Вячеслав Шалыгин - Лучшая защита
— Вы мне угрожаете?!
— Да. — Бойко теперь уже абсолютно спокойно взглянул на Пасюка. — Один опрометчивый приказ ваших милицейских генералов — и закрутятся такие жернова, что от вашей местечковой солидарности не останется и следа. А вас самого сотрут в мелкую пыль.
— Может, Нации еще и войска на Тритон введут по вашей просьбе? — не слишком уверенно усмехнулся президент.
— Запросто. — Бойко поднялся с кресла и невежливо потянулся. — Засиделся я у вас, господин Пасюк. А меня еще в пятом блоке ждут… журналисты. Всего хорошего.
— Будьте здоровы, если получится. — Пасюк бросил на Павла уничтожающий взгляд. — Когда людям трудно дышать, они плохо управляемы. Так что смотрите там, в пятом блоке, по сторонам. Не ровен час, током ударит или кирпич на голову упадет.
— Надену каску. — Бойко кивнул. — До встречи в суде Совета Наций, господин пока еще президент Тритона…
* * *Когда Бойко спускался в лифте и с гордо поднятой головой покидал резиденцию, ему никто не докучал. Даже никто не косился и не шептал вслед гадостей. Зато стоило ему сесть в машину и отправиться в сторону пятого блока — огромной промышленной зоны на юго-востоке Николаева, — на хвост его гравилимузину тут же упало милицейское авто. Наглость была беспардонная. Павел даже мысленно поаплодировал. Этот Пасюк думал, что особый статус Тритона и удаленность от метрополии делают его реально независимым. Как мог этот усатый идиот просидеть в президентском кресле четыре года и даже переизбраться на второй срок?
Павел усмехнулся. Демократия дело хорошее, но ведь совесть тоже надо иметь. Если независимость понимать как произвольное толкование общегалактических законов, недолго и до развала Наций. Чего, кстати сказать, и добивается притаившийся внешний враг. Некоторые из руководителей старой закалки, ставшие профессиональными функционерами еще при президенте Парсоне, до сих пор не поняли, что наступили новые времена. Что дикая, бесконтрольная — почти анархическая — свобода и безнаказанность остались в прошлом.
Теперь все будет по-честному: заработал — получи. А уж что ты заработал — твои проблемы. Если поощрение — молодец, если взыскание — сам виноват. И никаких поблажек. Все равны перед законом и обществом. Хоть дворник на Медее, хоть президент на Земле. Глава Тритона не исключение. Отвечать он будет по самой полной программе. А если — не дай бог — кто-нибудь действительно пострадает от нехватки воздуха и тепла, этот боров обязательно сядет на диету. Питаясь тюремной похлебкой, он наверняка задумается и поймет, что был не прав. И как сказал классик — его пример станет наукой другим. Так постепенно и придут в чувство бюрократы паршивые…
Кто сказал, что горстка людей ничего не может в мировом масштабе? Главное — вычислить и занять стратегически выгодные позиции. А лучшего стратега, чем командир Группы, у Наций не было. Потому все и получалось. Не без шероховатостей, вроде этого глупого бунта смещенного руководства «Сферы» или неприятностей в Стокгольме и на Марсе, но все равно получалось…
Что же касается подоплеки последних неприятностей, в этом деле еще предстоит хорошенько разобраться. Возможно, это вовсе не издержки внедрения нового порядка, а самые настоящие провокации тайного врага. На вечерней «летучке» Группы такие мысли уже прозвучали. Пока просто не хватало весомых доказательств. Но они обязательно появятся, и тогда — прячьтесь, гады любой масти, мы идем искать!
Павел удовлетворенно потер озябшие за время аудиенции руки. Мысли грели и вдохновляли. В любом деле первейшее условие — настрой. Пять минут аутотренинга, и ты в боевом режиме.
— Господин директор, — обернулся водитель, — нас прижимают.
— Далеко до предприятия? — Бойко не особенно обеспокоился.
— Еще пара кварталов, но другой дороги туда нет.
— Тогда просто наддай.
Лимузин прибавил, но две милицейские машины перекрыли дорогу, и пришлось остановиться.
Пока неторопливый милиционер выбирался из своего авто и вразвалочку шел к директорской машине, Бойко успел подключить свой комп к местной инфосети и проверить дорожную обстановку на оставшемся участке пути и перед воротами промзоны. Последние сто метров подъезда к пятому блоку были забаррикадированы, и по ту сторону заграждений притаилась вооруженная охрана. Милицейское оцепление тоже было на месте, но вели себя стражи порядка довольно спокойно. Они запросто беседовали с охранниками и не проявляли по отношению к ним никакой враждебности. Кому сочувствует милиция, было понятно без комментариев.
Патрульный подошел к лимузину и постучал в тонированное стекло, причем не водительское, а напротив Бойко. Стекло опустилось все-таки водительское.
— Проблемы? — вежливо спросил шофер.
— Дальше нельзя. — Милиционер нехотя обернулся. — Забастовка.
— Мы как раз по этому вопросу. — Водитель указал на значок «Сферы», прикрепленный в углу ветрового стекла.
— Потому и нельзя. — Мент сплюнул жвачку. Некультурно, прямо на асфальт.
Сердце истинного коммунальщика Бойко дрогнуло. Он открыл дверцу, выбрался из машины и, не глядя на милиционера, приказал водителю:
— Стой здесь, я прогуляюсь.
— Может, не стоит в одиночку-то? — тихо спросил водитель.
Бойко в ответ лишь ободряюще улыбнулся и похлопал его по плечу.
— Куда это? — Мент попытался преградить путь директору.
— Ты лучше жвачку подними, еще прилипнет кто. — Бойко прошел мимо законника, будто того и не было на дороге.
Водитель удивленно уставился на внезапно согнувшегося пополам милиционера. Он побагровел и жадно хватал ртом воздух. Одна рука его была зажата между ног, а второй он шарил по асфальту. Что произошло, было нетрудно догадаться, но шофер мог поклясться на полиграфе, что не видел момента удара, просто не успел его уловить.
Новый директор «Сферы» проявил себя с неожиданной стороны. Хотя он с самого начала показался водителю очень непростым типом. Взять хотя бы, как он обошелся с рядовыми сотрудниками. Уволил только лизоблюдов, словно видел людей насквозь и точно знал, кто чего стоит. Сам водитель опасался увольнения больше других, ведь он почти три года возил Лейбу. Было вполне логично предположить, что он стал доверенным лицом директора. Нет, на самом деле ничего подобного не случилось, слишком уж Лейба был высокомерен, чтобы замечать какого-то там водителя, но опасение дело привязчивое. Шофер даже не хотел идти на собеседование и уже начал подыскивать новую работу. Однако сотрудники все же уговорили его попытать счастья. Бойко с минуту посверлил водителя взглядом, задал всего три вопроса и продлил контракт. Получилось просто и очень внушительно. А теперь он показал, что не только умный руководитель, но и настоящий мужик.
Шофер проникся к новому начальнику еще большим уважением. С таким дела точно пойдут в гору. А еще, поговаривают, у него серьезные связи на Земле и по всей Галактике…
— Левее пошарь, — подсказал пыхтящему менту проникшийся корпоративной гордостью водитель. — Пора бы уже усвоить, что мусорить нехорошо…
— Думаете… вам… все можно? — прохрипел законник, с трудом распрямляясь. — Ничего… еще посмотрим… вернется ли твой начальник… Тогда и поговорим.
Он снова сплюнул и поковылял к своей машине.
Скажи он это пять минут назад, шофер бы обеспокоился. Но теперь он почему-то был уверен, что кризис в «Сфере» близится к благополучному разрешению. Еще час, от силы два, и все закончится… …Проникнуть за баррикады было проще простого. Воинственно настроенные охранники на самом деле оказались толстопузыми лентяями. Оказанная милицией моральная поддержка и вследствие этого уверенность в том, что ничего страшного произойти не может, расслабили их до полной потери бдительности.
Павел беспрепятственно миновал ворота и оказался в распределительном цехе. Здесь стояли воздушные нагнетатели, а если пойти по широкому коридору направо, можно было попасть в диспетчерский зал. Это подсказал всеведущий боевой комп, с которым Бойко не расставался еще с тех времен, когда Группа решала совсем иные задачи.
С помощью того же приборчика Бойко заблокировал, а затем переориентировал следящие камеры цеха. После мелькнувшей на мониторах помехи охрана пятого блока снова уставилась на обычные картинки, но теперь на них при всем желании нельзя было увидеть тайно проникшего в свою вотчину нового директора.
В диспетчерском зале дежурили пять инженеров и сам упорно сопротивляющийся отставке Лейба. Прежде чем войти, Бойко внимательно осмотрел помещение сквозь стеклянные двери и оценил состояние забастовщиков. Все шестеро были измотаны и напряжены. Особенно скверно выглядел бывший директор. На его потном лице плавала неуверенная полуулыбка, а маленькие глазки были затянуты поволокой. Он нервно расхаживал перед большим контрольным экраном и что-то бормотал себе под нос. При этом он периодически грозил кому-то невидимому кулаком и передергивал плечами, будто от нервной судороги.
