Дебил с дубинкой. Том 5 - Артем Всеволодович Туров
— Не зря сын. Не критикуй, если не понимаешь. А если этот самый третий сын был таким же ученым, как и ты. Ты бы хотел, чтобы из тебя насильно сделали охотника?
— Нет. Но закон можно было усовершенствовать, а не полностью отменять.
— Гибло много простого народа. Какой-нибудь дворянин брал с собой на охоту всю свою деревню, используя простых людей как пушечное мясо. Сейчас система поменялась, и нету больше крепостного права, но так называемое мясо все еще есть.
— Ужесточить контроль, вместо кнута поставить пряник в виде налоговых преференций, — заговорил на этот раз пятый принц.
— И тогда, рода сильно усилятся, — как бы ненароком заметил император.
— И конечно же послужить примером.
Пятый принц быстро понял недосказанное. Имперскому роду не нужны были слишком сильные рода. А вот Максим Романов много думал после разговора с Волковым.
— И кого же ты предлагаешь отправить на охоту? Твоя кандидатура сразу же отпадает. Ты не можешь получить дар. Твоя кровь должна оставаться чистой.
— Зачем? Хотя ты прав. Мы можем для начала пару поколений собирать знания, перед тем как быть готовыми к глобальной перестройке.
— Мы еще обсудим этот вопрос. Сейчас у нас другая головная боль.
— Что говорят аналитики?
— Они все еще изучают кадры той бойни. Но по предварительным данным, он уже физик с рангом выше профессора. Поразительная скорость.
— А в этом ему помогли мы, если ты не забыл отец.
— Но его реакция обогнала физическую скорость. А также невероятная крепость тела, что позволяло ему во время боя не использовать даже простой доспех духа. Плюс регенерация. Это делает его по-настоящему очень опасным.
— Я все же думаю, что Волков не представляет для нас опасности.
— Глупость. Он, несомненно, опасен. И нам нужно найти способ контролировать эту опасность.
— Нужно каким-то образом привязать его к нам, — подал идею первый принц, — может поженим нашего Максима не его бывшей телохранительнице?
— Вряд ли у нас это выйдет, — вяло отмахнулся пятый принц. — Вы же слышали жрецов. Девушки их рода не выходят замуж против своей воли.
— Да сын. Инцидент с Румынами до сих пор заставляет наших аналитиков ломать голову. Но факт остается фактом.
— Тогда может выдадим нашу Анну?
— Не вариант, — возразил брату Максим, — по крайней мере в ближайшее время. У Волкова сейчас любовь с княжной Морозовой, с которой у них относительно долгая история. Беспилотники зафиксировали кадры, как двое голубков обнявшись сидят на балконе.
— Тогда придется ждать. К сожалению, пока что ничего другого не остается. Скоро аналитики подготовят нормальный план взаимодействия с этим монстром.
Глава 29
В какой-то момент я даже сжалился над матерью, которая откровенно страдала. Но слабость продлилась не больше секунды, я безжалостен.
— Мама, хватит смотреть на меня такими жалостливыми глазами. Ты обязана понять концепцию руны чистого неба.
Как вы поняли, так как у меня у самого маны не было, и соответственно крутые артефакты я делать не мог, то мою роль я взвалил на мать.
А если учитывать, что она все утро спарринговалась с Сильвией, и у суккубы был приказ не щадить женщину, то нагрузка можно сказать была запредельной. Но ничего не поделаешь. Нужно было поднимать род с колен, ведь в любой момент на голову могли свалиться новые проблемы от старых и новых врагов.
— Мне нужно готовиться. Нам еще навещать Сурыкиных.
— Как только освоишь руну, — был я неумолим.
Саму информацию про руну я закачал ей непосредственно в мозг, так что вся необходимая база была. От нее нужно было только поддерживать руну ментально и изучая постигать ее архетип.
Когда речь шла про обучение, я из любящего сына превращался в учителя-тирана, особенно если это касалось рун. Ну и в конце то концов, если бы я сказал маме, что лучшие гении постигают такие сложные руны за несколько недель, а она уже на второй день имела приемлемые результаты, то это сильно разбаловало бы ее.
Тут дело даже не в уме, а тупо в старательности. Женщина так долго использовала ману для собственного усиления, что эта энергия в каком-то смысле сделала ее более восприимчивой. Не будь она не Земле, то наверняка постигла бы какой-нибудь путь. Ну и в отличии от других физиков, у нее была вполне приемлемое духовное море, что тоже сильно помогало в этом деле.
Конечно, по любому великим артефактором ей не стать, и тут дело даже не в таланте, а банально в любви. То, что она делала с нехотением и со скукой на лице, я в свое время делал с большим энтузиазмом и с фанатичностью в глазах.
Прошел всего лишь день после моего фееричного интервью, которое произвело нужно впечатление и сильно ударило по ублюдкам из Рима. Говорят, там дошло до того, что вмешались жрецы Мара. А ведь эти ребятки не такие аполитичные как наши жрецы Перуна. Им сильно не понравилось, что я указал на неуважение к Диане, так что за сестру решил вступиться самый радикально и прямо действующий брат.
В подробности я не вдавался, так как времени просто не было, но род Кассиев сейчас сильно страдает, и даже есть слухи, что они могут вылететь из сената. Тут ведь есть еще, и обратная сторона присказки «победителей не судят». Проигравших тоже не судят, им сразу вышку дают. А Кассии, на минуточку, лишили Рим целого легиона.
И опять-же, как бы не собачились римляне между собой, но я стал общим врагом, так что в том, что в мою сторону смотрели косо и готовили ответный удар — у меня сомнений не было.
В ближайших городах уже потихоньку начались акции возмездия. Проплаченные блогеры и журналисты, которые поливали грязью мой род, потихоньку уничтожались. Через день мои диверсанты должны были добраться до Москвы и Петербурга, где засели основная часть этой братии, и начать беспощадно резать их. Тут главное не попасться, но и оставить кучу улик, указывающих на заказчика.
— Александр, — обратилась ко мне мать, — я бы хотела поговорить о Елизавете и ее сыне.
— Внимательно тебя слушая мама.
— Я бы хотела попросить, чтобы ты не рубил с плеча.
— Успокойся. Вредить им я не стану, хоть они и укусили кормящую их руку, да к тому же убили моего гвардейца. К сожалению, канцелярия резко застопорилась в последний момент с их прошением, так что вряд ли они перейдут в наш род.
А ведь император мог
