Павел Данилов - Меценаты зла
– Королева не еж, – улыбнулся садовник. – Она ни разу не ошиблась в людях. За две сотни лет ни единого предательства.
– Да ну? – скептически спросил Кирилл.
– Намеренного предательства, – уточнил дед. – Бывало, кто-то по трусости или незнанию не оправдывал ее надежд, но даже вся Земля не сможет дать человеку больше, чем наша Королева.
– Вы осуществили все свои мечты? – невинно поинтересовался Жак.
– Нет, – вздохнул садовник. – Я никак не могу вырастить рощу из красных железных деревьев. Отдельные деревья растут, а роща – нет. Но, заметьте, Королева дает мне такую возможность. А на Земле я на три проросших семечки этого дерева зарабатывал бы полжизни.
– Думаю, вы окупаете свои эксперименты, – обведя рукой шикарный сад, усмехнулся Кирилл. – Честное слово, я завидую вашим устремлениям. Будь у меня в целях что-то подобное, я наверняка был бы счастливее.
– Прекрасно, когда успех в твоих делах как можно меньше зависит от людей, – улыбнулся дед. – А таких целей, где нужны только твои силы и вовсе не осталось.
– Ну почему же? – тут же восстал Жак. – А если альпинист мечтает покорить горную вершину?
– Пожалуй, – пожал плечами садовник. – Но только при условии, что всю амуницию он будет делать собственными руками. Покорить тоже по-разному можно. Один с молоточком и клинышками будет лезть, а другой в шестируком экзоскелете, который вбивает колья на метр в глубину.
– Я на флаере поднялся бы, – кивнул Кирилл. – Только тогда мою мечту осуществил бы конструктор флаера, а не я.
– Это уже детали, – засмеялся Жак и обратился к садовнику: – Вы ведь не переживаете, что экспериментируя с семенами железного красного дерева вы лишаете все объединенное человечество самой красивой и редкой древесины.
– Нисколько. Люди живут здесь, а на всех остальных планетах наши рабы.
После этой фразы садовник перестал нравиться Кириллу. Француз, к его удивлению, согласился с дедом.
– Точно, – хмыкнул Жак. – Я был рабом у собственного правительства, а они, сами того не желая, постоянно платили дань вам, пиратам. – Секунду помолчал и добавил со смешком: – Теперь уже нам.
«Королева – мутант, который отличает правду ото лжи, – вернулся мыслями к первой теме разговора Кирилл, когда француз и садовник заговорили о всякой безделице. – Пожалуй, это объясняет, почему никто не может их обнаружить. Заслать шпиона невозможно». Громов вздрогнул, представив, как десятки хороших парней из спецслужб, прибывшие вербоваться к пиратам, превратились в фарш. Разок даже он подумывал о такой карьере. Но потом представил разговор с отцом и сразу отбросил эту мысль.
Из задумчивости Кирилл вынырнул, только когда садовник протянул ему горсть черешни.
– Возьми, попробуй, – сказал дед. – Вы какие-то странные. Все, кто в сад заходят, сразу черешню начинают жрать, а вы сели и сидите.
– Скучно, – пожаловался Кирилл, взяв из сложенных лодочкой старческих рук три ягодки.
У Жака губы были красными от сока, словно он их намазал помадой. Косточки француз выплевывал в кулак.
– Ну да, – сказал он. – Месяц развлекался с утра до вечера, а тут, бедняга, заскучал.
– Хочу в институт.
– На вакансию какую-то метишь?
– Не раньше, чем разберусь с ублюдками из правительства Тайлы и Spes.
Жак присвистнул, а дед начал собирать стул. На лице садовника застыла какая-то младенческая обида.
– Нет, чтобы на природе посидеть, – сказал он. – Снова к этим железкам бежите.
– У каждого свои радости и цели, – развел руками Громов.
Жак посидел на лавочке еще пять секунд, а затем побрел вслед за другом. Кирилл сплюнул в сторону от дорожки три гладких светло-коричневых косточки и направился к ресторану. Приложив к замку тот же магнитный ключ, Громов толкнул дверь.
Внутри стояли двадцать столов и один синтезатор пищи. Обычная столовка. Хотя меню и, правда, было достойно ресторана. Кирилл не стал выпендриваться и взял две мясных отбивных, овощной гарнир и большой стакан зеленого чая. Жак, налопавшийся на приеме у Королевы, заказал у синтезатора только кофе со сливками.
Когда звездолетчик доел обед, француз еще несколько минут потягивал кофе из миниатюрной чашечки. Выйдя из ресторана, Кирилл и Жак застыли на пороге. На улице стояла звездная ночь. Далекое белое солнце пиратской системы скрылось за горизонтом, уступив право освещать дорожки и сады декоративным фонарям.
– Так всю жизнь прожрать можно, – пораженно проговорил француз. – Только день был… и уже ночь.
Кирилл хмыкнул и стал взбираться на пологий холм, где жилище Королевы, несмотря на ночь, не потеряло и карата красоты. Друзья прошли мимо дворца и остановились, разглядывая пенящиеся и рычащие от собственной мощи водопады. В искусственном свете их сила казалась еще более дикой и неукротимой.
– И как мы доберемся до института? – спросил Жак.
– Пошли вниз, узнаем, – легкомысленно ответил Кирилл и зашагал по мягкой пружинистой дорожке.
Глава двадцать первая
По улицам ходили люди, работали обменные пункты, словно ночь была пустяком, вроде внезапно поднявшегося ветерка. Кирилл заметил группку из четырех женщин. К одной из них льнул мальчуган лет пяти. «Кто они? – спросил у себя звездолетчик. – Пиратки? Верные жены? Боевые трофеи?»
– Эй, что-то я вас не знаю, – сказал мужик, грубо хватая Кирилла за предплечье.
– Я тоже тебя в первый раз вижу, – с силой дернув рукой, ответил Громов.
Мужик пошатнулся и чуть не рухнул, но звездолетчик вежливо его удержал.
– Чем обязан? – широко улыбнувшись, спросил Кирилл.
– Пошел ты, – буркнул пират и свернул на боковую улицу.
Громов пожал плечами и пошел дальше, ища хоть намек на систему общественного или наемного транспорта. Остановив мальчика лет десяти, Кирилл спросил:
– Как добраться до института?
– Новички? – с превосходством улыбнулся пацаненок и, вставив в рот электронную сигару, сделал глубокую затяжку.
– Сигарами не затягиваются, – сделал наставление Кирилл.
– Правила для слабаков, – ответил паренек. – Все, что не перечит Кодексу – можно и возможно. Пойдемте.
Они прошли по мощеному камнем берегу озера и зашли под стеклянную арку. Вниз убегали ступеньки из шершавого мрамора. В подземелье было влажно, но не сыро. Спустившись на полсотни ступенек, Кирилл и Жак увидели длинный ряд монорельсовых вагончиков. Здесь были и трехместные, и шестиместные и рассчитанные на дюжину пассажиров.
– Транспорт для пьяниц и новичков, – пояснил мальчик.
– А детей? – спросил Громов, пытаясь снова осадить пиратенка.
Паренек посмотрел на него и поморщился.
– Ну да, – вяло сказал он. – До четырнадцати лет. Хотя если отец на планете, он сам меня везде на вертолете возит.
– Сто лет на вертолете не катался, – улыбнулся Громов и стал забираться в трехместный вагончик. – Как ими пользоваться?
– На схему станций просто нажимайте, – ответил парень. – Институт в правом верхнем углу.
Жак залез на заднее сидение и нервно поерзал по кожаной обивке.
– Еще увидимся, – сказал Кирилл. – Как тебя звать?
– Стас.
– Спасибо, Стас.
Звездолетчик нажал на синий значок, над которым значилась надпись: «Institute». Двери закрылись, и вагончик превратился в кошмар больного клаустрофобией. Едва слышно заработал электрический двигатель, и транспорт выехал на один из десятка монорельсов, прямыми линиями уходящих в темноту туннелей.
Скорость не ощущалась, но Кирилл мог поклясться, что они несутся со стремительностью пули. Жак позеленел, словно его вращало в учебной центрифуге.
– Ты чего? – спросил Громов. – Кофе отравился?
Жак промолчал. За полчаса пути мимо них всего дважды пронеслись другие вагоны. Похоже, пираты не жаловали подземный транспорт, предпочитая воздушный. Хотя по скорости вряд ли они сильно отличались. А вертолеты, наоборот, летают медленнее.
Вагон остановился и раскрыл двери.
– И никаких денег, – хмыкнул Кирилл. – Чистый коммунизм.
Станция располагалась внутри холма и, чтобы оказаться на свежем воздухе пиратской планеты, друзьям пришлось преодолеть сотню высоких ступеней. Жак слегка запыхался, а Кирилла пронзила боль в правом колене, на которое он частенько падал. «Старею, черт возьми, – подумал он. – Седые волосы, боль в суставах. И это в двадцать семь».
Все мысли вышиб вид на гигантский восьмиэтажный институт. Кирилл едва смог насчитать десяток темных окон. На горящей неярким белым светом крыше стояло не меньше двух сотен вертолетов, флаеров и самолетов.
Кирилл и Жак начали спускаться с холма. Отсутствие забора восхитило звездолетчика, доказав, что в чем-то общество пиратов шагнуло дальше социума объединенного человечества и, тем более, Тайлы.
