Роман Глушков - Холодная кровь
Прикинув так и этак, майор все же решил повременить с базой и сосредоточиться на главном доказательстве правдивости рассказа Веры. Тем более что прежде чем отправляться на поиск «Пурги-Д», девочку нужно было укрыть в каком-нибудь надежном подвале. Таковые поблизости имелись лишь в полуразрушенной деревеньке, раскинувшейся у подножия холмов. Исходя из приоритетной задачи, Кальтер выбрал для наблюдения (и одновременно обеденного привала) отнюдь не самый высокий, зато близкий к заброшенному поселку, заросший непроходимым кустарником холм. Форпост «Монолита» был с него, понятное дело, не виден, но для осуществления прочих замыслов высота вполне годилась. Единственный недостаток – передвигаться на ее вершине приходилось исключительно по-пластунски. Идущий через кусты в полный рост человек был бы отчетливо заметен с соседних, более высоких холмов, на которых сектанты вполне могли обустроить себе огневые позиции.
Измотанная двенадцатичасовым путешествием Верданди с честью выдержала финальную полуторачасовую игру «в черепашек» (так Вера окрестила скрытный выход Кальтера на наблюдательный пост) и была вознаграждена щедрой порцией трофейного обеда, реквизированного майором у убитых им на станции монолитовцев. Пока проголодавшаяся девочка уплетала за обе щеки импортный армейский сухпаек и запивала его апельсиновым соком, интрудер произвел предварительный осмотр местности. После чего понял, что придется категорически отклонить просьбу спутницы разрешить ей тоже посмотреть в бинокль.
Причина отказа была простой. Помимо заметного отсюда даже невооруженным глазом гравикоптера, Кальтер также обнаружил погибших членов его экипажа. Вот только Вере глядеть на это зрелище явно не стоило. Издали – еще куда ни шло. Но только не в мощную цифровую оптику, посредством которой трагическая картина открывала наблюдателю все свои ужасающие подробности.
Сегодня трудно было определить, на что именно походил лежащий посреди поля разбитый гравикоптер: на летающую тарелку или на вилку, с которой сравнила его вчера Верданди. Кальтер мог лишь предполагать, насколько пострадал летательный аппарат при аварии. Но если его экипаж без проблем пережил падение, значит, надо думать, машина развалилась на части и воспламенилась не от удара о землю. А стало быть, окончательно разрушили гравикоптер уже монолитовцы.
Его обгорелые обломки были разбросаны по всему полю, а пропаханную при посадке канаву венчала широкая, метровой глубины воронка. На крупных обломках виднелись многочисленные пулевые отверстия. Но Кальтер решил, что летательный аппарат уничтожили все-таки не пули, повредившие энергетическую систему, – слишком уж на мелкие куски он был разорван. Больше походило на то, что сектанты целенаправленно разнесли гравикоптер несколькими заложенными в него зарядами взрывчатки. Только таким образом можно было придать взрыву максимально разрушительную форму.
Не было ничего странного в том, что «Монолит» не пожелал ознакомиться поближе с техникой из будущего и перевезти гравикоптер в более удобное для дальнейшего изучения место. Секта всегда и везде преследовала лишь свои цели и уничтожала все, что не укладывалось в ее представление о Зоне или нарушало привычный «Монолиту» порядок вещей. Однако монолитовцы все же не погнушались обыскать тела расстрелянных членов экипажа «летающей тарелки». Два валявшихся у края поля человеческих скелета были извлечены из гравикоптера до взрыва, а иначе их тоже разорвало бы на мелкие куски. На мертвецах еще остались обрывки комбинезонов, очень похожих на тот, который носила Верданди. После сектантов изучением трупов занялись мутанты-падальщики, которые провели свою работу с такой дотошностью, что теперь обглоданные ими тела не привлекали к себе даже мелких хищников.
Кальтер, естественно, не планировал заниматься похоронами родителей своей спутницы, так что теперь костям погибших путешественников во времени предстояло лежать на этой поляне неупокоенными. Но, с другой стороны, находили ли мертвые покой в земле Зоны, которая порой исторгала из недр своих кладбищ полчища истлевших зомби?
Кальтеру пришлось солгать Вере, что он не обнаружил ни ее мертвых родителей, ни вообще каких-либо следов, указывающих, куда могли деться их тела. Девочка лишь тяжко вздохнула и не стала больше просить у майора бинокль. Интрудер уже понял: она не тешит себя надеждой, что ее папа и мама живы, или по крайней мере не признается в этом. Даже сейчас, когда Кальтер соврал насчет якобы не замеченных им трупов, Верданди не высказала предположение, что, возможно, ее родителей и не убили, а всего лишь увезли в Припять или еще куда-нибудь. Просто приняла информацию к сведению, трезво взвесив свои надежды и суровую реальность.
Странный ребенок… Хотя откуда Кальтеру на самом деле знать, какими глазами станут смотреть на мир дети конца двадцать второго века? Возможно, их видение реальности будет куда более рациональным, чем у нынешних взрослых. Того же дяди Кости, к примеру…
Когда майор в очередной раз оторвался от бинокля и взглянул на покончившую с обедом спутницу, она уже спала, уронив голову на сложенные перед собой руки. Да, хоть в этом дети будущего еще оставались обычными детьми. Горе не горе, страх не страх, но если усталость берет-таки свое, ребенок засыпает быстро и независимо от того, где он в данный момент находится. Кальтер кивнул, соглашаясь с собственными мыслями, и приступил к наблюдению за поселком.
Впрочем, сон Верданди продлился недолго. Не прошло и четверти часа, как девочка проснулась резко, словно по команде, и сразу же заявила дяде Косте, что видит окружающий мир в багровых тонах. А расшифровали это странное видение девочки тревожные сирены, что грянули над Зоной пару минут спустя…
Заслышав общую тревогу, Кальтер тут же настроил ПДА на новостной портал и стал свидетелем того, как сеть на глазах наводняют сплошные предупреждения о грядущем спонтанном выбросе. Традиционная сетевая корректность уступила место грязной брани, за которую сейчас никого не изгоняли из чата, ибо в нем бранились все без исключения. Сталкеры выплескивали недовольство вероломством Зоны в том числе и таким, виртуальным образом. Кто-то паниковал, потому что находился слишком далеко от надежных убежищ, и умолял указать короткий путь до ближайшего из них. Кто-то спокойным тоном сообщал о своем местонахождении товарищам, предлагая им пересидеть катаклизм под одной крышей. Майора же интересовало лишь одно: сколько у них с Верой осталось в запасе времени, так как спутникам нужно было не только добежать до поселка, но и подыскать себе для укрытия подходящий подвал.
Чуть больше часа… Что ж, придется опять нарушить местную заповедь и поспешать, не осматриваясь. Но сейчас весь сталкерский мир отринул привычные принципы и походил на объятый пожаром лес, чьи звери забывали до поры до времени об извечной вражде и спасались бегством от надвигающейся общей угрозы. Что, однако, не мешало многим беспринципным сталкерам устраивать грызню из-за убежищ и стрелять по бегущим с ними бок о бок членам конкурирующих кланов. Увы, но здешнее «зверье» готово было рвать друг другу глотки денно и нощно, невзирая ни на какие глобальные перипетии.
Именно по этой причине, перед тем как выдвинуться к поселку, Кальтер осмотрел в бинокль соседние холмы. Интрудер пытался обнаружить снимающихся с огневых позиций снайперов «Монолита», которые, по идее, также должны были уносить ноги в сторону деревеньки. Вряд ли сектанты проявили бы благородство, позволив укрыться на их территории майору и девочке. Поэтому не менее коварный «мизантроп» решил сначала перестрелять врага из засады в спину, едва тот начнет спускаться с холма, а уже потом самому сниматься с наблюдательного поста и вести в поселок Верданди.
Если противник и дежурил на тех высотах, он, очевидно, предпочел отступить в противоположном направлении – на форпост, – поскольку Кальтер так и не обнаружил поблизости никакой активности. Он потратил целых пять минут, чтобы засечь стягивающихся к поселку сектантов, но не выявил ни одного. Конечно, это вовсе не означало, что в течение тревожного часа там больше никто не объявится, но, по крайней мере, сейчас вражеских групп в окрестностях не наблюдалось. Как, похоже, не было их и в самой деревне, выглядевшей отсюда совершенно безжизненной.
Кальтер заранее отметил несколько добротных кирпичных строений, в которых при советской власти, очевидно, проживало правление здешнего колхоза. В этих зданиях наверняка наличествовали крепкостенные подвалы, в то время как дома обычных крестьян имели разве что тесные сырые погреба. Двухэтажное административное здание с уцелевшей крышей, что стояло в центре поселка, майор отмел сразу. Слишком привлекательно выглядело оно для хозяев этого района, чтобы они устроили себе полевой штаб где-то еще. Приглянувшиеся интрудеру постройки тоже не давали уверенности, что он не наткнется в них на сектантов. Но в случае с обычными домами вероятность такой встречи была, безусловно, ниже, чем надумай майор обосноваться в поселковой конторе.
