Алексей Кривошеин - Самоучитель для бога
Олег опустил бинокль. Так вот, значит, что за тайная вещь! Это книга! Олег подавил в себе желание сейчас же сорваться с места и бежать к Егору. Он стоял на лестничной площадке девятиэтажного дома. Как раз между восьмым и девятым этажами. Отсюда открывался хороший вид на комнату Егора.
Возбуждение охватило все тело. Книга! Это книга! Он так давно за ней охотится! Кто ищет, тот всегда найдет!
Олег задумчиво ступил на лестницу. Теперь нужно придумать, как заполучить книгу! Егор с каждым днем становится сильней. Книга дает ему эту силу. Олег ревниво засопел, грудь наполнилась яростью. Это он должен получать эту силу! Это его взял дед в ученики! Чем он не угодил? Чем? Почему дед выбрал первого встречного и отдал книгу ему?! Почему?
Ответа на этот вопрос Олег не знал.
Ну ничего! Он исправит это недоразумение! Обязательно исправит! Вот только как это сделать? Столько денег заплатил Турку, а толку никакого. Ни его, ни его банды уже нет! Слишком крут оказался Егор. Не по зубам! Джордан сидит в СИЗО. Один он остался! Один!
Но это не так уж и плохо! Если что-то хочешь сделать по-настоящему хорошо, сделай это сам! Первейшее правило хозяина мира! Так что он сделает все сам! Обязательно сделает!..
Настя шагала домой, медленно отходя после рабочего дня. Усталость окутала тело ватным одеялом, осела на висках свинцовыми бляшками. Сегодня был трудный день. Телефон разрывался от звонков, начальница раздраженно ругалась из-за каждой мелочи, дебит никак не желал сходиться с кредитом. Это отнюдь не добавляло добродушия и веселья. К тому же Егор вчера такое сотворил…
Несмотря на неурядицы на работе, постоянно возвращалась мыслями к Егору. Может быть, потому все и валилось из рук. Но Настя ничего не могла с собой поделать. Мысли посещали голову злые. Зачем так накричала на Егора? Сколько раз одергивала себя, сколько раз ругала— все равно это повторяется снова и снова! Егор вытворяет какую-нибудь гадость, она кричит на него, а потом мучается.
А Игорь тоже хорош! Прямо при Егоре начал говорить о Стасе. За это и получил! Егор поступил так из ревности. Он всегда ревновал к Игорю. Разве что к Пете ревнует сильнее. Дурачки, конечно, что Граф, что Игорь — пустые болванки. А Егор настоящий! Разве она может променять его на них?! Да они мизинца Егорова не стоят! Оба!
Но ведь и Егор должен понять, что она не в состоянии просто так перестать общаться с парнями! Ведь она не его собственность! Он не может ей запретить! Не может! Но все-таки зря она на него так накричала! Зря! Настя досадливо поморщилась. И чего он не приходит извиняться? Трудно разве?.. Звонил по телефону, но ведь по телефону любой дурак может! Да и трубку она бросила… Дура! Не могла послушать, что он скажет. Вот теперь и мучайся! Уже целый день от него нет никаких известий. Куда делся, чего делает? Еще чуть — и она сама ему позвонит. Хотя нет! Девушки не должны звонить первыми… Почему? Потому что «Суперджинс» — вспомнила она рекламу и улыбнулась… Потому что гордые! Любят свою гордость, холят и лелеют…
А если он не позвонит? Как ни отгоняла эту мысль, она все время возвращалась.
— Не может такого быть, — сказала она себе. Но как-то неуверенно сказала. А неприятная мысль, почуяв слабость, уже деловито обустраивалась в голове.
А вдруг он нашел другую? Вдруг разлюбил ее? Вот и нашел повод, чтобы с ней поссориться и во всем обвинить ее! Губы ее плотно сжались, подбородок резко вздернулся. Нет! Ни за что не позвонит ему первой! Пусть сам приходит и извиняется! А она еще подумает — принять или нет!..
— Настя! Погоди!
Настя вздрогнула. Горячая волна захлестнула с ног до головы, она задрожала от счастья. Знакомый и родной голос. Его голос. Она остановилась, но оборачиваться не стала. Напустила на себя неприступный вид — ему надо, пусть сам и подходит!
— Настя! — Он подбежал к ней. Улыбка во все лицо, в руках букет роз. О боже, какой роскошный букет! Наверняка больших денег стоит! А ведь он и так весь в долгах: занял на Канары, иначе откуда бы взял! Сердце у Насти защемило от нежности. Егорка! Милый Егорка! Как же она его любит!
— Что тебе?! — грубо кинула она. Егор словно на скалу налетел. Улыбка тут же сползла с лица. От Насти повеяло холодом, словно голым попал в центр Антарктиды.
— Ну… это… как бы… — Лишь Настя могла ввести его в такое состояние. Других людей давно не считал за людей. Всех видел насквозь, ощущал их недостатки и свое над ними превосходство. Но это Настя! Это его богиня! Поэтому он стоял и мямлил: — Я… это… вот!
Он протянул цветы, Настя глянула высокомерно:
— Что это? — Ну возьми же эти чертовы цветы. Улыбнись ему! Скажи, что ты рада! Гордость! Это все дурацкая гордость заставляет унижать любимого!..
— Цветы, — неловко улыбнулся Егор. — Для тебя!
— Подлизываешься? — строго спросила Настя.
— Подлизываюсь! — признался Егор. — Прости, если что!
— Ладно! — Настя немного оттаяла. Егор глядел на нее, пожирая глазами. В его глазах Настя прочитала бурю эмоций. В его глазах она увидела любовь.
Егор же терялся в догадках. Ее вид говорил: «Ты мне противен, ты мне не нужен! Да я лучше с первым встречным буду, чем с тобой». Но в глазах… очень глубоко в глазах он видел странные искорки. Словно это все игра, а она думает: «Это неправда, я люблю тебя!»
— Цветы приму, но это ничего не изменит! — заявила Настя. Она выхватила у него букет и зашагала дальше.
Егор ошарашенно глядел ей вслед.
— Ну Настя! Погоди же! — побежал он за ней.
Они подошли к дороге. Настя гордо ступила на проезжую часть.
— Ты думаешь, подлизался, и все? — бросила она ему, даже не оглядываясь.
— Но что? Что я должен сделать? — закричал Егор. — Хочешь, я стану на колени? Прямо здесь! Смотри!
Он стал на колени посреди проезжей части. Настя наконец обернулась.
— Да ладно тебе кривляться!
— Я не кривляюсь! — яростно проговорил Егор. Ее неприступность раздражала его, но что-то более сильное усмиряло это раздражение. Заставляло действовать. — Я тебе клянусь, что не сдвинусь с места, пока ты не простишь меня и не позовешь!
— Да ты что? — Брови Насти скептически изогнулись. — Ну-ну!
— И до тех пор я не произнесу больше ни слова! — заявил Егор. Он стоял посреди дороги на коленях. Глаза упрямо блестели. Он закрыл глаза, сложил руки на груди и замер.
— Егор! Ну перестань! Машина едет! — услышал он встревоженный голос Насти.
— Сам знаю, — ответил он. Хоть и закрыл глаза, но видел все вокруг до мельчайших деталей. — Если ты не желаешь меня простить, то пусть лучше меня задавит машина…
Рядом проскочило что-то тяжелое. От шума клаксона заложило уши. Егор даже не поморщился. Настя всхлипнула.
— Ну и сиди там! — крикнула она. Ее шаги стали удаляться. Сердце Егора залило горечью. Неужели уйдет?! Неужели она так и уйдет, оставив его здесь?..
«Неужели я так и уйду, оставив его там? Дура! Какая же я дура! — переживала Настя. — Вернись и скажи ему, что ты давно уже его простила, что ты любишь его, что ты не можешь без него! Что это гордость виновата! Гордость! Настя! Вернись!»
Она шла и уговаривала себя. Руки яростно сжимали букет, колючки кололи нежную кожу сквозь блестящую обертку. Она ругала себя и медленно уходила дальше. Шаг ее замедлялся, но она все шла и шла, шла и шла. А в душе бушевала буря!
Егор так и стоял на проезжей части. Прямо посреди дорожной разметки. Настя скрылась за домами, но он продолжал стоять. Ведь он обещал ей! Теперь нельзя уйти. Он обманет кого угодно… Даже маму свою. Но обмануть Настю? Никогда! Любовь — это великая сила! Она не даст упасть! Она может только поднять! Если он любит Настю, он не сдвинется с места! Будет стоять до тех пор, пока не умрет! Если она так и не подойдет ко мне, я умру! Зачем, если он не нужен любимой? Зачем?
Вокруг собирались любопытные. Остановилась машина, хлопнула дверь, Егор услышал отборный мат.
— Какого… сидишь на проезжей части, мудак!..
Егор лишь раздраженно поморщился. Глаза по-прежнему держал закрытыми. Подумал вяло: «Ну чего тебе надо? Дорога широкая, объехал бы да катил дальше! Обязательно нужно выйти и поиздеваться!»
К шоферу присоединилась пара прохожих, останавливались и другие машины. Вскоре вокруг него собралась небольшая толпа. Егор приглушил звуки, чувства.
Потом появилась милиция. Двое патрульных в серой форме с дубинками и наручниками отогнали толпу в сторону.
— Эй! Парень! Ты чего, из психушки сбежал? — наклонился над ним один. — Ну-ка уйди с проезжей части! Здесь нельзя стоять!
«Я знаю, — подумал Егор. — Но тебе не понять, почему я здесь стою! Ты слаб и испорчен повседневной жизнью. Ты воспитан нынешним телевидением. А там только любовь на скорую руку и безопасный секс! Твои убогонькие мозги не проникнут в высшее таинство настоящей любви!»
— Да чего ты с ним разговариваешь, руки за спину — да в кутузку! — Второй оказался более прагматичным. Хотя милиция и должна быть прагматичной. С нежными и ранимыми душами нужно идти в художники, а не в милицию.
