Сергей Антонов - Рублевка
Военные, сидевшие в своих креслах, хранили молчание и смотрели на гостей как на диковинных, сбежавших из зоопарка животных.
Увидев Корнилова, один гаст улыбнулся, выплюнул окурок и широко расставил руки, явно намереваясь заключить вождя революции в объятия. Это был Губа.
– Веришь ли, Юрка, эти генералы не хотели нас к тебе допускать! Наверное, мечтают, ха-ха-ха, старые порядки восстановить!
Корнилов оттолкнул Губу и сел в кресло рядом с Хорошевым.
– Обниматься потом будем. Говори, зачем пришел и выметайся вместе с корешками.
От удивления гаст разинул рот.
– От оно как. От оно че. Ты теперь, Корнилов с этими заодно? Гляньте-ка, братки: новый фараон нарисовался. Ой, не могу! Держите меня, счас упаду!
– И упадешь. Если не сам, то я тебе помогу, – пообещал Юрий.
– Ладненько! – глава делегации демонстративно сплюнул на мраморный пол. – Мы предполагали что-то в этом роде. Жаль, не ошиблись. Значится так: слушай, Корнилов, наши условия. Первое. Новая Лига Гастов должна считаться само… Само… Черт. Сейчас.
Губа вытащил из кармана мятый лист бумаги, поднес его к глазам, прищурился. Пока он искал нужный абзац, его товарищ воспользовался паузой.
– Про баб не забудь сказать. Они должны нас обслуживать.
– Скажу. Ага. Самостоятельной структурой и обладать всеми полномочиями и привилегиями…
Корнилов слушал условия, которые зачитывал полупьяный гаст со смесью презрения и ужаса. Демократия в действии. Все за что он боролся с таким пылом, оказалось призраком, химерой. Жаждавшие справедливости, самые бесправные жители Рублевской Империи получив желанную свободу, моментально обратились в скотов. С его легкой руки одно из самых жизнеспособных сообществ стало походить на самую затрапезную станцию Метро. Если еще и нет – то это дело времени. Через неделю бардак станет необратимым. Полный марафет.
Юрий переглянулся с полковником. Тот, похоже, придерживался такого же мнения. Выражение его лица говорило: это надо остановить, сейчас, пока все не зашло слишком далеко.
– Хватит! – Корнилов встал. – Уберите отсюда эту мразь!
Он и сам не ожидал того, насколько быстро будет выполнено это приказание. Дежурившие у входа парни в пятнистой форме влетели в зал, как смерч. Не прошло и минуты, как четверо делегатов были разоружены и лежали, уткнувшись носами в заплеванный ими же пол.
Гастов выволокли из зала. Юрий собирался сесть, но Хорошев чуть заметно покачал головой.
Сказал «а», говори и «бэ». Нечего останавливаться на полпути. Корнилов посмотрел на военных. Генералы и полковники замерли в ожидании. Они хотели знать, чем дышит предводитель гастов. Взвешивали. Решали.
– Жуковка гибнет на глазах, – начал Юрий спокойным, размеренным тоном. – За ней рассыплется к чертям вся Империя. Только армия способна остановить начавшийся беспредел и вернуть порядок. Поэтому я хочу обратиться к руководителям, сумевшим сохранить дисциплину во вверенных им подразделениях. От имени всех, кому не безразлична Империя, я прощу вашей помощи…
Корнилов сделал паузу, чтобы увидеть реакцию военных. Генералы и полковники переглядывались и перешептывались. Некоторые одобрительно кивали головами.
– С вашего позволения предлагаю следующий план действий. Первое. Армии на время придется поступиться своими принципами и вмешаться во внутренние дела. Второе. Всех гастов разоружить и до полного отрезвления запереть в бараках. В случае сопротивления без колебаний применять оружие. Они достаточно натворили и заслужили хорошую взбучку. Третье. Срочно взять под усиленную охрану все ключевые объекты. Четвертое. Восстановить сторожевую службу на Периметрах. Пока все. Остальные мероприятия будут носить организационный характер.
– Складно говоришь, Корнилов, – не вставая, прогнусавил седой генерал, которому на вид было никак не меньше семидесяти. – А что прикажешь с гастовской братией делать, когда они протрезвеют? Голодом их, что ли в бараках заморим? Нам не стоит забывать, что гасты – силища. При желании они сметут со своего пути и три таких армии, как наша.
– Сметут, обязательно сметут, – кивнул Юрий. – Однако эти парни, как известно, могут не только разрушать, но и созидать. С ними буду говорить я и могу гарантировать, что меня услышат. Не стоит думать, что все гасты – пьяницы, насильники и воры. Просто в любой семье без урода не обходится.
Корнилов сел. Только теперь он почувствовал, что взмок от пота. Встал Хорошев.
– Ну что, мужики? Думаю, комментарии тут излишни. Пора действовать!
Эпилог
– Мне припоминается роман замечательного советского писателя! – Максим Максимович бросил взгляд на книжный шкаф, пытаясь отыскать нужное ему произведение, и сокрушенно покачал головой – книг там было слишком много. – Так вот главный герой этого романа сказал так: если нам свободы побольше дать, друг друга на улице резать начнем. Давно, Юрий, было это сказано, а ведь в самую точку. Вы сами видели, что произошло в Жуковке после того, как гасты совершили переворот.
– Под нашим чутким руководством, Максим Максимович, – Корнилов хотел улыбнуться, но ему мешало воспоминание, занозой засевшее в голове – потеки крови на ногах истерзанной женщины.
Юрий сидел за необъятных размеров письменным столом в кабинете Садыкова, который размещался в особняке. Он не захотел жить в Пирамиде, хотя Хорошев на этом настаивал. Корнилов видел в символе Рублевской Империи просто гробницу.
– Именно поэтому мы вынужден пойти на попятную, – продолжал Максим Максимович. – Демократию, свободу, друг мой, следует давать людям постепенно, дозированно, иначе они захлебнутся ими.
– Значит, созданная Садыковым система…
– Самая правильная. На данный момент, по крайней мере.
Прошел месяц после памятного дня отнявшего у Юрия Татьяну и вознесшего его на вершину власти. Теперь Жуковкой и всей Империей управлял Совет, большую часть которого составляли военные. Поразительно, но ни один из «кротов» не пожелал внести свою лепту в управление Империей. Рублевская элита предпочла заниматься тем, чем занималась всегда. Художники писали картины, писатели – романы, композиторы музыку, а лентяи просто били баклуши.
Юрия избрали премьер-министром. Не то, чтобы единогласно, но и без особых прений. Советников он назначил сам. Ими стали Максим Максимович и Бамбуло. В обязанности Степана входило все, что касалось гастов. Следовало отдать ему должное – Стук нашел общий язык со своими подопечными, хоть и постоянно жаловался на то, что среди гастов много недовольных восстановлением прежних порядков.
Максим Максимович удовольствовался ролью наставника Корнилова. Все время, свободное от решения текущих задач, они проводили в философских спорах, причем Юрий далеко не всегда соглашался с доцентом.
– Я вам больше скажу: не за горами то время, когда нам придется поступиться последними элементами демократии. Вы ведь замечали, что заседания нашего Совета все чаще напоминают базар?
– Трудно не заметить…
– То-то и оно. Ни древние фараоны, ни наш Рамзес Садыков не были дураками. Для больших свершений, Юрий, нужна жесткая и, по возможности единоличная власть. Делайте выводы…
Выводов Корнилов сделать не успел. В кабинет без стука влетел Стук.
– Юрка, там…
– Отдышись, Степан. Выпей водички.
– Какая на хрен водичка! – отмахнулся Бамбуло. – У нас гости.
– Вот как?
– Хочешь верь, хочешь нет, сам Иван Иванович пожаловал.
– Один?
– Ха! С десятком головорезов. Я, понятное дело, приказал их разоружить и запереть в бараке…
– Правильно сделал. А что Иван Иванович?
– Рвется к тебе. Может, это… Пинком ему под зад? Пусть убирается в свое Метро.
– Веди его сюда. И не надо делать большие глаза, Степа. Веди.
Сморчок вошел в кабинет с видом добравшегося до Москвы Наполеона. Вместо приветствия он скорчил недовольную гримасу.
– До вас, Корнилов, уже и не достучаться!
– А зачем ко мне стучаться? – деланно удивился Юрий, не преминув подмигнуть Максимычу. – Вы садитесь, Иван Иванович. Небось устали с дороги?
– Никакой я вам не Иван Иванович. Я – Руслан Ашотович Коробцов. Личный архитектор Рамзеса Садыкова. Все, что вы видите в Жуковке, построено вот этими руками!
Корнилов даже привстал, чтобы осмотреть белые и холеные ручонки архитектора.
– Не может быть! А я-то дурак, думал… Вот оно что, Руслан Ашотович! Если в связи с вновь открывшимися обстоятельствами у вас есть какие-то претензии…
– Неслыханно! Претензии! Вы издеваетесь, Корнилов? Я спас вас от смерти, я отправил вас на Рублевку с заданием, а когда вы его выполнили… Нет, это уму непостижимо!
– Значит, претензии все-таки есть, – вздохнул Юрий.
– Хватит шуток, Корнилов, – очки архитектора холодно блеснули. – Не спорю, вы оказались способным агентом. Признаться, не ожидал, что мое задание будет выполнено с таким блеском. Сейчас нам следует обсудить, как поступить с Жуковкой дальше. Содружество станций Кольцевой линии весьма заинтересовано в ресурсах…
