Максим Волосатый - Легион выродков
Все это было сегодня. До полудня. А после полудня я… пошел в бар. Помню, да. И даже немного там с кем-то поговорил. А потом взял бутылку с этим отвратительным пойлом (я посмотрел на свою руку, держащую эту самую бутылку, и содрогнулся) и пришел в свою каюту.
И вот я здесь. А они, я покосился на экран видеофона, там.
И пошли в жопу, там и оставайтесь. Я врезал по клавише управления – «закрыто», отхлебнул из бутылки еще (нет, ну все-таки какая же это феерическая гадость!) и поковылял к креслу. Дайте пострадать дальнему курьеру.
Суки. Не дали.
Осторожный, даже деликатный стук в дверь настолько не вязался с противными трелями видеофона и настолько выпадал из общей картины нынешнего мироздания, что я даже удостоил его взгляда. Ее, в смысле. Дверь.
И словно в ответ, она удостоила взгляда меня. В прямом смысле. Она (дверь) на меня посмотрела. До моего замутненного сознания сей факт дошел не сразу, но когда дошел, то первым делом я запулил бутылку с остатками пойла куда подальше. И руку после нее вытер. Потому что опыта общения с белой горячкой у меня еще не было и обретать его я не собирался. А этой гадостью, я так понимаю, еще и не то обретешь. Я убедился, что бутылка укатилась достаточно далеко, и перевел взгляд на дверь. И опять вздрогнул. Она по-прежнему на меня смотрела.
А потом улыбнулась до боли знакомой, но все еще неузнаваемой улыбкой и пошла волнами, как будто в озеро кинули камень. Мое сознание начало медленно съезжать куда-то вбок.
А в двери вдруг образовалось отверстие, которое очень быстро расширилось и впустило…
– Аваша! Сука! – меня как будто кипятком ошпарили. – Скотина! Убью!
Было бы под рукой что-либо стреляющее, ей-богу, не знаю, чем завершился бы сегодняшний вечер. Вот ведь скотина! Ну нельзя же так пугать.
Кошачий полубог внимательно выслушал мои эмоциональные «приветствия» и задумчиво почесал лапой нос.
– Строго говоря, если я правильно понял твои обозначения, – промурлыкал он в своей невозмутимо тягучей манере, – назвать меня самкой собаки не очень верно биологически.
Он поправил одну из своих ленточек, почему-то завязанную бантиком на ухе.
– Да и термин «скотина» больше относится к земным животным.
Все, что я мог сейчас делать – это тяжело и многообещающе дышать на эту кошачью пародию. Вдруг поймет, что я страшен во гневе?
Аваша не понял.
– Но, учитывая твое эмоциональное истощение, – он сдвинулся в сторону от двери, – я тебя прощаю.
Ответить я не успел, потому что как раз в этот момент пробирающийся в проделанное Авашей отверстие Дюид одной грушей залез в каюту, а второй – застрял.
– Вытаскивайте меня! – воззвал он и швырнул в меня каким-то предметом.
Я на автомате поймал и, разглядев, начал опять погружаться в состояние когнитивного диссонанса. В моей руке покоилась бутылка. Подождите, они же меня из запоя пришли выводить? Или нет?
Я присмотрелся к бутылке, и диссонанс усилился стократно. В моей руке, за хрен знает сколько парсеков от дома, в логове конвергенов и выродков, уютно покоилась бутылка… земного коньяка.
А самым глупым было то, что мое воспаленное сознание сформулировало вопрос: «черт, а можно пить коньяк после этого пойла? Не снесет? Градус вроде понижать нельзя».
И так меня это развеселило, что по одному пробравшаяся в мою, вдруг разом ставшую тесной каюту, группа первую минуту с недоумением пялилась на абсолютно не осознающего реальность человека, заходящегося истеричным смехом.
– Ну вот, – раздался скрипучий голос Бьяна, – а вы говорили, беда, горе. Так мы вовремя? Проходите, командир.
В дверь одна за другой шагнули абсолютно идентичные женщины. Прекраснейшие из всех, которых я когда-либо видел. Апофеоз этого дурацкого полевого выхода. Моя печаль и боль.
И мне вдруг стало до охренения грустно…
– Так, – хоть эти две красотки и были одно лицо, но командирский голос Сипалы не спрячешь. Она посмотрела на кого-то за моей спиной. – Миста, верни его в чувство. Нам посидеть хочется, а он тут…
Когда меня схватили, я честно попытался начать драку. Пусть знают, что дэ-ка шесть так просто не взять! Но оказалось – взять. Зафиксировали меня жестко (конечно, справились с пьяным, многорукие герои; попробуйте взять меня трезвого) и мигом залили в рот какую-то гадость. Я подавился, закашлялся, а мне еще и нос залепили очередной гадостью с отвратительным запахом. Сколько меня не было в мире живых – не помню.
Но зато, когда я вернулся… то с изумлением обнаружил, что былое опьянение прошло. Как не было. Я был трезв и чист, как стекло медблока.
– Не понял, – я чуть не начал себя ощупывать.
– Ты завтра улетаешь, – судя по мягким интонациям, это Финила. – А мы хотели тебя проводить. Давай просто посидим.
Я обвел взглядом притихшую группу, заполнившую мою, так и не ставшую уютной каюту. Сипала, Финила, Саба, Дада, Бьян, Дюид, Ник, Миста. Откуда-то с потолка, как будто из-за грани реальности, улыбается Аваша. Соратники? Свои?
– А давайте.
Я так решил.
Шаг домой.
Жуть как непривычно лететь первым. Такого опыта у меня еще не было. Хотя у меня до этого выхода много какого опыта не было. И от большей его части я бы с удовольствием отказался. Ну, а кто меня спрашивает?
Пускать первыми ребят с деактивированными орудиями было неразумно хотя бы с точки зрения метеоритной безопасности, про рейдеров я уже не говорю. Хотя сейчас я бы с удовольствием посмотрел на рейдеров, которые рискнули бы поживиться этой «безоружной» добычей. Нет, ребята мои – безоружные, однозначно. Вот только чуть позади этой мирной делегации давят пространство ни много ни мало две «люстры» в полном боевом комплекте. Брат Тихон почему-то не пожадничал.
Но пускать конвой выродков первым к границам пространственной Зоны Контроля Земли – это… как бы помягче выразиться? А, идиотизм! Самое верное определение. Наши, увидев это великолепие, долго не думая, врежут по ним из всего, что у них есть заряженного, а заряжено у пограничных частей Экскора много чего.
Вот и приходится дэ-ка шесть, который всегда прятался внутри строя «Шмелей», теперь первым рвать черноту космоса. С одной стороны, как будто ничего нового – сколько было одиночных вылетов, когда кроме космоса и меня вокруг никого? А с другой – вся эта немалая мощь за спиной (со стороны две «люстры» позади клипера смотрятся, как два дракона за ящерицей) щекочет нервы, будоража кровь.
А эти гады, которые выродки, еще и показательный сброс решили устроить. Сейчас, когда до зоны контроля наших, земных, радаров осталось минуты три, «люстры» устроили маленькое представление. Мои губы против воли растянулись в улыбке, путая мимические датчики шлема: все же приятно, что одну из этих «люстр» ведет Сипала; да и вообще все наши там. Тьфу ты, я уже начал путать, какие из всех этих «наших» более «мои». Все, на самом деле пора домой!
А сзади полыхала красота. «Люстры» синхронно сбросили весь свой «груз», и космос расцвел двумя кольцами огоньков, с неторопливой грацией окруживших большие, центральные. Наверное, со стороны наших картинка выглядит супер. Клипер на острие пирамиды, за ним «Шмели», а сзади ничуть не прячутся истребители с «люстрами». Хотя вряд ли кто-нибудь будет оценивать эстетическую составляющую нашего вояжа. Как только система подаст сигнал о приближении к границам чужих кораблей, нас будут рассматривать более чем пристально, но вовсе не как деятелей искусств, а через прицел. Оценивая, в какой момент лучше открыть огонь.
Хотя не будет им никакого представления, это я так, фантазирую. Выродки остановятся за минуту лета до нашего сектора. И это правильно, потому что являться домой с деактивированными орудиями в сопровождении «люстр» Легиона чревато. Для всех.
А если все же что-то пойдет не так, то для успокоения особо нервных и впечатлительных как раз и отправлен номером первым клипер УФЕС-В. Уж мои-то пароли и позывные ходовика в системах распознавания Экспедиционного Корпуса есть.
Две минуты до обнаружения. Минута до прощания.
– Егор, – ожили динамики внешней связи. Да, уже все, никакого интеркома, теперь я могу слышать Сипалу только вместе со всем остальным космосом. Теперь мы общаемся, как два абсолютно чужих корабля. Хотя, наверное, так оно и есть. А все, что было до этого, – всего лишь нелепая случайность. Несчастный случай. Во всех его проявлениях.
– Здесь Егор, – я откашлялся. И откуда только взялся у меня в горле этот комок?
– Мы уже прощаемся, – голос Сипалы тоже сух и ровен.
Царапающе ровен. Хотя правильно, а с чего ей разливаться сахаром? Было у наемников два наемника, один не вернулся, а второй возвращается. Уходишь? Счастливо.
Вообще-то я планировал вернуться. Конвергены, с подачи Брата Тихона, заверили меня в полном содействии и заявили, что спасательная группа в район падения Эрика Сванича отправится, как только будет восстановлена минимальная инфраструктура Базы-2, подчистую уничтоженная отступающими мойлами. А также гарантировали, что группа Земли может в любой момент отправиться туда сама, просто оповестив об этом командование пограничных сил сектора.
