Копье - Эл Лекс
Пульсирует. Значит, жива. Уже хорошо.
Я осторожно потряс Тору, но это не дало результата. Тогда я перевернул ее на спину и слегка хлестнул по щеке.
Это сработало. Тора застонала и медленно открыла глаза. С усилием моргнула, словно фокусируя зрение на мне, и жадно сглотнула.
— Где… мы? — прошептала она. — Шах… та?
— Нет, мы выбрались. — улыбнулся я. — Только снаружи нас… Какие-то уроды встретили. Меня оглушили, а на тебя… Надели браслеты.
Тора снова жадно сглотнула и поднесла в глазам руку. Посмотрела на фиолетовый браслет, и бессильно уронила руку обратно, слабо застонала:
— Я пропала… Это скитарий…
— Отлично, так я и думал. — вздохнул я. — То есть, ты не можешь колдовать?
— Да…
Я оглядел все, что нас окружало, и подытожил:
— Это хреново. В крайней степени хреново.
Нас окружала чумная паутина. Будто бы мы снова оказались в шахте, будто нас оглушили только затем, чтобы опять засунуть туда, откуда мы только что выбрались.
Но на самом деле это было не так. Просто мы сидели на дне глубокого, не меньше пяти метров в глубину, колодца, стены которого покрывала паутина. Ее покров был плотным, — на чем она росла, было совершенно непонятно, — но при этом не толстым, как будто кто-то ее… подстригал, что ли? Поверхность была ровной, гладкой, а не бугристой и аморфной, как везде, где мы натыкались на паутину раньше.
Будто кто-то этот колодец выкопал и укомплектовал всем нужным для того, чтобы сажать туда вражеских магов. Тогда зачем на Торе оставили браслеты?
И откуда вообще их взяли⁈ Тора же говорила, что скитарий — это запретный металл!
И кто вообще такое «они»? Что за багровые хламиды? Что за корабль, на котором они… приплыли? Приехали? Прибыли. Пусть будет прибыли. На корабле. По пустыне.
Мать твою, корабль. Песчаный корабль. Кто вообще способен создать движущийся по песку корабль? Кем надо быть, чтобы иметь возможность настолько издеваться над законами физики?
Я посмотрел вверх, но небо не спешило мне отвечать. Оно вообще едва было видно сквозь прикрывающую колодец крышку, связанную в форме мелкой-мелкой решетки из тонких веток. Если бы я мог до нее допрыгнуть, то легко бы сломал, просто повиснув, но…
Но демон снова молчал. Оно и понятно — с чумной паутиной вокруг, буквально на расстоянии вытянутой руки, надежда достучаться до него была бы как минимум наивна. Как максимум — глупа.
Немного полежав, Тора нашла в себе силы сесть. Хмурясь, она осмотрела колодец, еще раз осмотрела свои браслеты, потрогала, потянула, будто пытаясь просто вылезли из них, но, конечно, ничего не получилось.
Кем бы ни были эти багровые ребята, они знали, что делают. Не удивлюсь, если делали они это не в первый раз — слишком отработанными выглядели все их движения.
Только на хрена мы им?
Что они вообще забыли возле шахты? Я бы понял еще, если бы они ждали нас возле того места, где мы в шахту вошли — увидели нас… Ну, допустим, они нас увидели и ждали, когда мы выйдем обратно…
Но почему они ждали нас возле того выхода, о существовании которого мы даже не знали⁈ Там, куда мы выбрались исключительно волей случая!
Может, Тора знает, кто такие эти багровые ребята?
Но Тора не знала. Сначала она долго не врубалась, что я вообще ей пытаюсь объяснить, а потом только недоуменно качала головой в ответ на каждый вопрос. А когда услышала про корабль, путешествующий по песку, и вовсе выпучила глаза что твой лемур.
Никакой информации. Полный вакуум. С того момента, как мы очнулись, мы даже никого не увидели, кроме друг друга, будто про нас все забыли.
Было бы очень странно. Нас сюда тащили, чтобы бросить в яму и забыть про нас? Тогда чего сразу не убили, на месте? Нет уж, если я что-то из детективов и всяких триллеров успел запомнить, так это то, что людей не похищают для того, чтобы убить. Людей могут убить после похищения, но непосредственно похищение ради этого никто не будет устраивать.
Тора облизнула пересохшие губы и снова тяжело сглотнула:
— Пить хочу. Есть вода?
Кажется, она уже забыла, что свою сумку, с запасами воды и еды, уронила еще там, в шахте. Но даже если бы она и была — ее бы тоже отобрали, как отобрали мою, несмотря на то, что кроме молотка, крючьев и жалких остатков веревки, там ничего не было.
— Эй, вы! — набрав в грудь воздуха, завопил я, подняв лицо к небу. — Дайте воды!
Сверху зашуршало, плетеная крышка сдвинулась в сторону, и на фоне темнеющего неба появился силуэт.
Я прикрыл глаза ладонью, пытаясь рассмотреть свесившегося в колодец человека, но тщетно — он будто нарочно расположился между мной и багровеющим заходящим солнцем, и его совершенно невозможно было рассмотреть. Ни черт лица, ни даже — видно ли это лицо, или оно скрыто под багровой хламидой?
— Не ори, ущербный. — вяло бросил он нам.
— На себя посмотри, убогий. — нагло улыбнулся я. — Спустись сюда, и посмотрим, кто из нас ущербный.
— Ты, конечно. — безразлично пожал плечами силуэт. — Мне даже не нужно спускаться, чтобы это знать.
— Тогда хотя бы воды дай. — не отставал я. — А то мы тут сдохнем от жажды.
— Вам все равно недолго осталось. — снова пожал плечами силуэт.
— Да мы даже это «недолго» не протянем, если воды не дашь!
— По тебе не скажешь, что ты так сильно хочешь пить. — усмехнулся надсмотрщик. — Жаждущие так не орут.
— Тут вообще-то еще девушка есть! И ей далеко не так хорошо, как мне! Воды дай, говорю!
— Девочка, мальчик… — вяло передразнил надсмотрщик. — Все вы ущербные.
Силуэт исчез из поля зреня, крышка, зашуршала и вернулась на место, отрезав солнечный свет почти полностью.
— Сука… — сквозь зубы выругался я, обнимая Тору и прижимая ее к себе. — Лежи, не разговаривай. Рано или поздно они нас отсюда вытащат, и тогда я их… У, сука, зря они все это затеяли.
— А если не вытащат? — пробормотала Тора, без сопротивления легла головой мне на колени и
