Александр Уралов - Долгий дозор

Так что, с обсуждением более или менее всё понятно… если только господа учёные не забыли, как всё это делается. Но потом-то, потом? Приняли решение, надо его исполнять, а тут — привет, пришёл карачи и отобрал пробирку.

— Эй, учёные, — наконец сказал он. — Вы уверены, что до этого никто не додумался?

— В последние годы наука в основном прикладная, — сказал Зия, жестом остановив начинающего горячиться Ромку-джи. — Видишь ли, Россия сейчас проходит очередной этап разнобоя. Как и Китай. Провинции дробятся, микро-государства грызутся. Даже ваш Город живёт обособленно и в принципе не очень интересуется тем, что происходит в мире, разве что в ярмарочный месяц. Несмотря на то, что вы часть России и фирман-Москва у вас на Установку и территорию имеется. В такие периоды от науки ждут сиюминутного, суетного, и, как правило, военно-прикладного. Так что серьёзных наработок того, о чём мы говорим, просто нет.

— По архивам смотреть надо, — спокойно сказал Ромка-джи, глядя теперь уже на Егора. — Начинать с простого повторения, пока это возможно. Для начала. И перенести абсолютно все обсуждения в Сеть… по типу ларинг-совещаний, но чтобы вход осуществлять просто волевым усилием. Но это уже второй этап.

— Да, — просто согласился Зия.

Он откинулся на подушки и закрыл глаза. Где-то далеко-далеко выл песчаник, досадуя на то, что не может добраться до овец. Пахло ген-кумысом. Маринка сейчас с верблюжьей фермы идёт, с подружками болтает… смеётся…

А в животе её, ещё на вид совсем плоском, вполне возможно, уже зреет маленький человечек, который запросто может оказаться способным к наукам и даже, шайтан всё побери, гениальным… но при таком даре — окажется он так далеко…

— А они не изобретут ментальных карачи? — вдруг испугался Егор.

— Всё может быть, — сказал Зия. — Но с чего-то мы должны начинать? Да, наши предки, сами того не желая, оставили нам кучу дерьма. Но разгребать её всё-таки надо…

— Есть ещё и третий этап, — тихо, вроде как про себя, сказал Ромка-джи, — мысленные эксперименты с использованием всей мощи математического аппарата. Зачем вам было запускать нанороботов в поля радиации, когда можно попробовать просто рассчитать все варианты возможных полезных мутаций и напрямую, через сеть дать программу московским заводским компам на нужные режимы…

— Сложно, но возможно, — Зия с удовольствием посмотрел на Ромку-джи. — Огромные массивы данных, триллионы комбинаций. Но можно и объединить ментальные усилия, разбив проблему на блоки. Сиди и думай хором! Думай хором… звучит непривычно, — улыбнулся Зия и открыл глаза. — Ну, что, ударим по ген-кумысу, милые мои учёные дикарята? Выпьем-ка мы за то, чтобы наши усилия не пропали даром!

— Ерунда всё это, — сказал вдруг Егор и сам себе удивился. — Если вы уж самого себя в Сеть запустить хотите, то надо пытаться хотя бы поговорить с ними. Как живут, чем дышат узнать.

Настала длинная пауза. Ромка-джи теребил ремень калаша, поставленного рядом с постелью Зии. Зия с закрытыми глазами лежал, снова откинувшись на подушки.

— Ну, вот ты и сам сказал это, Егор, — тихо произнёс он. — Если даже ты понял это, прирождённый воин пустыни, то и другие понимают. Но, вот, поймут ли они? Они, ушедшие так далеко… и всё же находящиеся так близко. Савва считал, что не захотят…

В первый раз за всё это время Ромка-джи отправился его проводить. Они прошли немного, и Ромка-джи попросил Егора на минутку остановиться, достал свой комп и что-то проверил.

— Нет вокруг «комаров», — внезапно сказал он.

— Как это нет? — удивился Егор.

— В смысле, за нами не увязался ни один, — шёпотом сказал Ромка-джи, и Егору отчего-то стало тревожно. — Ты чего? — спросил он, сам невольно переходя на шёпот.

— Пойдём, посидим немного на детской площадке?

— Ну… давай! — и Егор свернул с другом к тенту, под которым в не очень жаркие дни веселилась ребятня под присмотром двух дежурных женщин.

— Знаешь, Егор, — сказал Ромка-джи, когда они уселись на отполированный детскими задами валун-горку. — О чём мы сейчас говорим с Зией, так хоть ларинги вживлённые удаляй. Мало ли…

— Это ты зря, — неуверенно сказал Егор. — Кто тебя прослушает? Карачи? Так у нас пока дальше разговоров никуда дело не идёт.

— А знаешь, кто владеет нашими сегментами сети? Куда староста Володя оплату шлёт?

— Ну… счёт единый, для всех…

— То-то и оно, Егор. Клан президента-эмира! Поэтому, кстати, комбинат-мастер так и не любит Сетью пользоваться. А с другой стороны, Сеть Россию стягивает в более или менее единое.

— Ага… — протянул Егор, совершенно не понимая, к чему клонит Ромка-джи.

— Вот и получается, Егор, что мы все меж двух тормозящих систем живём. Ни демонам мы неинтересны, ни самому могущественному клану. Всех всё в мире устраивает! Об этом и Савва говорил.

— А тебя, значит, это не устраивает?

— А знаешь, каких именно нанороботов Савва с Зией хотели в радиационные поля запустить? — не слушая его, продолжал Ромка-джи, и, не дождавшись ответа, прошептал. — Ни тот, ни другой мне так об этом и не сказали.

— Так это же ясно, — недоумённо сказал Егор. — Так тебе Святая Академия Наук и поделилась своими планами. На, мол, уважаемый Роман-джи, владей! Может, чего путного подскажешь или новое провернёшь. Слушай, друг ты мой контуженный, давай завтра об этом поговорим? Утро вечера мудренее, об этом ещё Старые Люди знали.

— Эх, Егорка… — вздохнул Ромка-джи. — Тайны, секреты, политика… я разобраться хочу! Вроде, все кубики у меня в руках есть, а понять, что к чему — не могу пока.

Егор невольно отметил для себя это «пока». Дотошный у него друг, въедливый к наукам, это точно! С самого младенчества такой, когда забрала его Мама-Галя с рук израненного человека, его отца, и взяла к себе — выходить, выкормить, человеком сделать.

— Пошли, Егор, — внезапно спрыгнул с камня Ромка-джи. — Рано или поздно я до этого додумаюсь.

— Какие наши годы?! — согласился Егор. — Пошли! А то и к нам загляни. Посидим у нас с полчаса, раз уж не спится. Лильке позвоним, разбудим её, если спит, — толкнул Егор локтем заулыбавшегося друга.

— Нет, Егорка, я домой. Маринке привет передавай, ладно?

— Непременно!

— А здоровенная штука — мир, правда Егорка?

— И не говори. По карте глянуть, так мы едва-едва из дома нос высунули.

— Ты тоже смотрел?

— Ага. Россия во-о-он какая! Мы по ней полшажка сделали, да и то по окраине… а ты, понимаешь ли, к выводам уже прийти хочешь!

— Двинуть бы тебя по шее, Егор, за такие упрёки! — сказал развеселившийся Ромка-джи.

Попрощавшись с другом, Егор завернул по пути за калашом. В следующий дозор они пойдут втроём. Староста Володя разрешил помимо Ромки-джи ещё и Маринку взять. Пусть учится, да и уже приобретённые навыки отрабатывает.

Придёт время — и Лилия с ними. Вначале втроём, потом с Егором, а потом и с Ромкой-джи в постоянной паре. Камеры камерами, но есть ещё несколько сложных секторов, особенно тот, где блестят на солнце шлифованные песком и не ржавеющие бесчисленные рельсы огромной узловой станции Старых Людей. Так, по рельсам, топ-топ-топ… и дойдёшь до Комбината, где ковыляет сейчас по своим стальным, бетонным и пластиковым норам гнусный старикашка, железный комбинат-имам-мастер.

Надо чистить калаш. И вообще, держать его теперь дома — он давно стал именным, а Егор его всё ещё по привычке в дежурном шкафчике оставляет.

Егор шагал один в темноте по петляющей, привычной с детства, дорожке и думал обо всём… и ни о чём особенном. Разберёмся? Разберёмся, если надо! Жизнь сложна? Может быть, не спорю! Вот, например, Зия говорил, в Москве который год в моде держится новый культ, в котором годовалых детей специально относят к карачи. Карачи-культ. И если те не забирают ребёнка — все поют и пляшут. Мол, — ура! — считай, крещён, очищен и право на жизнь среди людей получил, как равный.

— Не-е-т, — громко протянул Егор, — нет, это уж хрен вам!

Калаш привычно оттягивал плечо. Сам того не замечая, Егор держал его в дозорном положении — приклад у правого плеча, ствол вниз, палец у курка…

«А вдруг сыночку нашему будет там, у демонов, намного лучше, чем здесь, в пустыне?» — тихо-тихо прошелестел голос Маринки.

«Мы не сделаем вам ничего плохого! Вашему ребёнку ничего не угрожает!» — тотчас воззвали карачи из другого уголка памяти.

«Нет, любимая моя девочка, — ответил ей Егор, — нет. Не отдам!»

Это — мой — сын!