Север (СИ) - Сугралинов Данияр

Битва выиграна, но война не окончена.

— Несите раненых ко мне! — прокричал Север.

Лука, он же император Маджуро Четвертый, он же альфа-верховод Север и Избранный, до густых сумерек лечил солдат, пока не исчерпал энергию Колеса досуха.

Почти за каждого раненого ему добавлялись по очку Тсоуи, но Север не обращал внимания, помогая солдатам не ради них, а потому что чувствовал свою вину. То и дело пробуждался опыт Эск`Онегута — вкрадчивый голос наследия пытался убедить в том, что потери на войне — нормально, и ничего страшного не случилось, но все-таки большая часть странника была Лукой, ценящим человеческие жизни.

Последнее уведомление появилось, когда, лишившись всей энергии, он просто держал руку на жуткой ране северянина, надеясь, что хотя бы единичка энергии появится раньше, чем бедолага умрет.

Очки Тсоуи: +1. Текущий баланс: 136.

В итоге он вытащил с того света пятьдесят шесть человек. Капля по сравнению с тысячами погибших. Подумалось даже, что баланса хватит на тринадцать вращений Колеса, и кто знает, вдруг ему выпадет талант воскрешения? Но мысль была не только безумной, но и слишком оптимистичной. Золотой сектор выпадает раз-два за жизнь.

Думая о том, что делать дальше, Лука невидящим взглядом всматривался в сумрак, когда оттуда к нему шагнул Терант. Кхар вернулся с северных рубежей.

— Это еще не победа, Север, — проговорил он. — Расслабляться рано, а бойцы всех трех армий уже разбрелись по округе. Надо вычленить тех, кто продолжит поход, с остальными расстаться, распустить по домам, пока они тут мародерить не начали. Снабжения на всех не хватит.

— Ты прав, кхар. Идем.

Шагая к стратегической высоте, где его будет хорошо видно и слышно, Север усиленным голосом призывал всех собираться у холма.

Поднялся по крутому склону, окинул взглядом Долину крокусов, превратившуюся в Долину трупов, нестройные ряды перепачканных грязью солдат, прогрохотал:

— Славные воины! Воины Империи! Я, Маджуро Четвертый, милую всех тех, кто поднял против меня оружие. Если вы решите покинуть ряды армии и вернуться домой, никто не будет вас преследовать! Но! Я призываю всех, кому дорог порядок и справедливость, пополнить ряды моей армии и вместе со мной свергнуть узурпатора! Его дни сочтены, но с вами это произойдет еще быстрее!

— Он и правда Маджуро, — крикнули внизу. — Только худой. И голос его. Мужики, при Маджуро лучше было! Остаемся!

— Слушайте меня! — завопил какой-то воин в кирасе дворцовой стражи. — Я двадцать лет работал во дворце императора! Клянусь, это он и есть!

— Наш император толстый! — ответил кто-то из толпы, вызвав хохот.

— Посмотрел бы я на тебя после года в Пустошах! — весело отозвался Маджуро. — Там не то что еды нет, там за стакан воды людей убивают!

В подлинность императора окончательно поверили, когда выступили Гудмунд и Рейес. Этих людей знали, уважали, а потому им верили.

В итоге войско Севера пополнилось на пять с половиной тысяч воинов. Грязные и озябшие, они двинулись в замок Расмуса, где опустошили его погреба и винный подвал. По приказу Севера подданных барона никто не трогал.

Никто, кроме Коры. Взбесившейся кошкой она рыскала по замку в поисках своих мучителей, но их среди слуг не оказалось. Сами эти стены, запах сырости и холод пробуждали в ней одновременно ярость и ужас маленькой девочки, запертой в чулане наедине со своими страхами.

Пока брат занимался государственными делами, она бродила по коридору, где слонялись люди, ее страхи пугались их и отступали, отползали в углы черными тенями. Будь ее воля, она сожгла бы этот замок, а потом камня на камне тут не оставила. И солью засыпала бы, чтоб ничего не росло.

Еще вчера Феодор по просьбе Луки отправил в Империю почтового голубя доверенному человеку с посланием для Куницы, где было несколько предложений: «Кейн, поднимай восстание, пока Рециний на севере. Выдвинусь, как только он будет разгромлен. Кора со мной, рвется к тебе, так что скоро буду. Маджуро».

Вечером отправили второе послание, что Рециний бежал с позором, и уже ночью прилетел голубь из Империи, он принес два письма — для Маджуро и для Коры, оба от Кейна. Лука развернул то, что для него: «Все сделаю. Народ ропщет. Безумно рад, что ты жив, это дает надежду, что и Империя будет процветать, а не гнить. Спасибо, что сохранил Кору, в моей груди снова бьется живое сердце. Передай ей второе письмо».

Оставив Теранта, союзников с севера и генералов имперской армии, Лука вышел в коридор, думая, что Кора спит, и ее придется будить, но девушка бродила по коридору, обхватив себя руками, бледная, как призрак. Увидев Севера, нахохлилась, втянула голову в плечи. Он улыбнулся.

— Ну что ты? У меня для тебя есть послание, — он протянул свернутое в трубочку письмо.

Кора нехотя взяла его, развернула, распахнула глаза, и с каждой минутой они раскрывались все шире, все сильнее расправлялись плечи, а губы — растягивались в улыбке. Дочитав, она прижала письмо к сердцу, запрокинула голову и зажмурилась.

— Он меня любит! Да-да-да! И-и-и-и-и!!! — И поскакала по коридору к себе. Вернулась, чмокнула брата в щеку, повисла, болтая ногами. — Спасибо!

— Кора! — строго сказал он. — Мы идем в Империю, так что скоро увидитесь! А сейчас… веди себя прилично! Ты уже не ребенок, вон, замуж собираешься!

— Ну Лука! — засмеялась сестра. — Быстрее бы!

Решено было выдвигаться утром. На Столицу идти захотели не все. Часть мутантов изъявила желание остаться на Севере, а кто-то из северян, например, рекрутированные крестьяне, не захотели покидать родные земли. Близилось время засевать поля, а с этим шутить нельзя — иначе зимой нечего будет есть.

Но войско все равно увеличилось за счет тысяч тех, кто перешел к Маджуро от Рециния. Кроме того, из мутантов остаться решили только донники, старики да женщины, а рейдеры все как один собрались сопровождать своего альфа-верховода. К тому же Север пообещал отдать им на разграбление земли знати, активно поддержавшей Рециния.

На рассвете его разбудил стук в дверь. На пороге, подбоченясь, стоял Феодор.

— Ваше величество… Мои люди принесли для вас подарок. Хотите взглянуть?

Север протер глаза, зевнул и мысленно помянул труп Двурогого.

— Хочу, но спать хочется больше, Феодор. Терпит?

— Вам понравится, — криво усмехнулся тот.

Зевнув, Север кивнул. Феодор зашагал по коридору.

Во дворе отогнал шавку, пытавшуюся прогрызть окровавленный мешок, развязал его, перевернул и… к ногам Севера выкатилась разинувшая рот голова Расмуса, закатившая остекленевшие глаза.

— Дал ориентировку, пообещал награду, уже расплатился.

— Спасибо, — кивнул Север, скрыв разочарование.

Месть свершилась, но тайну, как барон обезвредил Луку, Расмус унес с собой в могилу.

Глава 27. Смерть узурпатору!

Больше всех в Столицу не терпелось Коре, Лука, напротив, не спешил и рассчитывал в пути провести не меньше трех дней — чтобы Кейн подготовил народ, и когда воинство прибудет, его встретили хлебом-солью, а Рециния некому было защищать.

За день преодолели Гремящие горы, названные так из-за постоянных камнепадов. Остерегались попасть под обвал, но перевал прошли без потерь. Север ждал подвоха и был уверен, что в его планы вмешаются раканты, но пока все шло гладко: никто не подстерегал в засаде, его не пытались убить или отравить. Он боялся, что мутанты начнут беспредельничать, но и они беспрекословно исполняли приказы «Избранного» и брали только то, что было дозволено.

Поселок, который увидели издали, Север грабить запретил, а вот владения нынешнего советника по культуре, пришедшего на смену Ли Венсиро, разрешил, строго-настрого запретив трогать людей.

— Жрать их тоже нельзя? — недовольно поинтересовался Зэ.

Север не ответил, а Скю отвесил нюхачу подзатыльник: