Охотник - Роман Романович
— Что за детские атаки? — крикнул я ему.
Гатс оскалился и начал драться чуть серьёзнее. Что ему не помогло. Я снова перехватил меч. И снова он выдал заготовку с целью порезать мне ладонь. Не тут-то было. Я надавил сильнее, и лезвие не выдержало, треснуло. Гатс отпрыгнул, бросил взгляд на огрызок, и что-то внутри него щёлкнуло. Не в ту стороны. Он скорее растерялся, чем разозлился.
— Оружие у тебя — полная дрянь, — честно сказал я ему.
Следующий удар он блокировал мечом. Вполне удачно. Но это дало мне возможность сблизиться. Снова вспыхнула сила духа и тьмы, снова я ответил своим духом. Мы замелькали, постепенно разгоняясь. Я задействовал мерцание, пропуская меч через себя. Гатс точно к этому готовился, но я всё равно смог подловить его. Перехватил лезвие, сжал, и то сократилось ещё сантиметров на двадцать. На этот раз он растерялся меньше и выпустил мне в лицо поток тьмы. Уже серьёзнее. Принимать удар так не рискнул, отпрыгнул и увернулся. Гатс метнул клинок мне вдогонку и… Да-да, я опять его перехватил и разломал у гарды. Не хотелось бы, чтобы он притянул меч к себе и ударил мне в спину. Ранить не ранит, но и беспечность проявлять я не собирался.
— Ну что, проверим, насколько сильно тебе влупил сын Адама? — усмехнулся я.
Первый удар — Гатс принял его на руки, и его протащило метров пять. Неплохо, выдержал. Второй удар — Гатс снова принял его на блок, но на этот раз отлетел куда дальше. Помог себе тьмой удержаться и, приземлившись, пошатнулся. Его отчётливо повело, но он собрался и бросил на меня злой взгляд.
— Это всё ещё разминка, — сказал я ему.
Он ломанулся ко мне, но зря. Потому что третий удар был посильнее. На этот раз не мягкая ладонь, а жёсткий кулак. Гатса смяло, сложило пополам и швырнуло на землю.
— Да что с тобой такое? — подошёл я и наклонился над ним. — Что за позорище? Ты как будто всё это время не прогрессировал, а деградировал.
— Пошёл ты, — прохрипел Гатс, сплёвывая кровь.
Поднявшись, он замахнулся и попытался ударить меня. Я легко перехватил его руку, пробил в корпус и швырнул на землю.
— Теперь понятно, как тебя побили, — сказал ему. — А может, и вовсе похитили и подменили? Потому что то, что я вижу, — это не тот Гатс, которого я знал. А может, дело в том, что ты теперь не Гатс, а Виктор? Скромный семьянин? Весь такой ухоженный и слабый?
— Как же ты бесишь. — Гатс сначала встал на колено, а потом уже на обе ноги. — Да что ты знаешь вообще…
— Что-то да знаю. Не, серьёзно, что с тобой? Раньше ты был воином, которого я уважал. Твоя жажда битвы, твоя ярость, твой гнев поражали. А сейчас я не вижу в тебе никакой воли. Только слабость. Будто вынули стержень. Так что же тебя так сломало? Неужто проигрыш этому, как там его, Галахару? Одна оплеуха сделала тебя слабаком? Или дело в другом? Может, Лагерта тебя чему-то не тому учит? Как быть неудачником, которого все пинают? Как раз в драконьем стиле!
Гатс утёр кровь с лица, посмотрел на меня с вызовом.
— В отличие от тебя, у меня есть обязанности, и я не могу шляться месяцами по Колодцу.
— Так дело только в этом? — удивился я. — Полная хрень. Дело не в том, что я набрал новых сил. Дело в том, каким ты стал. Колодец не выдаёт внутренний стержень. Не выдаёт готовность к битве. Где ты это всё потерял, Виктор? Неужели Гатс и правда в тебе настолько сдох, что ты больше не чувствуешь упоения схваткой? И что это за дешёвые отмазки? Почему ты вообще оправдываешься передо мной? Да и как! Обвинил своих жён и детей в собственной слабости! Как по мне, если у тебя есть близкие, то это повод утроить усилия. Стать самым отбитым, злобным и яростным чудовищем, чтобы никакие уроды не могли им навредить. А, я понял… — сделал я вид, что только сейчас догадался. — Теперь ясно. Раньше тобой двигала ненависть и соперничество. Это помогало тебе быть в тонусе. А сейчас ты вкусил сытой жизни. Две жены под боком. Детишки смеются и радуют папашу. Все тебя уважают и боятся дома. Месть… Да не получится уже отомстить. Закончилась эта месть. Вот и сдулся ты. Потерял старые смыслы. Ещё и жены… Не сами они… Но ты ведь бросил Калию, якобы чтобы защитить её. Весь такой серьёзный и брутальный, принимающий решения. А сам пошёл двух девок обрюхатил. Семейным человеком стал. Слушай… — я ускорился и оказался рядом.
Гатс дёрнулся, но я его придержал.
— А может, ты и вовсе тайно ненавидишь своих жён? А может, и того хуже, начинаешь ненавидеть и детей? Ты ведь хотел отправиться странствовать. Уйти за силой. А вместо этого принудительно осел дома. Так, что ли? — Я повернул голову и заглянул ему в глаза. — Да, так и есть…
Гатс дёрнул плечом, скинул мою руку, отошёл.
— Хватит нести эту чушь, — процедил он раздражённо.
— Хотя бы себе не ври, Виктор, — сказал я с презрением. — Или я неправ? Не туда ты зашёл, ох, не туда. Но спасибо. Ты мне наглядно показал, каким жалким можно стать. Винить свою семью в своих неудачах. Тьфу. Позорище. Хорошо, что у твоих детей такой крутой крестный, — усмехнулся я. — Раз отец им пример нормальный дать не сможет, то хоть дядька покажет, что значит жить и что такое хорошая драка.
А вот и развязка. Гатс опустил голову. По его телу начали гулять тёмные языки пламени. Появились черные татуировки на коже. Силу духа сгустилась, давление скакнуло на порядок.
— Достал… Достал… Достал! — прорычал он.
— Да мы только начали, — ответил я, сближаясь и нанося удар в корпус.
Гатс уплотнил там сгустившуюся ауру и отбросил меня, давая понять, что шутки кончаются.
— Как же ты меня бесишь, беловолосый, — сказал Гатс, тяжело роняя слова. — Но как же мне этого не хватало!
Его аура скакнула на новый уровень, и я даже отступил на пару шагов, усмехнувшись. Такой Гатс мне нравился куда больше.
— Неужели
