Александр Афанасьев - Белорусский набат
А пока у них было то, что было, и двое снайперов Секретной службы, точнее, стрелок по фамилии Коллинз и наблюдатель, известный как Эл Тако, или Эль Тако, отложили в сторону винтовку и работали с «Джоном». Работы особой не было: перед ними была обычная постиндустриальная американская улица захолустья – дорога с желтой разделительной, безликие быстровозводимые склады, в которых хранятся тысячи тонн китайских товаров, ждущих своих американских покупателей, серая и жухлая трава да шум автострады, который здесь почти не слышен после того, как поставили шумоизолирующие щиты…
– Эл…
– Что?
– Мой отец работал на таком же заводе, слышишь?
– Да. И что?
– А теперь его нет. Посмотри, и этого завода нет. Одни склады. И где работать? Кто производит то, что лежит на этих складах?
– Пусть лучше об этом думает тот парень, которого мы охраняем.
– Нет, должны подумать все мы, – сказал Коллинз. – Мне понадобились тапочки для душа, я пошел в «Хоум Депо» и купил. Китайские. Есть что-то, что мы не китайское покупаем? Я уже не помню…
– Хватит. Лучше посмотри вон на того типа…
Тако указал объективом на какого-то парня в белой рубашке – негр, лет тридцати, не оборванец, не бомж, чистый. Но у него не было машины, и он привлекал этим к себе внимание – в США каждый, у кого нет машины, привлекает к себе внимание. Еще он осматривался по сторонам, читал вывески…
– Что он делает… что ты делаешь?
– Может, у него сломалась машина?
– В таком случае почему ему не вызвать трайпл-эй[56]?
– Не знаю. Может, у него есть долг. Или он ищет что-то.
– Что он может тут искать?
– Друга… не знаю. Поставил его на опознание?
– Поставил.
– Ну и все. Он не агрессивен, оружия не видно.
– Он не уходит. Стоит на месте.
– Эй, это не запрещено законом. И он один.
– Мне он не нравится, – упорно повторил Тако.
– Ну и черт с ним. Лучше скажи, если все, что мы потребляем, делают китайцы, то как мы с ними расплачиваемся?
– Может, они тоже что-то потребляют. Например, «Боинги».
– Да, но что мы будем делать, когда они научатся делать и «Боинги»?
– Не знаю. Может быть, будем продавать записи Эминема. Петь, как Эминем, китайцы точно никогда не научатся.
– К их же благу. Но я серьезно. Тебе не кажется, что все идет в задницу?
– Почему так?
– А почему мы здесь прячемся?
– Мы не прячемся.
– Только не говори, что это учения. Зачем мы поссорились с русскими? Мы поссорились с арабами, с русскими… слишком много врагов.
– Для снайпера ты слишком много говоришь.
– Это мне не мешает.
Чтобы прервать размышления словоохотливого напарника, Тако взялся за рацию.
– Беглец, здесь Фалькон, ответьте.
– Беглец на приеме.
– Пост Фалькон, у нас все тихо. Движения нет.
– Фалькон, доклад принял.
– Беглец, долго нам еще тут торчать?
– По обстановке. Вам нужна смена?
– Пока нет, сэр. У нас еще остался кофе.
Удивительно.
Тако был известен как настоящий кофеман. Он не имел каких-то особых предпочтений – просто пил все, что было кофе.
– Пришлю вам кофе. Фалькон, отбой.
Тако положил рацию, посмотрел на аппарат.
– Установлен?
– Нет.
– Ну и все. Это простой парень, отключай эту хрень. Какую машину ты собираешься покупать?
…
– Я хочу «Гранд Чероки».
– Это дорого.
– Плевать. Зато круто и топливо жрет не так, как «Шевроле».
– Ты не пройдешь кредитный рейтинг.
– Это почему?
– Потому что ты на грани вылета с работы. Из-за болтливости. Джи-мены[57] не чешут языком, как старые бабки.
– Эй, кто тут старая бабка?
– Ты.
Аппарат мелодично пиликнул: пришли данные.
– Чертов зуммер.
– Это тебе не сотовый.
– Заткнись!
Тако, пораженный грубостью напарника, уставился на него.
– Дейтон Ахмед… – с ужасом прочитал Коллинз, – гражданин Канады, родители мигранты из Сомали, тридцать один год. По данным, предоставленным британской Секретной разведывательной службой, крайне нетерпимый религиозный фанатик, предположительно участвовал в боевых действиях в Сирии и Сомали на стороне радикальных исламистов, имел контакты с Самантой Льютвейт, известной как Белая вдова, предположительно участвовал в налете на Киншасу, вербовке…
Тако схватился за рацию.
– Беглец, здесь Фалькон – Красный, у нас в поле зрения лицо, подозреваемое в террористической деятельности, идентифицирован как опасный религиозный фанатик, исламский экстремист, прием.
– Фалькон, Красный принял, сообщите – указанное лицо враждебно?
– Нет, сэр, но он торчит тут не меньше двадцати минут и разговаривает по сотовому.
– Он побежал! – крикнул Коллинз.
– Беглец, уточнение, цель побежала, цель побежала.
– Фалькон, вас не слышу, повторите – в какую сторону цель побежала? Он бежит в нашу сторону, ответьте?
– Коллинз, твою мать, куда он бежит?
– К дороге! К дороге!
– Беглец, цель удаляется от нас.
– Машина! – крикнул Коллинз. – Вижу грузовик.
В начале улицы появился грузовик, «Форд Эконолайн».
– Беглец, мы видим грузовик!
– Фалькон, вас не понял, уточните, какой грузовик, прием.
– Банковский броневик! – крикнул Коллинз. – Идет в нашу сторону! Он идет на нас!
Грузовик направлялся к зданию, разгоняясь.
– Беглец, банковский броневик идет прямо в нашу сторону. Идет в нашу сторону.
– Беглец всем постам – Свободный орел, Свободный орел! Уходим отсюда.
«Свободный орел» было сигналом срочной эвакуации, принятом в Секретной службе США.
– Эл, что мне делать!? – крикнул Коллинз.
По правилам применения оружия, оснований стрелять у них не было.
Тако оглянулся – подозреваемого в поле зрения уже не было. Он побежал, как только увидел грузовик.
– Останови его!
…
– Стреляй по колесам!
Винтовка дернулась, раз, потом еще раз. Но грузовик продолжал катиться как ни в чем не бывало.
– Не останавливается!
Тако схватил винтовку, встал на колено. Грузовик уже сворачивал с дороги…
– Водитель!
– Водитель! – подтвердил цель и Коллинз.
Они оба открыли огонь по месту водителя, но когда бронированное стекло треснуло под градом пуль, машина уже врезалась в здание под косым углом.
А потом две тонны взрывчатки навсегда остановили в этом месте время…
14 сентября 2020 года. Юго-Западная Беларусь, точное место неизвестно. База спецназа Российской Федерации
Из посольства мы ушли. Надо сказать, что остановить нас не смогли… да и не пытался никто. Белорусы не пытались, а американцы… а что могут сделать американцы в Беларуси? Все, что могли, они сделали уже. Результат – море крови, белорусской, американской… любой. Что – беспилотник пошлют?
Даже не смешно…
Мы пересели в какие-то автобусы и поехали – по моим прикидкам, на юг от Минска. Это значит – в сторону Украины.
На дорогах стояли сильные армейские патрули. Усиленные бронетранспортерами и местными «Тиграми»[58]. Форма белорусская, но в нее мог быть одет кто угодно. Нас останавливали, но быстро разбирались и пропускали. Ни разу никто не попытался зайти в салон автобуса.
Видно, что ситуация держится под жестким контролем и на любые провокации – тут готовы дать весомый ответ.
На каких правах был в автобусе я? Да, в принципе, на тех же, что и все. Смешно сказать, теперь получается, что я руководитель… нет, не так, в террористических организациях нет руководителей – есть лидеры. Так вот, теперь я лидер террористической организации, если и уступающий по харизме и раскрученности Осаме бен Ладену, то совсем немного.
А это значит, что и за мной рано или поздно американцы пришлют черные вертолеты…
Вообще… если так подумать, то в моей судьбе и судьбе Осамы бен Ладена есть что-то общее. И я, и Осама изначально не относились к американцам как к врагам. И я, и Осама занимались бизнесом – в Судане Осаму бен Ладена помнят не как террориста, а как человека, прокладывавшего дороги и построившего аэропорт. И я, и Осама построили сопротивление, используя бизнес-принципы и бизнес-модели.
Наконец, никто, кроме упертых фанатиков, которым никто не поверит, не будет разбираться в подоплеке теракта в посольстве США в Беларуси – как никто не захотел по-настоящему разобраться в том, что произошло 9/11. Есть враг – он есть, он осязаем, есть его лицо, его голос, его приметы, его биография. А биография у меня еще та: Чечня, затем Новороссия, затем нападение на агентов НТС в Прибалтике. О последнем, конечно, умолчат, потому что сразу возникнет вопрос – как НТС, или АНБ, как сейчас называется американская разведка, упустили меня.
И каждый получил то, что хотел. Каждый убедился в своих худших опасениях друг насчет друга. Россия убедилась в том, что Америка собиралась совершить в Белоруссии государственный переворот, а дай ей волю – она и в России совершит то же самое, опрокинет страну в гражданскую войну. Америка убедилась в том, что есть русские террористы, с которыми нельзя вести переговоры и которые готовы убивать американских дипломатов. Классика жанра – посмотрите игры серии Modern Warfare, они были популярны в десятые. Владимир Макаров – русский террорист, раздобывший атомную бомбу, – главный антигерой игры.
