Выживальщик - Сергей Тишуков
— Всё-таки скупердяй ваш Яков Исаевич, — прошептал сержант, разглядывая колышущиеся ситцевые занавески, мешающие внутреннему освещению беседки, проникать наружу, — На патефоне давно нужно иглу заменить. Хотя бы ради гостей.
— Не скупердяй, а экономный, — поправила Зинаида Матвеевна, огибая дом и направляясь в сторону чернеющей на фоне звёздного неба кромки леса.
— А патефон по приколу или экономит электричество? — решил поддержать соратника безопасник, добавляя свою порцию сарказма.
— Какое-такое лектричество? — изображая совсем уж дремучую деревенщину, переспросила ведьма и буквально добила вторым вопросом, — Ты разве тарахтение дизель генератора слышишь?
Больше, во избежание новых конфузов, никто вопросов не задавал.
Лес встретил непроглядной темью и два товарища, решившиеся испытать судьбу, наверняка бы сломали ноги или расшибли лоб, споткнувшись о первую же корягу. Если бы рой светлячков немедленно не выстроился перед ними светящейся дорожкой.
— Напоминает недавнюю посадку на аэродроме Балтимор. Похожая подсветка взлётной полосы.
— Бывал в Америке?
— Нет твоей Америки. Там сейчас «Безумного Макса» в реальном времени снимать можно. Так называют военный аэродром под Воронежем. Один из немногих действующих.
Зинаида Матвеевна, как и полагается гостеприимной хозяйке, не только указывала дорогу, но и периодически бухтела, выговаривая претензии то зазевавшим улиткам, медленно спешащим по своим делам и не желавшим уступать дорогу, то компании мышей, устроившей разборки с ватагой воинственно настроенных кротов прямо на тропинке. Один раз выругалась и попыталась пнуть вылезший из земли корень. Дерево, росшее слева, суматошно зашуршало листвой, и судорожно втянула выпирающие к дорожке отростки.
«Идти по такому лесу одно удовольствие», — думал Шрам, с интересом оглядываясь по сторонам.
«Захоти я без спроса сунуться сюда — меня бы никто, никогда не нашёл», — прикидывал Малюта, замечая глаза хищников, в которых отражались фонарики светлячков.
Шли довольно долго. Вскоре путники заметили, что формы деревьев изменились, а свободное пространство между стволами увеличилось. Стало лучше видно усыпанное бриллиантовой россыпью небо. Откуда-то с запада накатывала волна лунного прилива, хотя хозяйка возмущения, пока пряталась за кроной дубов.
Дорога пошла под уклон и вскоре перед глазами открылась поляна, заполненная мириадами роящихся над ней насекомых. Только с приближением удалось понять, что светлячки устроили хоровод метрах в десяти над, сверкающей антрацитовой чернотой, озёрной гладью.
Густые заросли камыша и рогозы не портили очарования, а оттеняли спокойствие воды. Кубышки жёлтых и лилии белых кувшинок, торчащие над плавающим ковром влажных листьев, спокойствием контрастировали с колышущимся тростником, создавая иллюзию бездонного омута в центре.
На поваленном бурей стволе неохватного дуба сидело странное косматое существо в кожаном зипуне, мехом наружу. Услышав шаги и бормотание бабы Зины, оно оглянулось и Малюта вздрогнул, признав в лесовике медведя. Не совсем того представителя млекопитающих их отряда хищников, семейство которых расплодилось и заполонило все леса в округе. Скорее его сказочный, можно даже сказать, киношный вариант. Этакая помесь персонажа «Морозко» и Чубаки из «Звёздных войн».
— Приветствую, Михалыч, — учтиво поклонилась Зинаида Матвеевна, — Оставлю гостей на твоё попечение? Мне с Водянычем потолковать нужно.
— Я, конечно, не аниматор в детском парке, но ежели ныть и плакать не будут, то оставляй. Присмотрю.
— И на том спасибо, — поблагодарила ведьма и, крутанув подолом, растворилась в мерцающем сиянии светляков.
— Сидайте, хлопцы, — пригласил Михалыч, похлопав по бревну лапой, — Места всем хватит. А ваше молчание спишу на крайнюю степень изумления и внезапный паралич гортани.
— Здравствуйте, — поглаживая рукоять пистолета, который почему-то никто не собирался у него отбирать, проговорил Шрам, — Спасибо за приглашение.
— Я действительно в шоке, — в очередной раз признался Малюта, присаживаясь рядом с товарищем.
— Тогда закрепим знакомство исконно русским способом, — предложил лесовик, выуживая откуда-то бутылку самой настоящей «акцизки», с сургучной медалью и значком куар-кода, — Ещё Спилберг в фильме «Контакты третьего рода» рекомендовал.
— Ну, если сам мэтр! То, кто я такой, чтобы отказываться?
— И правильно! — похвалило существо, которое вблизи скорее походило на заросшего шерстью человека.
Михалыч, вполне по-медвежьи, требовательно рыкнул и тут же подлетели две летучие мышки. Держа в пасти газету, а в лапах берестяные туески вместимостью граммов по пятьдесят. Михалыч расстелил малотиражку «Новости региона» на бревне. Листок оказался недельной давности и отпечатан в типографии усадьбы. Ловко скрутил пробку, наполнил стаканы.
— Ну, за смычку науки и иллюзии! — провозгласил он тост и тут же залпом опрокинул содержимое берестяного шкалика.
Появились белки, предлагая в долбленных мисках малину, колотые орехи и порезанные кубиками пчелиные соты.
Увидев сладкое, Малюта непроизвольно хмыкнул и, отвечая на недоумённый взгляд чудища, сказал:
— У нас на охотничьем кордоне медведь прижился. Сластёной прозвали.
— А-а-а! Знаю такого. Меж собой мы его Ананасом кличем. Падок на заморские вкусности. Вечно из-за них в неприятности попадает. Кстати, благодарю, что помогли и приютили бедолагу.
После такой реплики Григорий Лукьянович почувствовал явное облегчение, что сразу способствовало переходу к более дружескому общению. Шрам не понял шутки об Ананасе, но заметил, как расслабился его напарник.
Кто-то визгливо, но требовательно запищал возле ботинка Малюты. Тот глянул вниз и, подавил желание перекреститься. На притоптанном пятачке травы, выстроилась делегация грибов всевозможной формы и раскраски. Половину даже он, прожив тридцать лет в усадьбе Леших, не мог определить и идентифицировать.
— Если позволите молвить, — сказал ближайший, опирающийся на высохшую сосновую иголку, — То порекомендую в качестве закуски сыроежку. Нас так и назвали за то, что можно употреблять без термической обработки.
— Благодарю, — растерянно выдавил безопасник, а сержант добавил.
— Закуска градус крадёт! — и махнул туесок, занюхав рукавом.
Зинаида Матвеевна вернулась, когда от бутылки осталась всего лишь треть объёма. Понимающе кивнула и заявив, что произвольная программа сейчас начнётся, уселась рядышком.
Малюта похоже вполне освоился и галантно предложил хозяйке малину. Михалыч достал из-под куста расписанную под хохлому балалайку. Проверил настройку, сыграв вступление из «Smoke On The Water». Оставшись довольным звучанием инструмента, он гордо повел плечами, тряхнул космами, будто соло-гитарист красуясь перед фанатами, и заиграл мелодию очень похожую на песню из «Гардемаринов».
Мгновенно тему подхватили рожки, сопелки, лютни и арфы. Музыка неслась от каждого дерева, окружающего озеро, из-под каждого куста. Григорий Лукьянович готов был поклясться, что различает звуки скрипок и саксофона.
Водная гладь дрогнула, когда на поверхность выплыли десятки обнажённых девичьих фигурок. Они закружились в танце, следуя ритму разливающейся над озером мелодии. Описывать красоту девушек бессмысленно. Каждая слишком прекрасна, чтобы слова могли передать восхищение её лицом, хаотичностью длинных распущенных волос, гибкостью тела и плавностью движений. При этом красота каждой была
