Василий Головачев - Возвращение «Стопкрима»
Спрятались за «тушей таракана» – одной из трёх, служивших основанием «люльки-головы».
– Ищи Вещь! – прошипел Стас, высовываясь и стреляя по зеленоватым теням.
– Он же сказал – здесь её нет!
– Ищи! Я не такой мощный сенс, как ты, но чую запах!
Матвей послушно перестал обращать внимание на шум в зале, стрельбу и тяжёлые шлепки пуль, настроился на просветление, находясь в состоянии резонирующей струны. Диапазон чувствования-восприятия раздвинулся, стены зала и всего, что находилось в нём, стали прозрачными.
«Скелет» царя Блаттоптеров внутри саркофага напоминал чудовищный веник из неровных ветвящихся прутьев, накрытый двумя «хитиновыми» выпуклостями крыльев. Он не светился и никаких сигналов не подавал. Не получил Матвей ответа и от выступов в стенах зала и потолка, за которыми не прятались скрытые источники полей, излучений и дверцы сейфов с древними раритетами.
Однако общее впечатление от всего интерьера зала Матвея озадачило: зал смотрел на него затаённо и с любопытством, словно прислушиваясь к человеку, видящему суть вещей, и точно так же всматривался в него весь многосложный комплекс замка, удивительно похожего на «летающие тарелки», какими изображали их современные художники.
– Ну?! – оглянулся Стас, меняя обойму.
– Не понимаю…
– Есть Вещь?!
– В зале нет, но на нас смотрят…
– Естественно, их тут четверо живчиков как минимум, экипированы «хамелеонами», попасть трудно.
– Нет, тут другое.
Стас выстрелил четыре раза подряд.
– Ищи, у нас нет шансов отбиться. Я их отвлеку. – Он метнулся к стене зала, из которой вырастал зубастый выступ, напоминающий морду таракана.
Зал наполнился грохотом автоматных очередей.
Матвей напрягся, вспоминая воинскую заповедь: попал в беду – слушай тишину внутри себя, она подскажет выход, – снова обнял саркофаг и весь зал МИРа Блаттоптеров. Показалось – кто-то погрозил ему пальцем… и сердце замерло: справа от него возник зеленоватый дымящийся «призрак», навёл пистолет-пулемёт, отнюдь не виртуальный и не призрачный, зримо материальный, красивый особой хищной красотой, геометрически совершенный и смертельно опасный. Он был слишком близко, буквально в двух метрах, и ни одно движение капитана не могло изменить эту геометрию смерти, несмотря на реакцию Матвея и просчитанную им зону адекватного ответа. Секунда превратилась в вечность, но и эта вечность закончилась.
Ствол пистолета-пулемёта дёрнулся… но не выстрелил!
За спиной «призрака» возник ещё один – льдисто-голубоватый – и разрядил ему в голову пистолет.
Затем что-то изменилось вокруг.
Грохот выстрелов стих.
Матвей, нашедший наконец силы сойти с вектора смерти, нырнул в спираль и остановился, услышав знакомый голос:
– Свои!
– Отец?!
Голубоватый «призрак» снял шлем и обрёл голову и лицо. Это и в самом деле был Котов-старший, державший в руке пистолет «Волк». За его спиной сгустились ещё два «призрака», превратились в Самандара и в мужчину с короткими седыми волосами и янтарно-светящимися глазами.
– Вахид… Тожиевич?!
– Я.
– Так это вы… стреляли?!
Василий Никифорович понял.
– По вам стрелял спецназ перехвата, судя по экипировке – американские «морские котики». Это вторая группа, первую мы нейтрализовали наверху. Но за ними полезут под землю и остальные, их там как тараканов. Надо выбираться отсюда.
Ещё одна тень возникла рядом с Матвеем, и в висок ему упёрся ствол пистолета.
– Никто не уйдёт, пока мы не найдём «сорок»! – прогремел голос Стаса.
Пистолеты в руках Котова и Самандара грозно глянули на решальщика, почти скрытого телом Матвея.
– Оруженосец, – пробормотал Вахид Тожиевич.
– Пистолеты на пол!
– Отец, прости! – выдохнул Матвей.
Василий Никифорович поднял ствол «Волка», положил пистолет на пол, покосился на Самандара.
– Опусти.
Вахид Тожиевич раздвинул губы, медля.
– Он у меня на стволе.
– Опусти!
Самандар выпустил пистолет из руки, ловко поймал его ногой, опустил на пол.
За спинами мужчин появилась женщина в камуфляжном комбинезоне.
– Дива?! – прошептал Матвей, не веря глазам.
– Явление ангела народу, – блеснул зубами Стас, лихорадочно-возбуждённый, клокочущий ложным весельем и яростью. – Я почему-то ждал вас, мадемуазель.
– Не делай глупости, Котов, – покачал головой Тарас; оружия в его руках не было. – Тебя обвели вокруг пальца. «Сорок» не существует в природе.
– Какого же дьявола вы припёрлись сюда?!
– Не поверишь, – усмехнулся Самандар. – Нам не нужны ни «сорок», ни «сто», ни ты сам, нам нужен он. Отпусти и свободен.
– Ага, так я вам и поверил! В прошлый раз Тарас меня уже пытался «лечить», владея синкэн-гата, второй раз я не попадусь на этот трюк.
– А кому ты веришь? – пожал плечами Василий Никифорович. – Двадцать лет назад ты сделал фатальную ошибку, и мы думали, что Тарас выбил из тебя Тьму, но, похоже, мы ошибались. Я ошибался! Больше всех! Не надо было оставлять тебя одного в надежде на правильный выбор пути.
– Я его сделал!
– Но не в пользу света.
– К чёрту, много говоришь, комиссар, дайте мне завершить комбинацию, не мешайте. Он найдёт «сорок», инициирует – он сможет, не зря же я таскал парня по МИРам в поисках работающего саркофага? – и мы уконтропупим всю эту натовскую свору!
Тарас покосился на Диву, ответившую ему красноречивым взглядом.
– Нашёл?
– Что?
– Работающий саркофаг.
– Я сначала даже не поверил, он сам туда влез. Ему разбудили спящий генный запас, он теперь сможет преодолеть порог включения магии, хотя и не догадывается, что он пока единственный на всю Землю оператор реальности!
Матвей облизнул пересохшие губы, начиная готовить себя к темпу.
– Не понимаю…
– Тебе и не надо понимать, братишка, – оскалился Стас. – Тебе надо только найти Вещь и включить, и мы откорректируем эту грёбаную «запрещённую реальность», ликвидируем «Комитет 300» со всеми его структурами и развеем Тьму!
– Не развеем.
– Почему?
– Тебе сказал Хранитель… здесь нет «сорока сороков», это миф.
– Какой Хранитель? – быстро спросил Тарас.
– Кристопулос.
– Что ещё он сказал?
– «Комитет 300» собирается в Киеве, – просипел с трудом Матвей (Стас сжал ему горло), – в МИРе под Киево-Печерской лаврой, где Рыков спрятал тридцать семь Великих Вещей. Нужны ещё три, и тогда лидеры Союзов Неизвестных смогут инициировать сорок и получить доступ к магическому переделу.
Котов и Самандар переглянулись, зная, что две Вещи находятся у них.
– Он врёт! – Стас бешено сверкнул глазами, ударил Матвея рукоятью пистолета в висок. – Ты врёшь!
Вскрикнула Дива.
Котов и Самандар сделали общее движение.
Стас вновь воткнул ствол пистолета в висок Матвею.
– Стойте где стоите! Мне терять нечего! Вы слишком долго собирались изменить жизнь к лучшему, и мне пришлось действовать на свой страх и риск, пойти в услужение к этому ублюдку Меринову, решать его проблемы! А теперь я с помощью «сорок» сделаю то, что собирались сделать вы! Выбью из людей всю их злобу, агрессию и ненависть! Все станут добрыми и любящими! Разве это не великая цель, достойная воплощения?!
– Мечтатель, – с лёгкой грустью и сожалением проговорил Тарас. – Я тоже когда-то мечтал победить Зло одним ударом и его же методами.
– Мы с тобой одинаковы! Я такой же Отступник, как и ты! Но насилие нельзя победить добром, его можно победить только ответным – и более жестоким! – насилием! Вся история человечества подтверждает этот тезис! Всё меняется – мораль, этика, история, сама жизнь, в мире нет ничего постоянного, кроме силы!
Тарас качнул головой.
– Я ошибался, и ты ошибаешься тоже. В этой реальности, где действительно нет ничего постоянного, я становлюсь единственной константой постоянства как носитель абсолютных законов – божественных.
– Ты? – презрительно бросил Стас.
– Так вышло, – пожал плечами Тарас, взглядом останавливая Диву, собравшуюся вставить слово. – Инсекты жили не по божественным принципам, и мы живём так же в большинстве своём. Эту ситуацию действительно пора менять, но не тем способом, какой предлагаешь ты.
– Какой же предлагаешь ты?
– Рецепт один – воспитать людей жить по совести.
– Пропаганда!
– Истина, друг мой. Она требует времени и невероятного терпения для воплощения, но иного пути нет.
– Добавлю: российский Союз Неизвестных нельзя уничтожать ни в коем случае, – сказал Самандар. – Худо-бедно он держит страну цельной. Если его убрать, страна развалится, нынешние государственные структуры не в состоянии выстраивать стратегию существования в окружении сплошного кольца врагов.
– Но ведь есть надежда…
– Надежда – не план спасения.
Матвей наконец достиг необходимой концентрации воли и энергии, вспыхнул, переходя в иное состояние – почти «вне времени», выкрутился-выскользнул из рук Стаса и ударом крест-накрест выбил пистолет из его руки.
