Колдун Российской империи - Виктор Фламмер (Дашкевич)

– Мя-а-а! – раздалось сзади. Аверин огляделся по сторонам. Людей на берегу по-прежнему не было.

– Ну, что ты хочешь сказать?

– Я вижу, вы сегодня добрый, Гермес Аркадьевич. – Кузя потянулся, выпрямляясь в полный рост. – Может, тогда и меня заодно отпустите?

Он нагнулся, поднял юбку и натянул на себя. Аверин только покачал головой:

– Русалки, Кузя, не едят людей. Как правило. А ты съел шесть человек. Поэтому, увы.

– Я ж не нарочно… – Кузя почесал нос тыльной стороной ладони.

– Ты это хотел сказать?

– Не. А вот скажите, вы Марину отпустили, потому что знаете, что она не виновата?

Аверин посмотрел на Кузю с интересом:

– А кто виноват?

– Так сестра ее.

– И? Как же, по-твоему, все было на самом деле?

– Ну, я думаю, русалка не врет. Она хотела сбежать. А вот жена вашего брата хотела, чтобы она осталась. И это она придумала убить бабулю. И даже брата вашего хотела опоить. Так что я уверен, что вы не ошиблись насчет ее плана. Просто они так и не договорились. Вот и попались обе. Вы ведь это знаете, да?

– Знаю.

– Тогда почему вы всех отпустили?

– Потому что у сестер не было другого выбора. Они много лет находились в плену, под заклятием, и никак по-другому не могли освободиться. Даже их последнюю надежду, нечистого на руку колдуна, кто-то съел, как мне кажется. Представляешь, какие бывают совпадения?

Эту фразу Кузя пропустил мимо ушей. Он некоторое время рассматривал пальцы на ногах, а потом поднял голову и уставился Аверину прямо в глаза.

– Так, значит, если я вас убью, чтобы освободиться, вы не обидитесь?

Аверин чуть наклонил голову:

– Конечно нет. Ты вправе желать свободы. Да и как я обижусь, если буду мертв? – Он махнул рукой. – Пойдем, ехать еще долго, а я с утра ничего не ел и ужасно хочу спать.

– Я могу повести машину, – предложил Кузя, – я умею.

– Нет, спасибо.

– Ладно. А можно я тогда поеду не котом?

– Нет. Если ты не заметил, ты голый. В таком виде по городу не ездят.

– Так я ж оденусь! – Он приподнял юбку и указал пальцем на остальную одежду Марины.

Аверин представил, что подумают патрульные полицейские, если остановят его и увидят в машине крашенного в разные цвета мальчишку в женском платье.

– В кота! – скомандовал он и пошел обратно к машине.

Кузя обиженно мявкнул и побежал за ним.

Дома, как обычно, вкусно пахло. Маргарита встретила их на пороге и немедленно принялась тискать Кузю:

– Ишь, исхудал как, не кормили тебя там, что ли?

– Кормили, даже с собой дали, – рассмеялся Аверин, вручая Маргарите коробку с зефиром.

Она выпустила кота и искоса посмотрела на Аверина.

– Хм… что-то случилось?

– Сюда приходила дама, – сообщила экономка.

– О, – Аверин поднял одну бровь, – и чего же она хотела?

– Она просила передать, что бросает вас! – изрекла Маргарита.

– Так… значит, Яна приходила сюда.

– Именно! Сюда приходила звезда передачи «Битва ясновидящих» Яна Островская! – воскликнула Маргарита. – И заявила, что бросает вас! А я даже не знала, что вы встречаетесь.

– Ну… – неопределенно протянул Аверин, – и что ты сделала?

– Взяла автограф, дала ей конверт, который вы держите на такой случай. Предложила чай или кофе, но она отказалась и ушла.

– А… она как-то объяснила причину нашего разрыва?

– Да! Сказала, что вы пропустили обед в прошлую субботу и даже не предупредили ее! И не звонили целую неделю!

– Надо же… совсем забыл. Но я вообще-то был занят очень важными делами. И у меня бабушка была при смерти. Могла бы войти в положение… – пробормотал Аверин.

– И откуда она должна была это узнать, вы же ей не звонили?

– Ну, она же ясновидящая… А, не важно. Я зверски голоден, Маргарита, спасай меня немедленно.

– Сейчас, конечно, проходите.

Аверин переоделся и уселся за стол в любимое кресло. На полке возле стола все еще стояла «Чудь и Навь». Он протянул руку и полистал книгу. Кто мог знать, что именно она окажется ключом к разгадке семейной тайны? Только ясновидящий. Хотя будущего не видят даже подлинные и умелые ясновидящие. Только настоящее и прошлое. А будущее – оно, скорее всего, просто не существует.

Маргарита принесла поднос с едой и принялась расставлять по столу. Аверин одобрительно посмотрел на суп из белых грибов и блины с семгой и взялся за вилку.

– О, Гермес Аркадьевич. Конечно, это не за обедом, который уже почти ужин, но… вы сказали про свою бабушку, что она была при смерти. Значит ли это, что ей стало лучше?

Аверин кивнул. Ответить он не мог, потому что только что засунул в рот полную ложку.

– О, какое счастье, как я рада! – совершенно искренне обрадовалась Маргарита и снова пошла на кухню. Но в дверях остановилась: – А что же вы так надолго задержались? Вы никогда не ездили в поместье дольше чем на день.

Аверин проглотил суп.

– Я отдавал кое-какие семейные долги, Маргарита. И, надеюсь, справился с этим.

Когда Маргарита отбыла домой, Аверин вышел на веранду с чашкой какао, сел и прикрыл глаза. Пожалуй, сейчас он допьет, примет душ и пойдет спать, а с утра отправится на пробежку. Он изрядно устал от треволнений последних дней. Завтра еще вести лекцию. Хотя больше всего хотелось просто посидеть дома пару-тройку дней, давая отдых и телу, и душе, почитать что-нибудь легкое и расслабляющее. Может, устроить себе пару выходных?

– Мя-а-а! – раздалось над ухом. Аверин нехотя открыл глаза: Кузя сидел на толстой ветке черемухи, нависающей почти над головой. Аверин махнул рукой:

– Давай иди наверх и оденься. Тебе надо привыкать быть человеком.

Кузя спустился минут через пять. Аверин уже и забыл о прекрасном костюме юного анархиста. Он усмехнулся и указал на стул:

– Садись. На полу люди не сидят.

– Ага, – согласился Кузя и сел на стул, оседлав его и уткнувшись подбородком в спинку. Некоторое время они молчали. Аверин наслаждался покоем и какао, а Кузя, скорее всего, вечерним воздухом.

– Гермес Аркадьевич, – нарушил тишину Кузя, – у меня к вам очень большая просьба. Огромная просто.

– М-м? – с подозрением спросил Аверин.

– Отпустите меня на ночь, пожалуйста. Не насовсем, просто разрешите уйти. По личному делу.

– По личному? – удивился Аверин. – Это какие у дива могут быть личные дела?

– Ну… – замялся Кузя, – я тоже хочу отдать один долг…

– Так. Давай рассказывай, а я подумаю.

Выслушав дива, Аверин произнес:

– Одобряю. Но уйдешь, когда я лягу в постель, и чтобы утром я увидел тебя возле калитки. На этот отрезок времени я тебе разрешаю