Дроздов Федорович - Самец причесанный
Ира взвизгнула и запрыгнула ему на колени.
— Я рожу тебе ребенка! — объявила торжественно. — С нашими генами он станет вторым Эйнштейном! Или Соросом!
Игорь засмеялся. Ира изловчилась и чмокнула его в нос. Он вытер выступившие слезы.
— А как же мама?
— Она еврейка! — хмыкнула Ира. — Когда услышит про два миллиона…
— У меня будут условия! — перебил Игорь.
— Какие?
— Ты забываешь о своем предложении. Не дай бог, обмолвишься о нем в Паксе! Девочки мои жутко ревнивые. Флоша продаст тебя в рабство.
— Договорились! — поежилась Ира.
— Второе. Оператором возьмешь женщину.
— Почему?
— Я отправлю вас с легионом, ему тут больше нечего делать. Две недели пути, шесть тысяч женщин, у которых нет мужей. Дальше объяснять?
— Ладно! — вздохнула Ира. «Майк обидится!» — подумала она.
— Тогда договорились! — заключил Игорь. — Жду вас послезавтра утром.
— Мне нужно спешить! — всполошилась Ира.
Игорь проводил ее до ворот. Чмокнув его на прощание, Ира побежала к стоявшему в отдалении оператору. Игорь собрался идти, как рядом притормозил автомобиль. Из него выскочил человек, одетый в строгий костюм.
— Господин Овсянников? Игорь Геннадьевич?
— Да! — ответил Игорь.
— Моя фамилия Кулаков, я советник посольства России. Мне поручено вручить паспорта. Вам, господину Смирнову, а также Алексею и Степану Шимко.
— Оперативно! — удивился Игорь.
— Приказ из Москвы, — улыбнулся Кулаков. — Оттуда прислали данные, включая ваши фото.
— Олег сейчас спит, — сказал Игорь. — Не хочу будить. Леша со Степаном в Роме. Я могу передать?
— Без проблем! — кивнул Кулаков. — Такой вариант предусматривался. Распишитесь!
Игорь черкнул ручкой в отведенном месте, сунул в карман красные книжечки и повернулся к дому.
— Игорь Геннадьевич! — остановил советник.
Игорь обернулся. Кулаков показал оттопыренный большой палец. Игорь улыбнулся и шагнул во двор. В холле он запер за собой дверь и как был, в одежде, повалился на кушетку. Спустя мгновение он спал.
Эпилог
Игорь, заложив вираж, свернул в проезд и, подкатив к решетчатым воротам, крякнул клаксоном на руле. Створки поползли в стороны. Выскочившая служанка забрала велосипед и покатила в сарай.
А Игорь, взбежав по ступенькам, пересек атриум и шагнул в триклиний.
— Папа! Папа плисел! — завопила Майя и рванулась ему навстречу.
Игорь подхватил малышку и расцеловал в щечки. Та в ответ лизнула отца в нос. Гай, как старший и к тому же мужчина, подошел степенно. Но, оказавшись на руках у отца, обхватил его шею и чмокнул в щеку.
— Мы хорошо себя вели? — спросил Игорь, с удовольствием разглядывая детей.
— Он делгал меня за хвост! — наябедничала Майя, ткнув в брата пальчиком.
— Ай-ай-ай! — покачал головой Игорь.
— А чего она! — насупился Гай. — Дразнится?
— Как? — заинтересовался Игорь.
— Бесхвостый!
— Хвоста у тебя и в самом деле нет, — сказал Игорь. — Так что не обидно.
Гай надул губы.
— Зато есть то, чего нет у Майи, — добавил Игорь.
Гай задумался, а затем задрал рубашонку спереди.
— Вот! Видела?
— А-а-а!.. — заныла Майя.
— Ты чего? — удивился Игорь.
— Почему у меня нет?!
— Потому что ты девочка, — просветил отец. — Я не понимаю ваших страданий. У тебя — хвост, у Гайя — писюн; каждому по девайсу. Никто не обижен.
Еще раз расцеловав детей, он сгрузил их на руки Сани. Виталия поднесла ему Юлия. Игорь наклонился, рассмотрел насупленное личико спящего младенца и бережно коснулся губами его лобика. Затем осторожно, чтобы не надавить на выступающий вперед живот, обнял Лиону.
— Где Костя? — спросил, оглядываясь.
— У мамы гостит, — сказала Лиона. — Ты же знаешь, как она его любит!
— Знаю! — хмыкнул Игорь. — Закормит сладостями, а у мальчика от них — понос. Он-то маленький и не понимает, но бабушка должна соображать. Передай теще: привезет Костю больным — лишу свиданий! Не посмотрю, что трибун!
Лиона насупилась.
— Иди ужинать! — вмешалась Виталия. — Голодный ведь!
Игорь кивнул и направился к лектусу. Подбежавшая служанка омыла ему руки и стала подавать блюда. Обе жены устроились на скамье напротив. Есть они не стали — поужинали. Сидели, наблюдая, как муж насыщается. Во взглядах женщин читался жгучий вопрос. Игорь притворялся, что не замечает, и сохранял загадочный вид.
— Ну? — не утерпела Виталия. — Как в клинике?
— Нормально! — кивнул Игорь. — Рентген-кабинет открыли. Установка пока одна — электроэнергии не хватает. Солнечные батареи… А куда денешься? Двигатели внутреннего сгорания в Паксе запрещены, а ТЭЦ еще строят. Как запустят, будет у нас электричество и теплая вода в кранах.
— Игрр! — перебила Виталия. — Не притворяйся! Ты же знаешь, о чем я. Как Флавия?
— Родила! — не выдержав, расплылся в улыбке Игорь. — Мальчик!
— Подумаешь, удивил! — фыркнула Лиона. — Она тебя месяц из спальни не выпускала.
— Ты — тоже! — обрезала Виталия и повернулась к мужу. — Как роды?
— Штатно. Мать и ребенок здоровы.
— Имя выбрали? — вмешалась Лиона.
— Пока нет. Но, думаю, будет фамильное. Флавий Игоревич Овсянников.
— Флавий Флавий Авл! — поправила Виталия.
— Так это здесь, — пожал плечами Игорь. — Придет время образование получать, поедет в Россию. Паспорт дадут, а туда правильно впишут. Так что следующим принцепсом Ромы будет Флавий Овсянников. Мужчина. Конец вашему матриархату!
Виталия бросила в него кусочком хлеба. Игорь поймал его ртом.
— Спасибо, любимая! — сказал, прожевав. — Из твоих ручек — слаще меда.
Лиона бросила в него хлебом в свою очередь. Игорь поймал и этот кусок.
— Не хуже! — заметил, жуя. — Вам бы в булочной работать! От покупателей отбоя не будет. Озолотились бы!
Жены переглянулись и прыснули.
— Ты принимал роды? — спросила Виталия, отсмеявшись.
— Сергей! — покрутил головой Игорь. — Он акушер от бога, куда мне? Но я присутствовал: Флоша попросила. За руку меня держала… К тому же должность обязывает: роды официальные, а я — министр здравоохранения.
— Префект! — поправила Виталия.
— Пусть префект! — не стал спорить Игорь.
— А кто этот Сергей? — спросила Лиона, погладив выпирающий живот.
— Он недавно в Паксе, с последней партией приехал. Работал в российском роддоме. К нему там очередь стояла, а он попросился в Пакс. Диссертацию собрался защитить: «Особенности родовспоможения у нол», — Игорь ухмыльнулся. — А что? Тема на докторскую тянет, а если постараться, то и на нобелевку. Только Сергею сейчас не до исследований. Женился.
— На ком? — хором спросили жены.
Игорь отхлебнул из чаши и лег, заложив руки за голову.
— Помнишь Кору? — спросил у Виталии. — Дочку Эмилии, трибуна когорты вигилов?
Виталия напряглась.
— Эмилии мы с тобой внука обещали. Она этого не забыла и привела Кору в клинику. Дескать, обязательство давали? Давали. Девочка созрела. Гони внука!
— А ты? — заинтересовалась Лиона.
— Сижу и думаю, как быть? Флавия настрого наказала иметь детей только от жен. Во-вторых, любимые у меня ревнивые. Узнают — рожу расцарапают!
— Не сомневайся! — подтвердила Виталия.
— Вот! — сказал Игорь. — Словом, чешу в затылке, а тут Сергей входит. Хотел что-то спросить, но увидел Кору и окаменел. Не удивительно. Кора и подростком хорошенькая была, а теперь вовсе красавица. Высокая, стройная, личико — как с иконы. Глазищи — во!..
Еще один кусочек хлеба полетел в Игоря. Он поймал его, рассмотрел и бросил в рот.
— Заметил я это и думаю: «Ага!» Говорю Эмилии: «Вот врач-акушер! Пусть осмотрит Кору. После будем решать: беременеть ей или еще рано?» Сергей очнулся, хвать Кору за руку и увел.
— И? — заинтересовалась Виталия.
— Долго мы их ждали, — засмеялся Игорь. — Чайник полностью извели, за второй принялись. Наконец, входят Сергей с Корой. За ручки держатся, а по лицам видно: договорились. Сергей поклонился и говорит. «Уважаемая Эмилия, прошу у вас руки вашей дочери!»
— А она? — воскликнули жены.
— Оторопела. Бормочет: «Какой руки?» В Роме не знают этого выражения. Ну, я объяснил. Эмилия как закричит «Согласна!», хвать молодых и утащила. Еще бы! Такой зять! Сергей у нас красавец: высокий, стройный, к тому же редкая умница. Как он в России не женился, до сих пор непонятно. Теперь Кора у него в кабинете днями сидит.
— Зачем? — удивилась Виталия.
— Сторожит! — усмехнулся Игорь. — Муж-то акушер-гинеколог. Кто к нему на прием ходит, объяснять? Могут увести. Сергей Кору профессии учит. Говорит: девочка способная, через год-другой акушеркой станет.
— Для дочки трибуна — не лучшее занятие! — заметила Лиона.
