Константин Муравьёв - Шаг в бездну

А значит, в текущей ситуации любые контакты, и даже такие, могут быть для нас достаточно полезны.

– Есть еще что-то, более серьезное? – спросил я у ожидающего моего вопроса продавца.

– Что интересует? – не став вилять и как-то пытаться скрыть свою причастность к теневому бизнесу, спросил он.

– В основном только высокотехнологичное оборудование и оружие, – ответил я.

– Сейчас нет, но могу свести с нужными людьми, – поглядев куда-то в сторону дальней стены, ответил он.

То, что там кто-то сидит, и не один, я понял уже давно, так что к бою, буде такой начнется, уже приготовился.

– С людьми, возможно даже нужными, свести могу и я, мне нужны цены и то, что есть, – и я посмотрел ему прямо в глаза, – пусть выходят, поговорим.

И при этом кивнул в сторону стены за своей спиной.

Слышу шуршание, и через несколько секунд перед нами появляется высокая и красивая женщина. Похоже, удивление уж слишком явно вырисовалось на моем лице.

– Не ожидал? – спросила она.

– Честно говоря, нет, – и осмотрев ее с головы до ног, чем вызвал у нее искорку гнева, уже вполне спокойно ответил: – Не укладывается ваша внешность в обычный стереотип мышления.

Она усмехнулась.

– Слишком умные слова для простого дикаря. Я пожал в ответ плечами.

– Я же говорю, все мы заложники своих стереотипов. И усмехнувшись, еще раз оглядываю ее с головы до ног.

Нравится мне, как начинают разгораться гневом ее глаза.

«Это, похоже, я псих, – осаживаю себя я, – сначала Энака, теперь она». Но делаю я это не просто так.

Встряхнув головой, уже вполне равнодушно и спокойно посмотрел на женщину, которой бы лучше на подиуме дефилировать, а не оружием и прочим не слишком законными вещами торговать.

– Мне нужен выход на вашу биржу, готов оплатить вступительный взнос.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Откуда узнал про нас?

– Птичка одна напела, – и я не солгал, в памяти киборга и бригадира его банды было имя этой женщины.

Повезло мне нарваться на одного из сильнейших и влиятельных местных криминальных боссов. Леди Сара, как ее называли. Очень красивая женщина. И очень опасная.

По лицу видно, что в ней намешано несколько кровей, не удивлюсь, что от человеческой там не очень много и осталось.

Слишком красивые и точеные у нее черты лица. Говорят, с этим связано множество ее проблем. Теперь не удивлюсь, что эти слухи, правда.

Но то, что это естественная красота, а не пластика или что-то иное, вижу по ее ментоинформационному полю.

Черная или не черная, но точно известно, что она вдова, не знаю, но по той информации, что у меня есть, мужиков не переносит на дух. Есть своя команда личных телохранителей, которые преданны ей, как собаки. И готовы загрызть любого по малейшему ее намеку.

Держит под контролем верхнюю торговую площадку. В основном это драгоценности и артефакты (знакомое и интересное слово, хотелось бы там побывать и посмотреть, что есть). По слухам, терпеть не может работорговцев. Находится с ними в состоянии постоянного конфликта.

Что забыла тут – не очень понятно. Но, похоже, и тут у нее есть свои интересы.

«Хотя, – и я оглядываюсь вокруг, – понятно. Это точка сброса их неликвида. Непрофильный товар, и заморачиваться с его разбором она не хочет. Именно поэтому тут такие странные цены».

Как-то я отвлекся на размышления. Между тем женщина подошла ко мне поближе и посмотрела в лицо.

– Кто? – жестко спросила она, глядя прямо на меня.

Я же просто стоял и любовался ею, наблюдая за тем, как у нее расширяются ноздри и темнеют глаза.

«Похоже, и правда псих, или со мной что-то кардинально не так, – думаю я, глядя на эту женщину, – но слишком уж она красивая, нереально. Хорошо, что я перед встречей с нею встретил Энаку. Иначе бы конец».

– Тебя убить сейчас? – даже как-то спокойно спрашивает она у меня.

– Что? – сначала не понимаю я, о чем идёт речь, потом, наконец, осмысливаю сказанное. – А, нет, не нужно. Я все осознал, раскаялся и, можно сказать, извинился.

При этом все так же рассматриваю эту невероятную даму, которая сумела взять в свои руки опасный бизнес своего мужа.

– Хорошо, – не очень поверив мне, кивнула она в ответ и еще раз повторила свой вопрос: – Так откуда ты узнал о нас?

Но подозрительно смотреть в мою сторону не перестала.

– Был у нас тут один случай, – спокойно ответил я, – кое-кто не захотел разойтись с нами мирно. Возможно, слышали, звали Рас?

– И я так понимаю, прошедшее время ты употребил не зря?

– Ну, как теперь его зовут, я не знаю, и зовут ли вообще, – хмыкнув, ответил я.

Ей что-то на ухо прошептал один из телохранителей. Или прошептала?

Немного сместившись в сторону, я, наконец, разглядел, что в охране у Сары одни девушки, ну или женщины, в брониках не очень понятно.

То-то ее торговец даже не приближается к ней. Видимо, и правда, какой-то бзик насчет мужиков у нее есть.

– Что, интересно? – раздался неожиданно ее вопрос.

– Да не очень, – ответил я, – просто стало любопытно, у тебя в охране и правда одни девушки или нет.

Она кивнула, будто каким-то своим мыслям.

– Не помню, чтобы мы переходили на «ты», – сказала она.

– Да и я этого особо не помню, но перешли же.

И я еще раз посмотрел в мигом потемневшие глаза женщины. Вдруг она совершенно успокоилась и даже с каким-то любопытством посмотрела на меня.

– Интересно, чего ты добиваешься?

– Когда ты назовешь сумму вступительного взноса, и я смогу пойти заниматься делами и дальше. – И я честно и открыто посмотрел ей в лицо. Ну, вообще-то я хотел посмотреть ей в лицо, но почему-то получилось несколько ниже.

Она усмехнулась.

– Вступительный взнос для таких, как ты, два миллиона, предложение действительно только в течение суток. Повторного не будет. Так что ты скажешь?

Свое «ты» она выделила особо. Я хмыкнул и со вздохом спросил:

– А ты сама сколько заплатила?

– Больше, гораздо больше, – вполне серьезно сказала она. И почему-то я ей сразу поверил и даже не стал шутить на эту тему, так как и так уже добился того, что хотел получить. Она под протокол назвала сумму, а значит, дала мне входной билет к ним.

– Кому переводить?

Вот этот мой ответ и удивил ее, наверное, больше всего.

А чего она хотела, эта железная Леди Сара, стал бы я ее выводить из себя, если бы не захотел получать однозначного и точного ответа на нужный мне вопрос.

Протокол-то никто не отменял и слово в их среде ценится гораздо больше, чем какая-то бумажка. Если ты его хотя бы раз не сдержишь, то с тобой никто не будет работать, конечно, если ты выживешь после этого.

Она, похоже, это поняла только сейчас.

– А ты не такой дикарь, каким кажешься, – приглядываясь ко мне, медленно протянула она.