Око за око - Дмитрий Ромов
Я резко взмахнул рукой, показывая направление, в котором ей следовало шуровать. Она, онемев, шагнула на лестницу и молча пошла наверх, а я подскочил к соседской двери. Ключ был со мной.
Раз, два, три — и я уже стоял у книжного шкафа. Четыре, пять, шесть — и уже снова перед дверью своей квартиры с пистолетом, скрытым под полой куртки. Я прислушался. Ничего слышно не было. Даже Настиных шагов.
Тогда я осторожно потянул дверь. Она открылась без скрипа, и я остолбенел. Вещи валялись на полу, будто у нас снова провели обыск. Но если бы это было так, Настя бы знала. Кто-нибудь из соседей…
— А-а-а-а… — донёсся до меня тихий стон из спальни, и подлая мышь под сердцем начала выцарапывать нору.
Я быстро глянул в гостиную, пролетел на кухню, в ванную и распахнул дверь спальни.
— Мама!
— А-а-а-а… — чуть слышно простонала она и прошептала, — Серёжа…
Первое, что бросилось в глаза — её домашние тапки, разлетевшиеся по полу…
19. Игристое давно стало теплым
Сердце облизали жаркие языки огня. Это была моя вина. Недооценил я Хошимина! Была мысль, но я её отмёл, как маловероятную. Полагал, что будет поджидать меня снаружи, паскудник. А он, тварь, пошёл на эскалацию. Ну ладно, брателло, ты сам захотел. Сам! Теперь не взыщи. Око за око, зуб за зуб. На святое покусился, на мать.
Я бросился к маме. Она, похоже, только что в себя пришла. Голова была разбита, но крови натекло мало. Долбанули чем-то тяжёлым и бросили на кровать. Всё перерыли уроды. Сколько можно искать чёрную кошку в тёмной комнате!
Я осмотрел рану. На первый взгляд, ничего серьёзного не было.
— Мам, ты меня видишь?
— Серёженька… — прошептала она и из глаз покатились слёзы.
— Сильно болит?
— Нет…
— Можешь сказать, что случилось?
— Позвонили в дверь, — сказала она и поморщилась.
Прикоснулась рукой к голове, посмотрела на пальцы, окрашенные красным, всхлипнула, закрыла глаза. Я взял телефон, вызвал скорую.
— Зачем? — дёрнула она головой и снова поморщилась.
— Болит?
— Немного… Но не тошнит вроде…
Лицо у неё было бледным, а на висок начала наползать гематома.
— Не надо вызывать было… Лучше полицию…
— Рассказывай.
— Я открыла, — она начала поворачиваться на бок.
— Лежи-лежи, не вставай. Лежи. Рассказывай. Позвонили, дальше что было?
— Я открыла, не спросив. Думаю, ну, раз в подъезде, значит свои…
Я вздохнул и покачал головой.
— Мы, говорят, из полиции. Сын ваш в такую историю неприятную вляпался, придётся обыск проводить.
— Я говорю, вы же вот только что проводили… Глядь, а они уже в квартире, под руку меня значит, взяли и в туалет. Здесь, говорят, посидите. Я тут сразу поняла всё. Как закричу, а этот, главный у них, на китайца похож, рот мне зажал, говорит ещё раз вякнешь, шею сверну. Сиди, говорит, тихо, сука! Ну я со страху-то замолчала, а потом думаю, сейчас ты придёшь, а тут такое. Ну, и как заорала! На задвижку замкнулась и ору, помогите, мол, спасите. Но из туалета кто услышит. А они дверь выбили и мне в лицо пистолет наставили.
Ну сука, Харитон, кирдык тебе. Обещаю!
Прибыла скорая. Сказали, повезут в областную. Мама не хотела, но я убедил. Всю дорогу я разговаривал с ней, пытаясь успокоить. И себя тоже. Потому что гнев во мне так и кипел. В приёмном просидели часа полтора, и я всё это время боролся с желанием немедленно бежать и всех крошить. Я понимал, это юность бурлила. Детство в одном месте играло.
— Вот видишь, — повторяла мама, — лучше бы дома осталась, хотя бы можно было полежать. А тут… Хоть бы от головы что-то дали…
Я попросил обезбол, но сестра сказала, что без осмотра врача ничего нам не дадут. Ну, резонно, да… Наконец подошла наша очередь. Маму сразу отправили в палату, сказали, что дня три будет лежать.
— Доктор, а можно, пожалуйста, обследование до утра не откладывать? Я бы очень вас попросил проверить всё прямо сейчас.
— Ну, естественно, — кивнул уставший врач. — Сейчас всё проверим, а завтра уже лечащий… что? Что ты делаешь⁈ Убери немедленно…
Я аккуратно и довольно ловко засунул ему сложенную вдвое соточку зелёных в карман халата.
— Спасибо вам большое. Не беспокойтесь, пожалуйста, это ничего. Спасибо вам…
Он поворчал, но бумажку из кармана доставать не стал. Конечно, надо было рублями, но я по старинке, как привык. Изменюсь. Обязательно изменюсь. Какие наши годы.
— Ты не жди, — хмуро кивнул он. — Иди домой, ждать смысла нет. Тут и так видно, что сотряс, будет больничный. Черепно-мозговой нет. Но мы всё проверим. Всё посмотрим. Я так понял, мама врач, коллега. Значит, сама всё понимает. Утром из полиции придут. К тебе тоже. Так что будь готов. Надо было сначала их вызывать. Лечащий врач другой будет. Завтра можешь позвонить. Можешь приехать. Но не с самого утра.
Поговорив с врачом, я вернулся в палату.
— Смотри, красота какая, — улыбнулся я и опустился на стул рядом с её кроватью, — даже без соседей.
— Медсестра сказала, завтра заполнят, — ответила мама и пошевелила рукой.
— Ну, ничего, ты здесь всего пару дней проведёшь.
— Ох, Серёжа. Не надо было ехать. Вон в травму бы сходили и всё.
— Тебе обезболивающие дали?
— Дали-дали. Уже подействовали. Так что я уже здорова, как корова.
— Доктор сказал, что сотряс.
— Сказал, да. Ну и что? Тоже мне невидаль, сотряс. Сейчас повезут на все эти рентгены да КТ… ты не спросил, что они делать-то будут?
— Не спросил, — помотал я головой.
— Ладно, Серёж, ты иди. У меня, правда, вся душа выболит. Один в разгромленной квартире. А вдруг они опять придут?
— Так всё украли уже, что хотели. Зачем снова приходить? Да я и не открою. Полицию вызову.
— Не знаю, — вздохнула мама. — Такое чувство, будто они что-то конкретное искали…
— Ты с полицией только этим чувством не делись, а то они прицепятся и все жилы потом вытянут. Это я точно знаю.
— Ладно…
— Мам, да ты не беспокойся,
