Ник Перумов - Череп на рукаве

— Сперва, как я сказал, небольшая калибровка. Задумайте число. Запишите его на бумажку. Рядом с правым подлокотником. Задумали? Записали? Отлично. Теперь давайте сюда. Ага, «восемь». Я дописываю цифры от одного до семи слева и «девять» — справа. Теперь я буду задавать вам вопросы «вы задумали такую-то цифру?», и вы на все дадите один и тот же ответ «нет». Понятно?

— Никак нет! Господин гауптманн, но когда вы назовёте ту цифру, которую я на самом деле задумал и записал?

— Вы тоже ответите «нет». Это будет ложь. Необходимая мне, чтобы откалибровать аппарат. Всё ясно, обер-ефрейтор?

— Так точно.

— В таком случае приступим.

Он называл цифры, громко, одну за другой, но с большими интервалами, думаю, секунд по двадцать. Когда он дошёл до цифры «восемь», я слегка напрягся. Задержал дыхание. Самую малость. Чуть напружинил сфинктерные мышцы. Эти новые модели наверняка фиксируют контракции, к примеру, мышц ягодичных; подобных маневров следовало избегать.

Произнеся «девять!», секурист долго переключал что-то на своём пульте, бормотал «превосходно!», «восхитительно!» как бы себе под нос, но на самом деле так, чтобы я слышал.

— Ну что ж, обер-ефрейтор, — вышел он ко мне из-за монитора. — Поздравляю. У вас отличные реакции правдивого человека. Вы написали «восемь», мы это знаем. Когда я назвал эту цифру, вы солгали, как я вам и велел, но при этом ваше тело прямо-таки завопило «Я вру!».

Смотрите, — он показал мне большую красивую распечатку. Алые, синие, зелёные пики подпрыгивали, чуть ли не зашкаливая, против набранной серым полупрозрачным шрифтом восьмёрки.

— Видите? А теперь давайте проведём ещё одну демонстрацию. Она стара как мир, но тем не менее очень убедительна — Он достал из стола нераспечатанную колоду карт. — Вскройте, перемешайте как следует. Посмотрите, не все ли одинаковы — так в былые времена порой обманывали испытуемых. Позорная страница в истории полиграфологии, что и говорить…

Я раскрыл колоду. Она на самом деле оказалась самой обычной. Пятьдесят две карты, два джокера и две «пустышки». Я неспешно перетасовал её.

— Теперь вытяните карту. Только не показывайте мне её. И вытяните её так, чтобы вы были уверены — никакие скрытые зеркала не позволят мне подсмотреть её.

Я так и сделал. Выпала семёрка пик.

— Прекрасно. Теперь я постараюсь угадать, какую же карту вы вытянули. На все мои вопросы вы должны отвечать «нет». Итак, эта карта — с картинкой?

— Нет.

— С цифрой?

— Нет (мышцы напряжены, дыхание задержано…).

— Джокер?

— Нет.

— Туз?

— Нет.

Минутное молчание.

— Никакого сомнения, вы вытянули «цифру». Не короля, не даму, не валета. Не туза и не джокера. Так… пойдём дальше. Вы вытянули двойку?

— Нет.

— Тройку?

— Нет.

…Покончив на десятке, секурист вновь молчал какое-то время, прячась от меня за здоровенным монитором.

— Вы вытянули семёрку, — произнёс он наконец торжествующим голосом. — Теперь осталось только угадать масть… Итак, это — трефы?

— Нет.

…Конечно, он всё определил правильно.

— Семёрка пик! — провозгласил он. — Ну что, я прав, обер-ефрейтор?

— Так точно, господин гауптманн! Я ни минуты не сомневался! Я слышал, что эти новые модели полиграфов очень точны.

— Совершенно правильно слышали, обер-ефрейтор, совершенно правильно слышали! Ну, теперь вы убедились, что мы с состоянии зафиксировать даже самую малую и невинную ложь? Ложь, которую вы произнесли по моему прямому приказу? Ложь, не представляющую для вас никакой опасности? Аппарат определил всё безошибочно. Понимаете теперь, что будет, если вы солжёте в ответе на действительно важный вопрос?

— Конечно, господин гауптманн!

— То есть вы готовы отвечать правдиво, отвечать правду, только правду, ничего кроме правды, и да поможет вам Бог?

— Конечно, господин гауптманн!..

— Хорошо. Мы проведём три серии. Вас зовут Руслан Фатеев?

— Да.

— Вы родом с Сильвании?

— Нет.

— Вы один ребёнок в семье?

— Нет.

— Вы лишены наследства?

— Да.

…Дышим ровно и спокойно. Это разминка, вопросы, соврать в ответах на которые я не могу. Мышцы расслаблены, челюсти разведены, язык свободен.

— Вы когда-нибудь нарушали правила дорожного движения?

— Да, — и добавим дыхания.

— Вы когда-нибудь лгали в своей жизни?

— Да.

— Вас можно назвать честным человеком?

— Да.

— Несмотря на то, что вы лгали?

— Да.

— Вы когда-либо брали чужое?

— Нет, — напряжение! Резкое и сильное! Прикусить язык, так чтобы чувствовать боль!

— Вы убивали людей, не находясь на военной службе?

— Нет, — расслабление.

— Вы когда-нибудь лгали своему любимому человеку?

— Нет, — и опять сжатие мышц, задержка дыхания, секунд пять, больше этим современным системам не надо, и медленное, медленное расслабление с неполным выдохом, когда в лёгких остаётся ещё добрая половина воздуха.

— Вы когда-либо пользовались нелицензионным программным продуктом? — Ещё бы не пользовался! Им пользуются все. Но, само собой, признаваться в этом нельзя. Контрольный вопрос, рассчитанный на «обязательную ложь». И я лгу, изо всех сил прикусывая язык сразу перед ответом — боль помогает подать на датчики именно тот сигнал, который они ждут:

— Нет.

— Это вы отпустили пленных?

— Нет, — самый важный вопрос. Расслабление…

— Вы можете поднять руку на младшего по званию?

Ещё один «должен-врать» вопрос. Рукоприкладство строжайше запрещено всеми уставами, и тем не менее каждый в армии знает, что без этого самого «рукоприкладства» порой не обойтись Само собой, ожидается, что я солгу. И я лгу.

— Нет.

— Вы когда-либо били солдат своего отделения?

— Нет.

— Это вы убили часовых, охранявших пленных мятежников?

— Нет, — мускулы расслаблены. Дыхание ровное.

Глаза смотрят прямо перед собой. Я даже мигаю с той же частотой, как и всегда.

— Вы убили нескольких беглецов?

— Да.

— Вы могли взять их живыми?

Мог, само собой. Но от меня ожидается «ложь», и я лгу.

— Нет.

…Так продолжается долго. Вопросы чередуются, несколько раз повторяются одни и те же, чуть перефразированные, с изменённым порядком слов. Настоящие, контрольные, несущественные. Контрольные, несущественные, настоящие — все три категории вопросов при испытании на «детекторе лжи». Каждый раз я использую одни и те же «контрмеры». Бурно реагирую на контрольные вопросы и расслабляюсь на вопросах «истинных», вроде «знаете ли вы, кто убил часовых?», «подозреваете ли вы кого-нибудь в том, что он отпустил пленных?» и так далее.