Александр Афанасьев - Время героев (СИ)

Араб повернулся, показал на пальцах — четверо. Враги.

Это и в самом деле были враги. Три человека, бородатые, в чалмах, как и подобает истинному воину веры — они напряженно работали. Один из боевиков стоял на стреме, трое — что-то быстро таскали в пещеру. Какие-то ящики.

Араб ни слова, не говоря, достал пистолет с глушителем и гранату. Бес приготовил автомат…

Очередь — сбила с ног единственного боевика, у которого в ругах было оружие, Араб открыл огонь из пистолета. Дальность для пистолета была предельная — метров семьдесят — но один из боевиков упал и не шевелился, второй — был подранен, не смог вовремя спрятаться и был добит из автомата…

Единственный оставшийся в живых боевик повел себя грамотно. Не высовываясь, он начал бить из автомата короткими, причем непонятно куда. Араб прислушался — что-то было странное в этих выстрелах.

— Азбука Морзе! — выдохнул Бес.

Точно! Один выстрел точка два — тире. Их этому учили — как способу связи в чрезвычайной ситуации. Но кто учил этому бородатых?!

— Держи его. Я подберусь на бросок.

— Есть.

Им не надо было долго объяснять друг другу суть замысла. Араб — избавился от тяжеленной винтовки за плечами, змеей скользнул вбок, выгадывая метр за метром у боевика. Когда дистанция была пятьдесят метров — он снял косынку с головы, смотал ее так, чтобы получилась праща, вложил в пращу гранату.

Граната попала чуть выше того места, куда он хотел попасть — но так получилось даже лучше. Брызнули камни и осколки, ошалевший террорист поднялся из-за камней, контуженный и посеченный осколками — и Бес срезал его одним точным выстрелом…

— Есть!

До гребня было около трехсот метров…

Уходя — Бес бросил на этом месте маячок. В надежде вернуться, лишним не будет.

— Смотри!

Араб увидел, что происходит — еще раньше Беса. Он был снайпером и очень нервно реагировал на любое движение на расстоянии от трехсот метров до километра.

— Да вижу… Найди канал… черт знает, что происходит.

Бес перенастроил рацию.

— Гранит, здесь Мосин-один, заняли новую позицию, обозначаю себя маяком.

— Мосин-один — принято.

— Гранит, Мосин-один главный на канале.

Бес сунул Арабу гарнитуру рации и пополз минировать склон.

— Гранит, здесь Мосин-один, заняли позицию на самом гребне, это господствующая высота. На расстоянии примерно километр двести наблюдаем огневой бой.

— Мосин-один, это Гранит. Наблюдаем тебя с беспилотника. Мы собираемся выслать вертолеты с десантом, этот район нас заинтересовал. Мы собираемся приказать Мосину-два и три пройти дальше и занять посадочную площадку для десанта. Вопрос — вы можете прикрыть Мосина — два со своей позиции?

— Гранит, положительно, если кто-то прикроет меня. Эти душки настроены серьезно и если они лишатся одной цели — то сразу накинутся на другую.

— Мосин-один, положительно, мы решим вопрос с прикрытием. Беспилотник, штурмовики — что-то из этого будет.

— Гранит, сообщите о моем присутствии Мосину-два, и я начну работать. Не хочу, чтобы этот придурок начал молотить по мне из ДШК.

— Мосин-один, положительно. Мы сообщим Мосину-два.

Араб начал разворачивать винтовку. В одиночку.

— Не хотел бы я быть на месте тех ублюдков — сообщил Бес, приползший обратно — там ребята тертые и у них ДШК. Откуда они его только взяли?

— Скоро заглохнет. Патроны закончатся. Что поставил?

— Все что было. Две — больше нету.

— Тогда посматривай назад. И наводи… работаем по старинке.

Бес снял заглушку с линзы подзорной трубы, устроился поудобнее.

— Итак, ориентир дерево — тысяча.

— Взял.

— Ориентир ДШК — тысяча пятьдесят.

— Взял.

— Намного выше, на гребне, у прохода. Тысяча триста — ориентир куст. Наблюдаешь?

— Взял, взял…

— Тогда работаем. Множественные силы противника. Пулемет, ориентир дерево, влево сорок и ниже… сто. По ветру работай сам.

— Засек…

Громыхнул выстрел…

— На ветер… три влево. Цель побежала вправо…

Выстрел. Пулеметчика, почуявшего неладное — пуля поразила на бегу, он странно, как заяц, кувыркнулся и больше не встал.

— Ветер правильно. Гранатомет, ориентир дерево, вниз сто.

— Есть…

В кошаре, низкой, убогой, избитой пулями — стоял смог из порохового дыма. Два точно попавших заряда из гранатомета не смогли никого достать — но проделали проломы, в которые могли влетать пули. Можно было видеть в этом и хорошее — у них появились еще бойницы…

— Валить надо. Они Миху снимут и обойдут со всех сторон.

— Заяц сам кого хочешь снимет.

— Откуда их здесь столько…

Один из стрелков, выслушав то, что передали по рации — заорал, перекрикивая очереди ДШК.

— Мосин-один на другой стене ущелья! На гребне!

— Какого черта он там делает?!

— Прикрывает нас! Гранит хочет, чтобы мы свалили отсюда и нашли посадочную площадку! Они высылают десант!

— Мило…

Еще один заряд гранатомета — попал, на сей раз так, что обрушилась и часть крыши. В зияющем прогале — за пеленой дыма и гари синело небо.

— Черт… Завалило…

— Давай! Давай!

Хорошо, что крыша не бетонная. Дома — как в той сказке про трех поросят — дунь, плюнь, и развалятся. Хотя здесь про поросят — сказок не знают. Знают только то, что свинья нечистое животное и кто ест свинину — тот тоже нечист.

— Идти можешь?

— Наверное… черт.

— Смотри за ним! На рывок — три — два — один — пошли!

— Попадание… гранатометчик слева, тридцать пять ниже.

— Засек, засек…

Просто поразительно — как местные не боятся смерти. У каждого за десной — жвачка из конопляной смолки или немного опиума. Когда такое — по барабану, жить или умирать, все равно всем павшим на джихаде — рай.

Бес привычно, раз в минуту, как истребитель — оглянулся, выругался по-татарски.

— Контакт! У нас на шесть часов. Человек десять!

Бандиты шли осторожно. Видели, что произошло до этого — и, кажется — не установили точно позицию снайпера. Но все вооружены и вооружены хорошо. У двоих — гранатометы.

— Сколько…

— Несколько минут.

— Держи их, Бес. Надо прикрыть отход.

— Попробую…

Бес бросил прибор наблюдения, проворно, как ящерица, пополз на отсечную позицию. Несколько минут у них было.

Араб с ненавистью глянул на небо, в котором не было ни следа собственной авиации — охренели, что ли, видимость сто — снова прицелился.

Выстрел — и приготовившийся стрелять автоматчик с размаху ткнулся всем телом в камни…

Снайпер все еще прикрывал — они перевалили за гребень, заняли позиции за валунами. Противник на гребне — был подсвечен солнцем со спины, легкая цель. Замирает на мгновение, подсвеченный сзади — и падает…

Вперед или назад — в зависимости от того, с какой стороны подстрелили.

— Миха — залег!

— Заяц — пошел! Пошел!

Спецназовец по кличке Заяц, оправдывая свое немудреное прозвище — выбил в так хорошо заметных на гребне боевиков остатки того, что было в магазине, побежал вниз, петляя. Пули выбивали фонтанчики земли под ногами, откуда-то издалека — резкими щелчками хлопала снайперская винтовка, выбивая одного боевика за другим.

Словно почувствовав — прыгнул за выстроенные как баррикада валуны как раз в тот момент, когда совсем рядом разорвался заряд РПГ. Камни, осколки хлестнули по камням…

Сменил магазин, поставил один из двух имевшихся у него пулеметных, на шестьдесят. Передернул затвор…

Очередь — боевик, перебегающий по открытому пространству, поскользнулся, повалился за валун, но больше оттуда не поднялся. И стрельбы оттуда не было.

Красная точка прицела на гранатометчике, уже приготовившемся к стрельбе. Короткая очередь — и граната уходит далеко в сторону, разрывается где-то на склоне.

Еще одна очередь. Непонятно, что — но боевики бросились в стороны как тараканы, залегли. А вот не надо — сдваиваться во время атаки!

Граната гранатометчика, которого они пропустили — разрывается на валуне. Хоть лежавший здесь не одно столетие камень и защищает — ударная волна бьет, осыпает камнями. Дыхалка уже на пределе, хватаешь воздух как амброзию, понимая, что каждый вдох — может быть последним.

— Молота подстрелили!

— В кошару! В кошару! Бегом, бегом!

Заяц — вскакивает и бросается бежать, стреляя из автомата себе за спину, только бы создать впечатление, что он продолжает бой, заставить боевиков залечь. По нему стреляют, и, кажется, даже попадают… красная пелена перед глазами — но он продолжает бежать. Полуразрушенная кошара для овец перед глазами, из нее бьют автомат и снайперская винтовка — и он вваливается в нее, кажется, даже опережая летящие пули.