Наталья Игнатова - Змееборец
Значит ли это, что Йорик Хасг выполнил свою миссию? Да хрен там. Эльрик прав, еще ничего и не начиналось. Или – началось только что. Когда они оба вошли в библиотеку.
Столько силы! Чуждой этому миру, но уже вросшей в его ткань – не распутать, не выплести нитей, без риска повредить узор, исказить настройку будущего портала. И другой портал не открыть. Технически – пожалуйста, отдохнуть немного и – вперед, по уже проторенной тропке, только с другими временными координатами. Реально же, портал домой точно так же собьет настройки книги, как и попытка унести ее из этого мира.
– Считается, что мы выбираем, – прошептал Йорик, – прямо сейчас выбираем между возвращением домой и своим богом. И выбрать мы можем лишь что-то одно.
– Считается? – переспросил де Фокс.
– А мы выбираем? – удивился Йорик.
Шефанго хмыкнул.
– Знаешь, командор, мне всегда казалось, что в таких ситуациях как-то больше пафоса.
– Принеси выпить, – попросил Йорик, и, сосредоточившись, заставил страницы остановиться.
Эльрик бесшумно исчез. И вернулся так же бесшумно, когда Йорик уже погрузился в чтение. Мягко поставил на стол бутыль и пузатый кубок для карвалло.
– Выпить, дэира, – мягко улыбнулся Йорик, не отрываясь от текста, – а не напиться в хлам. Спасибо.
Он не нашел там ничего интересного. Ничегошеньки! Сплошь угрозы. Рукописные буквы жгли глаза, множеством крохотных клейм отпечатывались на мозге: потеряешь себя, – шептала книга, – забудешь себя, перестанешь быть…
Надо думать, автор знал, о чем говорил. Он называл имена ступивших на Путь, и не дошедших до конца. Вернувшихся. Изменившихся. Безумных.
– Ты видишь? – спросил Йорик, зная, что де Фокс по-прежнему здесь.
– Вижу, – отозвался неожиданно близкий голос, Эльрик, оказывается, стоял прямо за спиной, – мне это не грозит, командор, я и так сумасшедший. А ты, когда сказал, что пойдешь со мной, был явно не в себе, так что…
– Забудь о том, что я сказал, – велел Йорик. – Я не пойду с тобой, я пойду по Пути. Там наш бог, ты не забыл, умник? Кого ты там хотел убить?
– Всех.
– Угу. А я – только эльфа какого-нибудь. Ну, вот когда мы войдем в портал, нам представится такая возможность. В самом портале… зеш! Хоть бы оглядеться дали.
– Это и должно быть в самом начале, – сказал Эльрик, и на плечо командору Хасгу легла горячая, твердая ладонь, – я – керват, а мы с тобой еще ни разу не дрались вместе. Ты дрался за меня, это было. Но вместе – никогда. Эфа не в счет, Эфа была всего лишь тенью. Если мы выйдем из этого боя вместе – мы пойдем дальше вместе, и тебе больше не придется ожидать от меня удара. Если мы не выйдем из него – это тоже неплохо. Значит, тебя убью не я. А если…
– Не продолжай. Знать не желаю, что ты учинишь в этом случае.
– И не узнаешь. Я же тебя убью. Вот что, командор, раз уж нам предстоит драться, я думаю, тебе стоит сначала отдохнуть. И мне.
– Отдохнуть, – повторил Йорик задумчиво, – хорошая мысль, отдохнуть хотя бы денек.
– Десять дней, – отрезал Эльрик. – Все-таки, это не гостиница. Это мой дом, и здесь никто, никогда и ничего не комментирует.
Танец смерти
Нам нет побед и нет наградНо только ты со мной, мой брат,на бой, как на парад.И ты герой, и я герой,и наша рать стоит горой —пчелиный рой.
Эти десять дней им обоим напомнили время, проведенное на Острове. Время перед походом на Цошэн. Тогда они были в рабстве у свихнувшихся демонов, и все же, оставались свободными, знали, что скоро пойдут на смерть, и все же верили, что вернутся живыми, почти не знали друг друга, и все же чувствовали безусловное и безотчетное родство тянущихся друг к другу душ. Все объяснялось просто: они пришли из одного мира. Все было еще проще: они уже тогда любили друг друга. Правда, сами еще не подозревали об этом.
А сейчас… сейчас они были в рабстве у собственного выбора, и собственной веры. Они вольны были переменить решение. Они не стали этого делать. Просто жили так, словно в десять дней нужно было вместить все отпущенные им века. Всю вечность, которой не будет.
Будут походы, сражения, боль, страх и безумие. Будет рвущийся с цепи зверь. Будет цель, ради которой стоит пожертвовать всем… и, возможно, придется принести эту жертву. Но все это – потом. Позже. Когда закончатся десять коротких, звонких, до предела насыщенных дня. Когда Тресса станет Эльриком, и войдет в библиотеку, впервые за эти дни, вынув из ножен свой меч.
Чтобы одним ударом разрубить запутанный клубок сил, сдерживающих черно-алое жерло портала.
Ты был, я был среди врагов,В кромешном аде городов,И был на все готов.Но скоро все сгорит в огне,Победы нет в чужой войне,Нет ни тебе, ни мне,Ты был один, я был один,своей свободы господин,с тобой един.
– Дхис не уходит, – сказал Эльрик, разглядывая свое отражение в глади клинка. – Я его увез подальше, в тварный мир, и там выкинул. Вернулся сюда, а он на столбе у крыльца висит и ругается. Матом.
– Я бы тоже ругался, – без сочувствия сообщил Йорик, – любой бы ругался, если бы его увезли подальше и там выкинули. Сам подумай.
– Готов? – спросил Эльрик.
– Да. Шаххэ гратт,[73] эрте.
Эльрик кивнул, показав клыки в напряженной, но искренней улыбке:
– Тэшта шаххиссен тэш керре.[74] Дэира.
И рассек мечом тугой силовой узел.
И нет пути – вперед, назад,Как в зеркало глаза глядятВ кипящий ад.Ты знаешь сам —нет счастья нам,отдайся снам,Сыграй на нервах от тоскиИ сжав покрепче кулакиВеди на смерть свои полки.[75]
Портал распахнулся, оглушив их пронзительным, голодным воем, в котором злоба мешалась с отчаянием. Жажда крови, смерти, уничтожения захлестнула волной, и, кажется, зверь в душе тоже взвыл, услыхав знакомые голоса. Он рванулся на волю. Навстречу ринувшимся из портала тварям, чудовищным рожам, химерам, призракам, воплощениям инфернального ужаса.
Эльрик дернул прочную цепь, осаживая безумие, вздымая хрипящего от ярости зверя на дыбы. Йорик с двух рук выстрелил по первой волне чудовищ, а Эльрик шагнул в образовавшуюся брешь, мечом пластая тех, кто не успел убраться с дороги и сразу услышал за спиной свист сабель, прерывающийся хрустом рассекаемой плоти.
Они шли вперед, сражаясь с потерянными душами. С теми, кто когда-то выступил в такой же поход. Ради той же великой цели. С теми, кто навеки остался в холодном, алом мраке портала.
Меч то сиял белым, ясным огнем, то наливался густой тьмой, зверь бесновался, пытаясь сорваться с цепи. А под лезвием чавкало, лязгало и хрипело. Эльрик расчищал путь. Йорик убивал тех, кто избежал удара меча.
Вперед. Шаг за шагом.
Их окружили, и пришлось остановиться, спиной к спине встретить чудовищ, налетевших со всех сторон. Рубиться, шалея от крови, боли, предсмертных криков, осколков разрушенных жизней… Скользя по грани экстаза, Эльрик слышал свой рык, понимал, что теряет разум, но меч его творил смерть, творил ее здесь, где не было места ни для смерти, ни для жизни. И Смерть явилась. Во плоти. Прекрасная и всемогущая.
Последним, что он услышал и осознал, был крик Йорика:
– Эльрик! Выход там! Иди!
И удар ладонью в спину. Развернувший, направивший туда, где в просвете алого и черного сверкнуло небо.
Синее. Как взгляд Смерти.
Смерть улыбнулась. И зверь рассмеялся в ответ.
* * *Йорик услышал, как рык превратился в смех. В яростное веселье вырвавшегося на свободу безумия. И чуть не остановился, ожидая гибельного удара. Но не остановился, отмахнулся саблей от очередного крыла или когтя, или бес его поймет, чего еще. Другой саблей срезал – брызнуло грязным – чью-то голову. Они больше не стояли на месте – Эльрик рванулся вперед, позабыв о защитах, он уворачивался от ударов, пропускал их мимо, гнулся, как стебель травы, танцевал языком белого пламени, и безоглядно, безудержно разил, кромсал, рубил своим мечом. С каждым ударом по клинку пробегали все цвета спектра.
А Йорик едва успевал принимать на сабли удары, которые иначе неизбежно достались бы его дэира. Он уже не атаковал – только защищал, не себя – Эльрика, и никак не мог поверить, что лезвие меча, пляшущего яростный танец безумия, ни разу не обрушилось на него. Ни разу. Хотя временами проносилось так близко, что Йорика обдавало ветром.
Хвала богам, шефанго прорубался к выходу. К синему пятнышку неба, которое становилось все шире, виделось все отчетливей.
Когда они приблизились, выход запульсировал, сжимаясь, стягивая края. А убивать было уже некого. Эльрик развернулся, спиной к небу, лицом к оставшимся позади, собирающимся для новой атаки проклятым душам, и Йорик, помянув всех недобрых богов, что было сил толкнул шефанго, вышибая за край портала.
