Экзотеррика. Прорыв - Василий Головачёв
Дарислав не сразу соотнёс значение лексических форм со знакомыми терминами.
– Переведи.
– Запас ракет – не больше сотни, батарей МК – с десяток, максимальный забор энергии вакуума снизился до семидесяти процентов, максимальный разряд систем «нульхлопов» упал на пятьдесят.
– Это значит, – добавил Дроздов хладнокровно, – что мы не сможем стрелять из «нульхлопов» по всем целям сразу. Максимум по двум и то по очереди.
– Этого и не требуется, – с облегчением сказал Дарислав, ожидавший худшего. – Идём к тюрьме! Твердыня, сообщение всем кораблям: держать оборону вокруг грибопланеты! Ни в коем случае не дать тартарианцам подойти близко и завладеть тюрьмой!
– Передаю, – проговорил компьютер.
– Вперёд!
«Великолепный» сделал прыжок…
Глава 26
Все други твоя…
Когда «Великолепный» вышел из «струны» над платформой с башнями и преградил в каком-то смысле путь джинну, бой российских космолётов с тартарианским флотом внезапно прекратился. Космос перестали стегать и передёргивать разряды всевозможной энергии. Участники сражения остановились, перестав прыгать из стороны в сторону, как танцоры на красочном шоу.
Возникшая пауза дала возможность компьютеру в доли секунды осмотреться, тем более что «костёр» джинна затормозил в десятке километров от тюремной платформы, и Дарислав получил шанс оценить ситуацию.
В данный момент положение всех участников сражения было следующее.
Флот тартарианских Властителей потерял пять боевых единиц. К тем двум, что были сбиты «Великолепным» в самом начале боя, добавились ещё три длинных хвоста обломков и пыли. Это уже поработали российские корабли, сумев определить точные координаты дредноутов. Использовались как «цирконы» с вакуумными бомбами, так и «нульхлопы», оставлявшие от грозных с виду «суперкрокодилов» и «еловых сучьев» жалкие струи остатков.
Из пятёрки земных космолётов остались на ходу четыре. Корвет «Задиристый» был повреждён, на борту начался пожар, и капитан судна решил высадить своих подчинённых на спасательные модули. К ним метнулся «Золотой орёл», намереваясь эвакуировать экипаж. Как раз в этот момент армада посланцев Ланиакеи прекратила огонь, и шанс спасти космолётчиков «Задиристого» у капитана Кира Брюллова появился.
Построение вражеского флота Дарислава озадачило.
Впечатление складывалось такое, будто все участники сражения рассредоточились вокруг грибопланеты, намереваясь атаковать тюрьму, и перестали обращать внимание на российские корабли.
Точно так же они потеряли интерес и к джинну, перестав стегать его тысячекилометровыми молниями.
– Всеволод, – окликнул Дарислав физика, – что происходит?
Запыхавшийся Шапиро вдруг появился на посту управления, и вслед за ним вприпрыжку поспешила Диана.
«Это что такое?! – вознамерился рявкнуть Дарислав. – Ну-ка марш в защитный кокон!»
Но Шапиро опередил его:
– Джинн к чему-то готовится, Слава.
– К чему?
Дарислав жестом отправил Диану в угол зала, где из стены вылепился дополнительный ложемент индивидуальной защиты: внимательный Дроздов сообразил, что нужно сделать, раньше всех.
– Скорее всего, они сговорились.
– Кто?! С кем?!
– Тартарианцы и джинн. Поэтому и атаковать перестали.
– Но это… невозможно!
– Почему? Смог же джинн дистанционно запрограммировать археологов? Вариант не прошёл, и он закодировал всех, кто находится на борту тартарианских посудин.
– Почему же он не запрограммировал нас?!
– Потому что не пришёл черёд.
– Черёд?!
– Ну да, мы следующие, если останемся здесь. Надо срочно уходить, Слава.
Дарислав перевёл взгляд на не воспользовавшуюся предложением Дроздова присесть Диану. Она была бледна, под глазами женщины залегли тени, лишь в глазах горел упрямый огонёк.
– Отступим, Дар! – проговорила она. – Пожалуйста! Останемся – погибнем!
– Но Копун не мог нас бросить.
– Возможно, что-то случилось. Решай быстрей! Лучше вернёмся сюда со всем нашим флотом.
– Будет поздно. Если на свободу вырвутся остальные джинны…
– Выход найдётся, шеф, – бодро заявил Шапиро, разглядывая в глубинах виома панораму грибопланеты и близкий «костёр».
Но Дарислав не успел скомандовать компьютеру освободить дорогу джинну.
Раздался стон аварийного автомата, и свет на посту управления погас. Затем по нервам космолётчиков прокатилась волна колющего жара, заставив многих вскрикнуть. Следом сильный толчок тряхнул корабль, сбив на пол Шапиро и Диану. В потолке загорелось красное табло аварийного режима. Виом вспыхнул вновь, передёргиваемый судорогами помех. Стало видно, что фрегат сносит к джинну какая-то чудовищная сила.
Дарислав хотел вскочить и помочь Диане встать, но почувствовал, что мышцы не повинуются ему. Вызвал компьютер мысленно:
«Старт на КГГ!»
Твердыня не ответил.
Зато в мыслесферу вторгся чей-то жёсткий металлический голос:
«Приехали, дамы и господа!»
«Костёр» джинна, пульсирующий перед беспомощным фрегатом, поплыл пластилиновыми волнами и вылепил… голову Голубева, презрительно искривившего губы.
– Виктор! – еле слышно прошептала Диана.
– С-скотина! – не выдержал Дамир. – Ему удалось выжить и зомбануть джинна!
Улыбка псевдополковника стала шире.
«Как я рад видеть вас, господа! Правда, я потерял человеческую форму, – контрразведчик хихикнул, – зато приобрёл возможность создавать любую другую. Но не будем ходить вокруг да около. Предлагаю обмен: вы отдаёте мне Диану Забавную, к которой я до сих пор неравнодушен, а я отпускаю вас с миром».
– Нет! – проговорил Дарислав.
«Слышу знакомые интонации, Волков. Вы так выразительны в своём гневе, что другой на моём месте испугался бы. Но боюсь, у вас нет выбора. Конечно, я уважаю Дианочку и даже в глубине души люблю, однако не настолько, чтобы отпустить её с вами. Моя жизнь только начинается, а ваша, очевидно, зашла в тупик. Придётся чем-то жертвовать. Итак! – Гигантское лицо квазичеловека отвердело. – Даю минуту на размышления! Да, и прикажите своим коллегам не бросаться грудью на амбразуры. Флот Властителей теперь подчиняется мне. Вместе мы легко уничтожим ваши посудины. Адью, полковник. Отсчёт пошёл!»
Гигантская голова Голубева потекла «пластилином», рождая странную конструкцию в стиле Сальвадора Дали: нечто вроде головы козла, обладавшей огненным глазом и закрученными рогами. Так издевательски контрразведчик позволил себе напомнить миф о Люцифере.
Сила, державшая людей в ступоре, слегка ослабила натиск.
Шапиро помог Диане подняться, улыбнулся на взгляд начальника похода.
– Кажется, наступил момент истины, Слава?
Члены экипажа тоже повернули головы к Дариславу.
Надо мыслить нестандартно, вспомнил он пожелание физика. Но что можно сделать в ситуации, когда тебя, образно говоря, держат за причинное место? Не взрывать же корабль в гордой уверенности, что ты совершаешь подвиг?
«Твердыня, – связался он с компьютером, – мы совсем обездвижены?»
«Рабочий режим недоступен, – тихо ответил Твердыня. – Мои цепи заблокированы почти на сто процентов. Но если инициировать ЧС-схему, можно будет, не подключая вакуумсос, уйти в «струну» на остатках МК-батарей».
«Отлично! А если просто прыгнуть вперед шпугом?»
«Затраты будут те же».
«Готовься!»
«Секунда дело».
«Дарислав».
«Да, – машинально ответил Волков и вдруг понял, что его позвал не Шапиро или Гордыня, а Копун. – Ты?!»
«Извини, что не отвечал, был очень-очень занят».
«Чем?!»
«Общался с тартарианским флотом».
«С кем?!»
«Слава, соберись! Понимаю, что ты получил большую дозу психотронной радиации, но сейчас не время выяснять отношения. Предлагаю закончить наши контакты с джиннами».
«Он… Голубев… требует отдать…»
«Знаю, задержи его на минуту».
«Как?!»
«Думай, Слава! Не всё зависит от меня! И пусть все ваши корабли покинут Пузырь!»
«Ты предлагаешь… бежать?!»
«Это не бегство, а манёвр выживания».
«Но…»
«Беру ответственность на себя! – Копун мгновение молчал. – Что не освобождает от неё тебя. Верь мне!»
«Я… верю!..»
Голос Копуна в голове пропал.
Дарислав посидел несколько секунд в дыму эмоций, ненавидя себя за собственную
