшись и подойдя к двери, он заметил на полу и каминной полке следы от мокрой тряпки.
– А вот это делать было не обязательно, – сказал он, сердясь на хозяев, которые при нем, спящем, ползали тут с тряпками в руках. Об уборке апартаментов следовало позаботиться заранее.
Выйдя в коридор, Клаус огляделся. Было тихо, в дальнем конце коридора за угол шмыгнула крыса.
Найдя дверь Ригарда, он вошел без стука. Приятель спал одетый на коротком диванчике, неловко свесив обутые ноги.
– Эй, Ригард, ты что же, всю ночь так провел? – спросил Клаус, вспоминая, какая шикарная перина была на его кровати.
Ригард открыл глаза и, сев на диване, удивленно уставился на вошедшего.
– Ты кто?
– Что значит «кто»? Совсем, что ли, сбрендил, Ригард?
– Я не Ригард, я Эрик…
Тут распахнулась дверь, и в комнату вошел высокий седой господин с красным лицом и выпученными глазами.
– Эрик, пока ты тут прохлаждался, моих быков увели цутрийские воры!
Не успел Клаус удивиться, как дверь открылась снова, и он увидел знакомую девицу:
– Неужели вы все забыли, милорд?! Неужели все кончено?!
– О нет! Неужели опять сон?! – воскликнул Клаус, пятясь, а затем, снова следуя давнему рецепту, упал на пол.
Через мгновение он открыл глаза и увидел перед собой залитую солнечным светом комнату и черный зев холодного камина, который совсем не казался страшным, как и в прошлый раз.
– Ой, ну приснится же такое! Кому расскажешь – не поверят! – пробормотал Клаус и, спустив ноги на пол, с удовлетворением отметил, что пол по-прежнему покрыт слоем пыли.
Клаус откинул мешавшийся полог и, встряхнув головой, начал одеваться. Подозрения все еще не оставляли его, и он тщательно принюхивался, пытаясь вспомнить, чувствовал ли во сне запахи. Так и не вспомнив этого, он вышел в коридор, боясь, что встретит там ночную визитершу, но в коридоре было пусто, а со стороны кухни доносился стук кастрюль.
Пройдя в этом направлении, Клаус нашел дверь апартамента Ригарда и, войдя без стука, застал приятеля спящим на точно такой же, как в его комнате, кровати под балдахином.
– Эй, поднимайся, пора нам отсюда убираться! – громко произнес он.
Ригард резко поднялся и, сев на кровати, с выражением крайнего ужаса уставился на Клаус.
– Клаус, миленький, скажи мне, ведь это ты, настоящий Клаус?! – закричал он, едва не плача.
– Я, Ригард, я, успокойся! Теперь ты проснулся по-настоящему…
– По-настоящему? Точно? – Ригард откинул полог и стал затравленно оглядываться, сверяя внешний вид комнаты с тем, что ему приснилось.
– Точно-точно. Видишь – на полу пыль, а во сне ее не было.
– Точно, не было, – согласился Ригард. – Ой, ну приснится же такое! Кому расскажешь – не поверят!
– Это да, – вздохнул Клаус. – Вставай, пора отсюда бежать, пока мы окончательно не свихнулись.
