Ярослав Коваль - Сквозь бездну
Да и чего их жалеть-то, в самом деле…
Уже близ естественных магических врат («естественными» они были с большой оговоркой, но их продолжали так именовать, чтоб отличить от пространственных переходов другого типа) на правом фланге своего гвардейского подразделения появился Раджеф. Я не ждал новых распоряжений, но на всякий случай притёрся к нему, в надежде на какие-нибудь новости, оброненные по небрежности, мимоходом.
Он же, увидев меня, сам подъехал поближе и сухо сообщил:
— Госпожа Главнокомандующая приказывает господину Серту временно передать командование отрядом своему заместителю и явиться на командный пункт.
— Понял. Готов немедленно исполнить.
Уже чуть менее официальным тоном Акшанта добавил:
— Допустимо будет явиться одновременно со мной. Предлагаю свою компанию. Чтоб дорогу не объяснять.
Заставляя своего коня пристроиться бок к боку его лошади, я подумал вдруг, что очень мало знаю этого человека, хоть и сталкиваюсь с ним регулярно. Лишь раз — тогда, в родильной палатке Аштии — я видел его вне официоза. Он показался мне мужиком хоть и чрезвычайно сдержанным, но приятным во взаимодействии, отлично знающим, что такое товарищество, привыкшим доверять плечу справа и слева в боевом строю. Сам он готов был поддерживать соратника всеми силами, а после боя без церемоний распить с ним кувшинчик-другой винца.
Здесь же, на службе, он казался мне не столько человеком, сколько функцией, воплощением самого понятия приказа, воли командира. С таким даже в голову не придёт слегка потрепаться по дороге или ещё как-либо выйти за рамки устава.
Даже Аштия на работе не была такой вот… никакой.
Но, как бы там ни обстояло, эта пара прекрасно ладила как в рамках служебных обязанностей, так и за их пределами. Своего супруга Аштия встретила так же, как любого другого штабного или полевого офицера — не отличишь, как ни старайся. Обменялась с ним парой фраз по обстановке, после чего повернула голову и в мою сторону.
— Будешь при мне, — велела она. — Может понадобиться срочная помощь «чистого».
— Слушаю, — я подавил страстное желание сказать «есть». Не поймут. Больно уж местный аналог этого слова отдаёт фамильярностью. Даже непристойностью.
На распоряжение госпожи Солор в глубине души я отреагировал вспышкой чисто эгоистической радости. Где ещё я мог рассчитывать оказаться в курсе самых последних новостей? Уж теперь-то ни одна из них мимо меня не пройдёт. А командование… Будем самокритичны — с этой задачей Аканш справится не хуже меня.
— Гвардия пойдёт впереди, — произнесла женщина. — И войска стремительного реагирования вместе с отрядами захвата. Те, которые могут считаться самыми свежими.
— Следом разумнее было бы двинуть орудия, — сказал Фахр, который, как выяснилось, помимо исполнения обязанностей заместителя Аштии, возглавлял в штабе также отдел боевого планирования.
— Мне претит мысль сразу, в первую же минуту, без переговоров разворачивать орудия против своих, — ответила Аштия. — А после переговоров будет уже поздно. Именно в той ситуации, которую мы наблюдаем сейчас, то есть в полной неизвестности относительно особенностей будущего поля боя и сопутствующих обстоятельств, полевая артиллерия эффективна лишь очень ограниченно. Словом, она едва ли нам по-настоящему поможет. Поэтому тратить сутки на то, чтобы переместить все орудия и всё, что к ним прилагается, к вратам и через врата, мы не будем.
— Госпожа Солор не должна забывать, что местность Маженвия каждому из нас отлично известна без пристрелки и рекогносцировки. Справимся.
— Я не желаю топить Маженвий в пламени. Эта провинция, как и большинство других центральных, густо населена. К тому же сейчас важна скорость. Нам необходимо перехватить инициативу и быстро сформировать дополнительные боевые отряды. Артиллерия будет ждать генерального сражения. Причём сражения на малонаселённой или отселённой местности.
По лицам офицеров я видел, что многие из них предпочли бы не согласиться с Аштией. Но та уже приняла решение. Такое случалось нечасто, обычно госпожа Солор выслушивала всех и на основании мнения штаба формировала план действий. Но если уж она что-то решила, спорить было бесполезно, это штабисты знали намного лучше меня.
Врата открылись перед нами скальным массивом, изрезанным ущельями, как весенний снег — проталинами. Как же давно я не видел снега… Не о том думаешь, Серёга, не о том.
— Серт, держись рядом и будь готов в любой момент отправляться в поддержку магам, — коротко бросила мне Аштия.
— И надень наконец шлем! — прошипел за плечом главный телохранитель. Он не считался теперь моим начальством, но в эту минуту я повиновался ему с поспешностью солдата-первогодки. Надо ж было так — забыть надеть шлем!
Воздух дрожал и переливался вокруг нас, и напряжение заставляло вибрировать нервы. Немного успокаивало то, что армия и теперь двигалась в идеальном порядке. Спокойны, даже отчасти невозмутимы были офицеры, равнодушно-холодна Аштия. Она, как рыба, плыла сейчас по волнам своей родной стихии. Она была такой же, как все, и я — уже в общем-то тоже. Отчасти.
Пронзительно-голубое небо и залитая лучами солнца зелень, внезапно представшие перед глазами, не то что ослепили — ошеломили, на какое-то время напрочь вывели из строя. Атакуй меня в эту минуту кто-нибудь, я мог бы лишь трагически и покорно сложиться, даже заметить бы не успел, что враг на меня кинулся. Совсем как тогда, в минуту возвращения из нижнего демонического мира. А ведь, казалось бы — мысленно готовишься, собираешься с духом…
Но подготовиться к подобному нельзя. Всё равно — как дубиной по черепу все эти цвета и яркость человеческого мира после угрюмого демонического монохрома. «Вот когда надо брать противника, выходящего из врат, — подумал я. — Мы же сейчас почти полностью деморализованы». И мне стало страшно.
Эту долину, обрамлённую лесом, я хорошо знал. За нею — целая череда живописных долин и лугов, оживлённых лесными полосами и пятнами. Вот где воевать привольно и удобно. И не только нам, кстати. Наш возможный противник — он же тоже местный обитатель, тоже состоит из людей, которым совершенно не в тему овраги и болотца, реки и озерца, где завязнет любая, даже не конная, атака. Едва ли мятежники намерены ограничиться одной обороной, с окопами и пулемётами. Которых тут не имеется. Им придётся наступать.
Я вопросительно посмотрел на Аштию. Как оказалось, не один. На госпожу Главнокомандующую вопросительно смотрел почти весь её штаб.
— Занять дуговую оборону, — приказала женщина. — Раджеф?
— Слушаю. Серт, идём. Твоих ребят тоже касается.
— Не собираюсь спорить, но хочу указать, что мои ребята не снаряжены для полевой обороны, — осторожно произнёс я, когда мы покинули импровизированный командный пункт.
— Любой солдат Империи умеет строить оборону, — было высокомерно брошено мне в ответ.
— Господин Акшанта прикажет рыть окопы полного профиля?
— Что? Нет, землекопные работ пока неуместны. Армии предстоит быть готовой всеми наличными силами отразить конную или пешую атаку без специальной подготовки.
— Понял.
Я подумал, что услышанное, наверное, звучит странно. Но виновато в этом, без сомнений, было моё плохое понимание специфического военного жаргона. А это дело поправимое.
Аканш, в отличие от меня, осознал задачу в один миг и, наверное, лучше меня. Бойцы тоже не растерялись. Казалось, мы двигаемся единой массой с гвардией. Мои солдаты точно так же, как и Раджефовы, выстроили четыре крепкие линии, приготовили оружие. Справа нас подпирало подразделение тяжёлой гвардейской пехоты, слева — три транспортных ящера, спешно превращаемых в форпост и надёжную защиту для лучников.
Казалось, вот-вот из-за кромки леса вынырнет полоса вражеского войска, и воздух наполнится шелестом ящериных крыльев…
Но впереди, как и везде вокруг, царили тишина и покой. Зато за нашей спиной из расщелин «гармошки» один за другим выходили отряды прифигевших от контраста бойцов и, постепенно приходя в себя, подпирали нас сзади. Не так уж много войск осталось у Аштии после захвата Аскеналя и блистательного покорения Мероби. Но зато организация!.. Да и много или мало — понятия относительные. Смотря с чем сравнивать!
Вестовой, объявившийся рядом, передал мне сперва пакетик с какими-то слабо позванивающими штуковинами, а потом и приказ снова явиться к Аштии. Я, отвернувшись, изобразил лицом пару матерных слов. Видел это только Аканш, но он же выражением лица и взглядом, а также парой коротких обмолвок не постеснялся попенять мне, мол, надо ж понимать: войска на позиции выводит командир, потому как мера ответственности, пример и всё такое. А потом уж, если от меня что-то нужно госпоже Главнокомандующей, мой долг это представить в лучшем виде в требуемый срок. А держать позицию отряд может и под командованием зама. И нечего тут рожи корчить. Побегаю, не развалюсь.
