Юрий Валин - Эльдорадо для Кошки-2 (СИ)
Сотник и оказавшийся на той же стороне отмели Квазимодо попятились.
— Держитесь по центру! — заорала Катрин.
Офицер догадливо подтолкнул парнишку ближе к середине мели. Сейчас глубина играла главную роль.
Змей рванулся вперед. Брызги и песок, выброшенные мощным толчком ласт, осыпали шпионку с головой. Чудовище почти дотянулось до добычи: Квазимодо пришлось отпрыгнуть, чтобы не угодить в частокол зубов. Парень вынырнул, отфыркиваясь. Спасаться от морского змея, ныряя, было достаточно забавным занятием, но сейчас одноглазый вряд ли мог по достоинству оценить иронию происходящего. Тварь с трудом, но ползла следом. Временно превратившийся в увальня, многотонный стурворм перестал кидаться — теперь змей планомерно и упорно теснил людей на глубину…
— Эй, тварь! — Катрин подпрыгнула и ударила ладонями по воде. — Иди сюда, тюлька разожравшаяся!
Змей не реагировал. План его был прост, как все гениальное: не суетиться и пожрать всех по очереди.
Зажатые на узкой полосе мелководья мальчишка и офицер, осознали свое незавидное положение. Оставалось отступать до последнего, а потом плыть в разные стороны. Кому-то определенно не повезет. Сотник поднял копье. Тварь принялась раскачивать головой, не давая прицелиться. Глаза чертов динозавр берёг…
— Стой, пресмыкающееся! Говнюк прожорливый! Селедка бородавчатая! — Катрин орала так, что у самой уши закладывало. За спиной ее поддерживал невразумительными воплями моряк…
Стурворм и не думал отвлекаться на этот концерт. Невысокий Квазимодо уже двигался с трудом, дно опускалось…
Катрин бегом бросилась назад. Вода сопротивлялась, моряк смотрел растерянно. Девушка подхватила мешок с почтой, поволокла по волнам. Промасленная кожа вырывалась из рук…
… Еще метр и мальчишке придется плыть…
… Задница динозавра казалась истиной горой. Гребенчатый хвост волочился как лента механического транспортера. «Неужели я это делаю!?» — с ужасом подумала Катрин. Более неудобного снаряда невозможно было представить. Стиснув зубы, шпионка раскачала мешок за короткую веревку и с натугой метнула. Не устояв на ногах, села в воду…
Эффект превзошел все ожидания. Мешок стукнул змея по основанию хвоста, но зверь среагировал так, будто в него угодили из главного калибра линкора. Вода и песок взлетели до небес. Тварь крутанулась на месте с быстротой анаконды. Щелкнули челюсти и секретная переписка пропала безвозвратно.
Катрин спасло только то, что она сидела, и движение хвоста мгновенно отшвырнуло ее далеко в сторону. Ключевой фрагмент сражения шпионка пропустила…
…Разъяренный стурворм вновь развернулся к загнанной добыче, жаждая покончить с затянувшимся обедом. Раздражение несколько вывело хищника из равновесия. Блестящие глаза искали с кого бы начать… В этот миг сотник и метнул копье. Бросок был великолепен. Трехгранный наконечник точно поразил глаз размером с десертную тарелку…
…Болтаясь в густой взвеси песка и воды, Катрин услышала ужасающий звук. Шпионке и так было достаточно плохо. Катрин была уверена, что ее правая нога сломана, легкие разрывались от недостатка воздуха, рот был готов глотнуть смесь песка и воды, но тут полуоглушенная девушка стукнулась лбом о дно. Удалось определиться, встать на ноги, глотнуть воздуха… Вокруг бушевал шторм, дно под ногами содрогалось. Катрин ничего не видела, волны сшибали с ног, на зубах было полно песка, в легких — водяной пыли…
…Змей бушевал. Казалось, он пытается стереть ненавистную отмель с морского дна. Гора мускулов металась в воде, ласты лупили по всему, до чего могли дотянуться, голова неистово тряслась. Копье упорно торчало, держась в истекающей кровью глазнице…
…Катрин отплыла подальше. Кроме беснующегося чудовища, шпионка ничего не видела. Трое мужчин исчезли. Лишь желтые от песка фонтаны воды, глухой вой и дождь брызг. Наконец, стурворм сполз с мели и рванулся в открытое море. Сломанное древко, наконец, вылетело из раны, но наконечник остался в черепе, и шпионка еще долго видела яростные буруны от всплесков ласт мучающегося змея…
…Ноги подгибались. На правую опираться было больно, левая просто бастовала. Катрин выбралась на мель и почти сразу увидела людей. Как ни странно, уцелели все добравшиеся до отмели, даже последний мешок с почтой черным буйком покачивался на мутной воде…
Потом был долгий путь к берегу. Нога все-таки не была сломана, но Катрин не знала, что больнее: плыть или идти. Проклятый берег никак не желал приближаться. Через прибрежные камни девушке помогали перебираться мужчины. Квазимодо умудрился живенько соорудить из плавника костер, высек огонь… Когда фляжка с остатками джина прошла по кругу и все прекратили стучать зубами, стало веселее. Помянули команду «Айдла» и отдельно славного капитана. В тощем дорожном мешке, спасенном доблестным Квазимодо, нашлись оставленные в спешке орехи и просолившиеся насквозь сливы. Потом Катрин без особого стеснения продемонстрировала знатоку свои «тыквочки» в первозданном виде, так как необходимо было высушить одежду. Мужчинам пришлось ответить тем же. Потерпевшие кораблекрушение в чем мать родила долго сидели у костра и делились впечатлениями о прошедшем дне. Как выразился Квазимодо, теперь на море трое кривых: двое пятнистых и один драный-голозадый.
* * *Утром на дым костра повернули два драккара, высланных на поиски пропавшего почтового «Айдла».
Глава 17
Выбираться из узкого гамака с непривычки дело крайне затруднительное. Катрин дотянулась ступнями до пола и, морщась от боли в ушибленной ноге, наконец, выкарабкалась из провисшей сетки. Поспишь в таком гнездышке с месячишко, окончательно на каракатицу похожа станешь.
Чего жаловаться? Недолго ведь в этом сортире валяться осталось.
Каюта своими размерами действительно походила на дачный туалет. В Синевке у соседей был точно такой.
"Эридан", флагман группы "Юг" — 120-весельный двухъярусный дромон, вооруженный косыми латинскими парусами. Весьма крупное корыто, только что сошедшее с Новой Глорской верфи. Последнее достижение инженерной военно-морской мысли, тем не менее, кондиционеров и отдельных кают для экипажа не имело. Отдельный чуланчик, временно предоставленный Катрин, являлся большой привилегией.
Польщенной гостья себя не чувствовала. Со вчерашнего дня нервишки малость подуспокоились, но на дне желудка все равно лежала холодная чугунная чушка. Шпионке было не по себе.
Ну, стурвормов сегодня не предвиделось, и Катрин вроде бы не боялась. Просто весьма неуютно чувствовать себя в роли некой собачки Белки-Стрелки, собственности доброго доктора по фамилии Павлов. Отвыкла.
Ваше дело подопытное — помалкивать. Сама напросилась.
* * *Аудиенция состоялась накануне вечером. До этого "его высочество Кортес II", мореплаватель, строитель, гений и идейный вдохновитель Великого Похода, короче, — лорд Найти, уделил соотечественнице всего минуту. Обижаться нечего. Флотоводец был действительно занят по горло. К тому же, и сама Катрин, поднявшись на борт флагманского дромона, не испытывала желания немедленно приступить к допросам, расспросам и прочим выяснениям отношений. Нога зверски болела, рубашка от соли задубела, и вообще ужасно хотелось жрать.
Ногу корабельный лекарь смазал чудодейственной, похожей на разведенное гуано, мазью. Моряцкий обед тоже оказался недурен. На флоте царила странная демократия: и лорды, и матросы харчевались из одного котла.
Катрин немного похромала по кораблю. Неназойливо рассмотрела установленные на корме и носу механизмы, упрятанные под парусиновые чехлы. Вроде бы ничего огнестрельного: торчали блоки и дуги механических метательных устройств, ждали своего часа в специальных стойках огромные стрелы… В баллистах и катапультах шпионка разбиралась слабо. Теперь и смысла уже нет вникать. Главное — гаубиц и бомбард не вынюхала. Может, поживет еще немного этот мир тихой неогнестрельной жизнью?
Квазимодо в кругу моряков "Эридана" повествовал о трагической битве с стурвормами. Катрин немного послушала. Тон у парня уверенный, рассказывает гладко, без лишнего вранья и похвальбы. Внимают с интересом, кривая рожа никого не пугает. Моряки, конечно, народ небрезгливый, да и не так страшно нынче выглядит одноглазый. Откормился, что ли?
На шпионку начали оглядываться всё чаще, то ли на девичьи достоинства, то ли ожидая дополнений и комментариев. Роль молодой госпожи в битве со змеями Квазимодо не скрывал, скорее уж наоборот.
Только судиться с Гринписом нам и не хватает.
Катрин потащилась к себе в каюту. "Собачий ящик" прогрелся почище сауны. Немногочисленные пожитки в углу выглядели сиротливо. Не желая ни о чём вспоминать и хныкать, шпионка забралась в гамак. Ничего, уснуть удалось без труда.
