S-T-I-K-S. Резак 2 (СИ) - Горшенев Герман

Вот это удар! Жуткий, не виданный, беспредельный по своей силе удар нимфы. Волосы на моём загривке стали дыбом, а на руках пошли мурашками. Луиза пригнулась, втянув голову в плечи и медленно поворачивала ко мне вытянутое от изумления лицо.

— Резак, — полушёпотом произнесла подруга, — ты дебил! — а затем заржала, скривившись в остром приступе надрывающейся смехом диафрагмы, и плюхнулась на пол, дрыгая ногами.

Парни ползали по полу, стараясь занять положение, чтобы встретиться со мною взглядом. Я уже понял, что произошло, но как? Это невозможно в принципе! Я так не могу! Луиза билась в истерике, стуча по полу кулаками и дрыгая ногами.

Я слышал про понятие отката. Если человек применяет специфическое сильное умение, то потом могут быть самые чудные последствия. Можно плакать, петь, может казаться запах жареной селёдки или страшно хотеться съесть персикового компота, а в моём случае откатом было неуёмное желание смеяться, вернее, тупо ржать. Меня пропёрло на сильнейшее «ха-ха». Живот скрутило судорогой, ноги подкосились, а из глаз хлынули смешливые слёзы, заливая прекрасную плитку пола, на которую я завалился.

Сквозь засланные слезами глаза я видел, как сквозь стену, проломив в один толчок слой кирпичей и газоблоков, в помещение ворвалась моя давняя знакомая. Мощную фигуру в полтора человеческих роста прикрывала массивная броня, покрытая цифровым камуфляжем на базе розового и фукси. В руках Зефиринка держала свои боевые молоты, а голову украшал шлем в форме полусферы с прикрученными болтами белобрысыми косичками, завершавшимися белыми бантами первоклассницы.

Квазы — они сами по себе невозмутимы и к этому надо добавить анатомические особенности, сдерживающие быструю мимику лица. Если вам удалось увидеть кваза с вытянутым от удивления лицом, то вам повезло. Я с Луизой на секунду перестал ржать, наблюдая как сквозь стену ввалилась Зефиринка и замерла с недоумевающей мордой, а затем нас опять накрыло.

Кваз подошла к подруге, подняла её с пола за шкирку, словно котёнка держа в воздухе над полом, немного струхнула и грозно проурчала:

— Нимфа, отпусти всех!

— Это не я! Это теперь у нас Резак нимфа! Резак — нимфа! — выдавила Луиза, указала на меня пальцем и задрыгала руками и ногами в воздухе, в очередном приступе хохота.

Если в течении минуты вам удалось увидеть недоумевающую морду кваза дважды, то вам повезло, впору загадывать желания. Зефиринка недоумевала ещё секунд двадцать, глядя на меня, валяющегося на полу, а затем, как и Луизу взяла за шкирку и выволокла через пролом в стене. Около дыры стояли три женщины. Две мне были незнакомы, и они держали наизготовку луки, а третья держала весьма экзотического вида клинки. Я её хорошо знал. Девушка была один из самых высокоуровневых мастеров работы с подобным оружием. Я её отлично помнил по Городу Игроков, потому что сам весьма интересуюсь темой работы с холодным оружием. Дамы были злы и удивлены, глядя на меня и Луизу корчащихся в приступе смеха, выносимых квазом за шиворот.

Женский отряд шёл через бурлящий, вопящий, орущий, визжащий, бегающий и истекающий соплями город. Повсюду валялись мужики, старающийся как можно сильней вжаться в грунт. Вокруг бегали паникующие девки, пытавшиеся заставить встать на ноги своих кавалеров, орали, визжали, а кто-то просто в панике носился кругами по улицам. Мы с Луизой проплывали по воздуху над всем этим безобразием, удерживаемые могучими руками Зефиринки высоко над землёй и безостановочно ржали, глядя на очередную партию валяющихся на земле лиц мужского пола.

Когда мы вышли на окраину, я увидел боевую дружину Города Игроков почти полным составом, валяющуюся на заросшем травой газоне между двумя невысокими постройками. Меня окончательно накрыло. Парни вроде Вождя и Апачи очень давно в Стиксе и имеют множество защит, поэтому их лица не светились всеобщим счастьем, а были очень злы, смотря на Луизу, ещё не понимая главного виновника происходящего.

Эпилог один. Резак и Луиза

Ещё час бригада Вождя была вынуждена ждать на земле пока я отсмеюсь, и только потом под чутким руководством похихикивающей Луизы и злыми взглядами женщин-игроков, мне удалось разрешить встать парням с земли. У меня есть умение сенса, но это совсем другое. Одно дело слушать, просто вырастив у себя ещё одно ухо, а другое давать команды, реагировать на обратную информацию, особенно когда тебя постоянно отвлекали матюками, заполнившими всё пространство поляны. Даже пришлось пригрозить, что если они не заткнуться, то будут целоваться.

Выяснение происходящего я отодвинул на потом, дай бог сейчас поднять парней без последствий. У меня нет объяснений произошедшему, но я, как никто другой понял силу этого запредельного удара нимфы, который сделал, вашу мать, я! Луиза контролировала каждое моё действие и беспрестанно обзывалась, но помогала как могла. Как только мы освободили от моих чар бойцов, часть из них осталась тут, а нас отправили в крепость Города Игроков.

Через несколько дней мы прибыли на территорию Вождя, но по прибытии мы направились не на стаб, а на один из лесных кластеров окружавших поселение живописным пейзажем. Сопровождавший нас игрок в потёртом халате и пластинчатой броне, нашитой на кожаный жилет, показал куда идти. Метров через двести я и Луиза вышли на небольшую поляну в центре которой стоял давно сгоревший и покрытый ржавчиной Т-54. Нас встретила улыбающаяся старшая сестра.

Выглядела она весьма импозантно. В руках у неё было две палки. Одна с верёвкой, привязанной к концам и изгибавшую древесину дугой. Это кривое нечто с бельевой бечёвкой и сделанное из необструганной древесины назвать луком могут только дошколята. Вторая палка была в полном соответствии первой. К ветке, отломанной от росшего по соседству куста, нитками был привязан гвоздь и пучок перьев.

Диссонансом восприятия всей этой картине шёл её наряд. Стринги из золотой цепочки и крохотного треугольника спереди, искусно украшенного драгоценными камнями. На ювелирной резьбе и камнях не экономили, а вот размер изделия был явно меньше необходимого. Тоже можно сказать о верней части доспеха. Два массивных наплечника сверкали ослепительными отблесками граней чеканки и не менее обширным набором камней. Они удерживали два стальных круга, прикрывавшие грудь. Сами круги были не велики, и совсем немного перекрывали площадь ареол. Апофеозом образа были две деревянные прищепки, связанные резинкой из-под трусов и прикреплённые к ушам через макушку так, чтобы оттягивать их вверх.

Увидев нас, поддельная сестра заулыбалась:

— Луиза, ты настоящая умничка! Резак, я поражена. Когда в этом мире появятся империя непоследовательности, ты будешь её бессменным императором. Тебе даже преемника на посту не смогут найти, потому что в этой вселенной просто нет больше людей с такими вывернутыми мозгами. Между прочим, после твоей выходки с тем, как ты положил целый город, многие царьки стабов срочно пересматривают оборонную стратегию. Ищут пулемётчиц, артиллеристок и тех, кто может управлять танками, роют закрома кухонь, медблоков и борделей. Сейчас женщин ставят на постах и в наблюдательные пункты. Ты голову половине Стикса взорвал. Те, кто в курсе произошедшего, собирают информацию о сильнейших мифах и изучают возможность как массового удара, так и средства противодействия подобным вещам. Истерия, одним словом. А всё ты.

Я пожал плечами. Я сюда пришёл получать ответы, а не выслушивать как я опять чего-то не так сделал. Хотя, могу и послушать, дело привычное. А поддельная старшая сестра продолжила просветительскую работу.

— Нимфы бывают тактильные, вербальные, гомофобные и теологичные, но есть ещё один вид. Это крайне редкий и почти неизученный аспект этого умения, проявляющийся совсем не у многих. То, что мы привыкли называть шестым чувством, является седьмым. Есть такая штука как проприоцепция. Это ощущения себя в пространстве. Без этого чувства ты ложку ко рту поднести не сможешь, если не будешь на неё смотреть. С нимфами тоже, почти все они должны использовать для контакта прямые чувства. Им надо трогать, говорить, смотреть, но некоторые осознают себя в объёме мира и могут достать всех, кто находиться в их зоне действия.