Охота - Владимир Геннадьевич Поселягин
Я едва успел рассмотреть развалины города вдали, как тут же последовал удар с орбиты. Сволочи, почти попали. Что тут, чёрт возьми, происходит?! Байк задело, и мне напрочь спалило ногу, поэтому пришлось покинуть кабину и, свободно паря, падать вниз. Следующий снаряд попал точно в цель, и байк исчез во взрыве, а меня толкнуло взрывной волной. Я падал вниз. Так, где там у меня амулет-парашют?
Когда через три дня я покидал домен, где в капсуле отрастил себе новую ногу, я по-прежнему не понимал, что происходит. Для своего восстановления я использовал не магию, а биотехнологии мира Содружества. Было интересно наблюдать за работой капсулы, и кажется, у меня появилась задумка, как её можно улучшить, используя магию. Своего рода сплав магии и биотехнологий. Хотя о чём я? Что это было с орбиты? Сейчас узнаем.
Я достал мощное разведывательное оборудование, включая сканеры, и они начали просвечивать малую и среднюю орбиты. Сам я находился в километре, чтобы не по мне удар пришёлся, если вдруг заметят работу сканера. Но удара так и не последовало, и уже через минуту я мог наблюдать на экране планшета результаты работы оборудования.
Я увидел, что только на этой стороне находится шесть боевых станций неизвестного мне типа. Планета явно закрыта, и закрыта не от внешней угрозы, а от внутренней для внешних. Надеюсь, понятно сказал? Теперь осталось выяснить, по какой причине. Население, должно быть.
Опыт подсказывал, что станции стреляют только по тому, что летает: я уже часа два брожу по пескам, и ничего. Вскоре идти мне надоело, и я достал малую грузовую платформу и двух боевых дроидов, «Чёрных вдов». Они устроились в кузове, а я – в закрытой кабине, где работал кондиционер: жарко, пустыня всё же. Платформа имела открытый кузов, а потому и было ограничение скорости в двести километров в час (чтобы ничего не сдуло), и я держал скорость не выше ста пятидесяти.
Так и летели. Дроиды, если что-то засекали, тут же сообщали мне. Если с орбиты и наблюдали за нами, то пока не стреляли. Оба дроида были настороже. Они должны уловить, если нас возьмут на прицел с помощью оборудования наведения, и сообщить мне. Я в таком случае сразу скину скорость, и мы рассредоточимся, а платформа полетит дальше, и стрелять будут по ней. Те, кто это делает, мне ещё за любимый байк ответят, а за платформу я с них сверху спрошу.
А летели мы к тем странным развалинам, похожим на бывший мегаполис. Там вроде даже высотки сохранились, несколько точно есть. За время полёта нам встретились три скелета то ли космических судов, то ли боевых кораблей, почти скрытых песком. Глядя на них, я понял две вещи: что блокада планеты длится уже долгое время и что здесь есть аборигены. Кто-то же их раздел до голых корпусов, а время хорошо поработало над остовами.
Первый осмотр развалин ничего не дал: тут очень долго не жили, и два огрызка высотных зданий были памятниками истории. По городу били с орбиты, в основном по окраинам, но и центре взрывные волны натворили дел. Однако вскоре мой летающий дрон-разведчик обнаружил на окраине, где сохранились деревья и пруд, недавнюю стоянку аборигенов.
Обычно меня забрасывало туда, где проживали люди, и поэтому я не опасался встретить инопланетян-гуманоидов, а ожидал появления людей. Да, именно ожидал, устроившись в одном из более-менее уцелевших зданий. Зачем крутиться по окрестностям, если можно подождать? Подозреваю, что тут работают поисковики, ну или сталкеры – не знаю, как их называют. Интересует их то, что могло сохраниться с тех времён, когда здесь был процветающий город.
Последующие четыре дня я с немалой охоткой занимался поисковой работой: при наличии сканеров и строительных дроидов это было куда проще. Накопал я немало, заодно изучая местные технологии.
Что ж, это, без сомнения, снова Содружество. В телах мумий сканер ясно показывал чужеродные предметы, именуемые нейросетями. Изучив их и технику, я мог с уверенностью сказать, что на момент блокады планеты у гражданских было в основном четвёртое поколение, редко пятое. Видимо, недавно открыли продажи, не успело разойтись.
Все мумии я пропустил через операционную капсулу, получив на руки больше сотни нейросетей. Процент потерь при извлечении составил около пятнадцати: время постаралось. Находил и кристаллы с базами знаний. Думаю, это будет неплохим товаром на продажу.
Судя по состоянию техники и развалин, с момента блокады прошло больше ста лет, где-то в районе ста пятидесяти, плюс-минус десять лет. Люди за это время должны были уже одичать. Это я к тому, что и нравы должны были измениться, и сейчас прав тот, за кем сила. Типа ограбить слабого, напасть на равного и отступить перед сильным. Думаю, здесь так же: миры и ветки разные, а люди одни.
Изучать местный язык я не стал: смог запустить несколько планшетов, нашёл фильмы, и переводчик, что был при мне, поработав с ними, составил богатую словарную базу. Говорю же, тут люди. Надеюсь, за это время их язык не сильно изменился, и мы сможем поговорить. Да и переводчик быстро адаптируется.
Переводчик, составив местный словарь, скинул его на мой левый коммуникатор. Один уже не справлялся, вот и пришлось второй активировать, и теперь у меня их два. Сеть мне ставить рано, до шестнадцати лет рисковать не буду, поэтому пока пользуюсь коммуникаторами.
Составленная мной программка переводила все письма на найденных мной планшетах, и я их читал. Да, это не быстро, но лучше так, чем забивать себе память мусорным языком, который вряд ли когда-нибудь пригодится. Так вот, похоже, я находился в директорате Уанга, по крайней мере на большинстве носителей упоминался именно он. Входит, как и ожидалось, в Содружество. Остальное узнаю от аборигенов. Мне уже стало интересно.
А через четыре дня «Вдовы» засекли первых гостей. На экране планшета, на который передавались картинки с трёх разведывательных дронов, державших под контролем сам город и его окрестности, я наблюдал, как к городу неторопливо летит средняя грузовая платформа.
Нормальную платформу превратили в какое-то чудище, словно из фильма про апокалипсис. Спереди, как клыки, были наварены железки, мощным бампером можно таранить баррикады (если пилот не гений и не догадается перелететь их), а кабина явно укреплена листами брони. На кабине стоял какой-то предмет, напоминающий оружие, – похоже, пулемёт.
Летела платформа на невысокой скорости, километров семьдесят в час, и я подозревал, что скорость обусловлена плохим техническим состоянием самой платформы. Я же говорю,
