Дмитрий Манасыпов - Район-55
Капитан корил себя за то, что начал хвалить ребят раньше, чем вышли из ловушек те, последние. В Районе приходилось считаться с приметами, каким бы глупым это ни казалось тем, кто не находился здесь постоянно. Вот и сейчас ему думалось, что, не скажи он тогда «молодцы»…
— Ээм… — Забелин взял в руки кружку с крепко заваренным кофе. — Бармаглот?
— Нда, Лев Георгиевич? — Капитан вопросительно поднял брови.
— Не желаете ли? Армянский, настоящий. — Майор достал из внутреннего кармана штормовки серебристую фляжку. — Может, плеснем, вы как, не против?
Абсолютно. — Бармаглот подставил кружку, наслаждаясь запахом густой, смоляного цвета жидкости, льющейся в кружку тонкой струйкой. — Немного не повредит. Как настроение, майор?
Забелин, глотнув обжигающего кофе, помолчал, похлопал по карманам, разыскивая зажигалку. Достал «Зиппо» в кожаном чехле, закурил абсолютно выпендрежную «Диабло Неро», затянулся и только тогда ответил:
— Настроение пока очень хорошее, капитан. Дай-то Бог, и дальше бы так. Ну, время покажет. Жаль, конечно, ваших ребят. Честно, от всей души. Но это же Район…
— Нда…
Сидели, курили и молчали. Забелин начал что-то насвистывать под нос. Возможно, просто хотел поднять настроению спецназовцу, кто знает. Того и гляди, подумалось Бармаглоту, анекдоты начнет травить.
— Бармаглот?
— Да, Лев Георгиевич?
— Ведь вы один из тех военных, кто остался в живых после Гипервсплеска?
— Ну да… один из тех самых, немногих. Кто остался в живых.
— И не попросил потом о переводе?
Бармаглот, отрицательно мотнув головой, отхлебнул кофе, глядя на растрескавшуюся штукатурку стены, и откинулся назад, вспоминая…
— Р-р-ро-о-о-та-а-а-а… в ру-у-у-жье-е-е!!!
Ввалившийся в расположение десантников дежурный, сержант Котов, с побелевшим лицом и выпученным глазами разевал в крике перекошенный рот:
— Быстрее, пацаны, быстрее!!!
Спавшие вповалку на койках бойцы вскакивали. Ошалело смотря по сторонам, пытались понять, в чем дело. Боевая тревога или учебная?! Ведь только что пришли из Района, где торчали две недели, сменив на Выезде эмвэдэшников Республики Казахстан.
За стенами казармы рвала воздух визгом сирена. Было слышно, как в техпарке, взрыкивая движками, заводятся бээмдэшки и бэтээры. Что это?! Что это, мать вашу?!!
Старлей Александров, вылетевший из своей комнаты, торопливо застегивал кнопки куртки. Только что на его командирский КПК поступил сигнал «Шторм». Вариант, который просчитывался в штабе группировки только гипотетически.
— Кот! Ко-о-о-т!!! — Александров заорал, заставив дежурного подбежать к себе. — КХО открыл?
— Так точно, тов…
— Давай быстрее, Кот. — Лейтенант затянул ремни набедренной кобуры. — Знаешь точно, что произошло?
Сержант покачал головой.
— Да ниче не знаю, Гриш. — Кот растерянно пожал плечами. — Над Зоной что-то творится. Эфир забит помехами. Слышал, что волна гона идет через периметр. Слышишь?
Старший лейтенант Александров, которого вызывали позывным «Бармаглот», прислушался.
Издалека доносилась какофония звуков, в которой ему привычно удалось выделить отдельные ноты.
Сухой треск «калашей» и «никоновых»…
Громкий кашель крупнокалиберных зушек и «утесов» с «сарматами»…
Отдельно звучащие таканья ПК и «Печенегов»…
Басистые разрывы «восемьдесят вторых» и «сто двадцатых» мин артиллеристов…
Быстрые хлопки пушек БМП и БМД…
Взрывы срываемых волной мутантов «монок» и «озээмок»…
И накатывающий через эти знакомые звуки рев, в котором не хотелось ничего выделять.
Потому что и так все было предельно ясно…
Сейчас там, прорвав проволоку ограждений, снеся ряд минных полей и прикрываясь бешеным и аномальным электричеством Черты, сюда неслись, забыв вражду…
Отдельные особи поводырей, обманывающих прицелы снайперов…
Стаи орфо-псов, воющих в ожидании скорой добычи…
Группы массивных церберов, сносящих все на своем пути…
Громады големов, опрокидывающих пулеметные гнезда…
Торопливо рыскающие группы резусов, трясущих окровавленными рылами…
Вырывающиеся вперед смазанные туши ревущих вурдалаков…
Толпы задевающих друг друга местных, поливающих все впереди свинцом…
Скользящие тени смоков, кислотой поливающих сверху…
И тьма других, которых знали намного хуже…
Ожившая картина Босха, изображающая Ад. Ад здесь. На земле…
Волна Измененных захлестнула позиции военных, подминая под себя тех, кто их не оставил или не успел уйти. Рота Александрова была уже на марше, когда…
— Капитан, капита-а-а-н… — Кто-то тряс его за плечо, не давая успеть пристегнуть оставшийся магазин и прикрыть ребят…
— А?! Что?!! — вскинулся Бармаглот. — Что за…
Капитан сел, положив руки на колени. Рядом,
печально смотря на него, сидел Дихлофос.
— Роту выводили, командир? — «Замок» участливо наклонился. — Вот ведь…
Бармаглот откинулся к стенке, шумно глотая воздух. Сердце бешено колотилось, подавая в виски тревожные сигналы пульса. Капитан потряс головой, отгоняя наваждения кошмара, приснившегося за те полчаса, которые он себе позволил.
— Забелин-то где? — Бармаглот щелкнул зажигалкой. — А?!
— Да он уже десять минут как на улице. — Сержант успокаивающе похлопал командира по колену. — Ничего не видел и ничего, стал быть, не слышал. Не переживай, Сергеич, все в порядке. Я вовремя зашел, как раз как вы начали в «разгрузку» за магазином лезть…. Ну, и разбудил.
Бармаглот затянулся горьким сигаретным дымом. Такого с ним давно не было. Что спровоцировало вот такое, четкое и реалистичное, возвращение воспоминаний о гибели его ребят? Этого он не знал.
Может быть, давящая обстановка в лагере, может быть, какое-то воздействие оказало присутствие Забелина. Новый человек, которому он явно хотел рассказать про Гипервсплеск, но не успел, соскользнув в пропасть сна.
Как бы то ни было, сейчас думать про это поздно. Хорошо еще, что «конторщик» не видел и не слышал того бреда, что он наверняка бормотал в забытье. Ничего не скажешь, замечательное мнение сложилось бы у чекиста о командире одной из самых лучших спецгрупп Района.
— Так, ладно. — Капитан потер вспотевшее лицо, окончательно пытаясь прийти в себя. — Давай, Валер, докладывай. Что и как в окрестностях?
Дихлофос кивнул и, встав, начал рассказывать:
— В общем — спокойно. Прошлись по два километра во все стороны. Ловушки не зашкаливают. Зверье бегает как обычно, не сильно наглея, но и не очень опасаясь. Судя по всему, давно здесь никто не шлялся в большом количестве. Либо шли очень умело. Следов, в общем, подозрительных не обнаружили. Видели двух рейдеров, но те прошли мимо. Мы не показывались. Они с «Солянки», Саб их знает. Башкир какой-то и дружбан его. Парни лояльные и ни на кого, кроме Сдобного, не работающие.
— Ясно. Ну да ладно. Люди на постах?
— Да. Вокруг тихо. Чекисты просятся в караул. По одному. Брать?
— Бери. Все трое?
— Нет. Только эти два близнеца, неодинаковых с лица. А они еще те «кэмелы», командир, весь день под грузом топали и хоть бы хны. Не нравятся они мне.
Бармаглот вздохнул:
— Мне, Валера, представь, они тоже не очень нравятся. А что делать?
— Ну да. Дальше идти, наверное?
Дихлофос тихо прыснул. Бармаглот неодобрительно покосился на него:
— Чего ржем, жеребец ты мой ретивый? Смешинка, что ли, в рот попала?
— Да не… Просто подумал: а если бы Кубанец здесь был, что бы он сейчас предложил? Объявил бы, что группа подверглась неизвестному излучению и срочно требуется полная госпитализация в районе лагеря ученых. И сам бы раз — и к своему бабцу?
— Во ты даун, а, Дихлофос? — Бармаглот покачал головой. — Я тя в отпуск отправлю. Когда вернемся. А то у тебя крышу рвать начало. Ладно, давайте воздухом подышим и спать.
Выйдя из дома, капитан увидел «конторщиков», тихо разговаривающих у старого засохшего тополя. Завидев появившегося командира «спецов», Забелин оторвался от разговора с подчиненными и подошел к нему.
— Вздремнули, капитан? — На лице чекиста Бармаглот не увидел насмешки, только понимание его состояния человеком, знакомым с подобными ситуациями. — Я даже немного занервничал, когда вы отрубились. А потом понял, что просто заснули.
— Да, Лев Георгиевич. — Капитану было мучительно стыдно, несмотря на то что причин стыда он не понимал. — Все ж таки, наверное, не выспался вчера. Да и ребят жалко, которые в «конфорку» угодили. Никак не привыкнешь к такому полностью.
Не оправдывайтесь, Бармаглот, вы же не экзамен по аутотренингу сдаете, как на выпуске в «Рязанке». Я все понимаю. Вы мне лучше скажите, ничего против иметь не будете, если мои ребята тоже покараулят ночью?
