Александр Зорич - Пилот вне закона
Он прогуливался возле автомата с сигаретами, всячески «торговал лицом», то есть был на виду.
Ожидание оказалось коротким. Финн проверил, все ли чисто, и отзвонился на коммуникатор.
— Вас вижу. Поднимайтесь на второй уровень, пивной ресторан «Гуантанамо», я прямо на обзорной галерее, пятый столик направо у витрины.
Элеватор, ресторан, бодрые латинские ритмы, пятый столик…
— Вы с ума сошли, Тосанен! — прошипел подполковник, усаживаясь. — Вы почему без грима?!
— Тише, тише, сеньор! Какой смысл? Ваши парни меня не трогают, а альгвасилы слишком ленивые и жирные.
— Ну какого черта?! Тосанен, мы же договаривались!
— Сеньор, когда я не выполнял договора? Все в порядке. Вы готовы слушать?
Ахилл Мария подавил раздражение, с трудом подавил, так как целый день не задался. Однако лицо его осталось бесстрастным, а злые слова не обрели формы. Финн уже без грима, в своем родном белобрысом обличье, что теперь поделаешь?
— Итак, послезавтра прибывает большая партия. Насколько я могу судить, предпоследняя. По крайней мере, такого размера — точно. Очень нужно ваше прикрытие, потому что там сразу четыре акселерированных вольтурнианских всеяда. Адрес доставки — Москва, так что сами понимаете.
— О Господи… Четыре?! Четыре всеяда в Москву?!
— Это помимо всего прочего.
— Ладно, черт с вами. На будущее, когда речь пойдет о такой партии, извольте предупреждать хотя бы за неделю! Это вам не говорящих белочек возить!
— Надеюсь на вас. Второе: наши разведзонды обнаружили форт «Вольный». Вот координаты. — Финн достал из кармана и подвинул через стол мобильную карту памяти.
Ахилл Мария уважительно поцокал языком.
— Ого! Вот это дело! Честно говоря, не ожидал. Мне казалось, что вся ваша затея с копями Шварцвальда обречена с самого начала.
— Как говорят русские: мы не лаптем щи хлебаем. Да! Вот еще что. Я не знаю, зачем вам нужен этот Румянцев, но у вас будет хороший шанс с ним повстречаться. Мы устроим провокацию: в районе форта будет большая стрельба. «Алые Тигры» вылетят на Шварцвальд мстить, можете не сомневаться, так и будет. Румянцев — один из лучших пилотов, так что он тоже будет там. Он пилотирует «Хаген», уникальная сигнатура у вас есть, ведь это был ваш «Хаген»! — Финн захихикал. — Делайте с ним, что хотите. Можете попытаться захватить, а можете сбить к чертовой матери! И мы надеемся, что вы не отреагируете на нашу активность в системе Моргенштерн. Ничего против вас мы не предпримем — это внутренние дела «Синдиката» и «Тигров». Договорились?
— Естественно.
— Очень хорошо. Теперь я бы хотел поговорить о передаче «Дюрандаля». Мне все равно, кто его выкупит. Хоть вы, хоть клоны. Меня интересует сто миллионов терро…
— Сто миллионов?
— Сто. Это немного, учитывая товар.
— Послушайте, Тосанен, вы же разумный человек…
Подполковник принялся торговаться. Ясно, что договориться сегодня не выйдет. Да он и не пытался.
Подполковник лихорадочно прикидывал: стоит ли брать Румянцева на копях Шварцвальда? Чрезвычайно соблазнительной была альтернатива: мобилизовать все силы на слежку за Тосаненом, чтобы вскрыть заодно и координаты «Последнего Ковчега» — проклятого логова «Синдиката TRIX». А уж с Румянцевым он разберется. Теперь, когда точно известны координаты форта «Вольный», ему не уйти.
Определенно день начался так себе, а заканчивается на мажорной ноте!
Глава 5
ЧЕСТЬ И МЕСТЬ
Ноябрь 2621 г.
Форт «Вольный»
Тремезианский пояс, система Моргенштерн, планета Зиберта
Единорог — Лебедю: Наблюдаю активизацию конкордианских ВКС на линии Иштар — Шао. Данные радиоперехвата говорят о начале операции «Чистое Небо». Предполагаю, что проводка партий контрабанды от «Синдиката TRIX» более не актуальна.
Бегущий — Лебедю: Благодарю за оперативную информацию. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить, как говорили в древности. «Синдикат» исчерпал свою полезность. Не предпринимайте ничего.
Петр Петрович Навальный был счастлив. Такими счастливыми бывают только младенцы, отвалившиеся от материнской груди. Впрочем, Петр Петрович был счастлив даже сильнее, ведь ему вот-вот предстояло насытиться от щедрых персей самой Госпожи Науки, так что от сладости ожидания он едва не сучил ножкой сорок последнего размера.
— Вот это гадина, вот это я понимаю! — возопил он, увидев халкозавра, распятого в транспортировочной клетке. — Восемь метров, а с рогами и того больше!
«Гадина» повернула башку, насколько позволяла скоба-фиксатор в четыре пальца толщиной, и попыталась схватить академика, невзирая на стенку из прозрачного бронепластика. Судя по вибрации, ящер-инсектоид сопроводил движение замечательными звуковыми эффектами. Халкозавр рвался и сотрясался так, что дрожала колесная платформа погрузчика.
Я даже начал тревожиться за целостность оков, которые удерживали зверя на платформе. Окружающие, однако, хранили олимпийское спокойствие.
Навальный уткнулся носом в стекло и завороженно спросил:
— Взвешивали?
— Восемь тонн четыреста пятьдесят два килограмма, — отрапортовал гражданин Витаро с гордостью: такой приз трапперам доставался редко.
— Бог с ним, будем считать для ровного счета девять тонн. Маркуша, — обратился он к лаборанту, — распорядитесь, пусть завхоз нацедит коллегам… э-э-э… это получается двадцать семь тонн люксогена.
— Мы же договаривались с Евгением Ивановичем на двадцать одну тонну… — заныл Маркуша. — Может, вы сами? Вдруг он не согласится?
Навальный медленно оборотил в сторону лаборанта свои полтора центнера.
— Мне некогда! А если Женя будет выступать, передай, что я выпущу вот этого, — он указал пальцем на клетку, — погулять по станции. Пусть его Женя сам отлавливает. Нет, ну какой красавец! Боб, друг мой, вы обратили внимание, как меняется окрас панциря? Какой отличный хамелеон! Ну, пойдемте ко мне в кабинет, расскажете, как все прошло! Пропустим по сорок капель! Такое дело, не жалко! Ведь он — это он? То есть самец? Ах, ну да, рога! Удача, какая удача!
Станция «Лобачевский» была хорошим местом службы, можно позавидовать. Дейнекс-камера выдавала полновесную единицу «же», СЖО — система жизнеобеспечения — работала выше всяких похвал. Дышалось легко, отчего даже стандартные низкие подволоки казались выше, а помещения просторнее.
А еще здесь было как-то по-домашнему, как-то все очень знакомо. Мне чудилось, что я уже видел все эти коридоры, лифты, слышал, как гудит под ногами вот эта самая палуба, любовался звездной пылью в панорамных иллюминаторах, вдыхал запахи. Нет, не два дня назад, гораздо раньше, гораздо глубже была степень узнавания. Дежавю, натуральное дежавю, черт знает что такое! Воздух всему виной, что ли?
Не ведаю, за счет чего достигался такой эффект. В форте «Вольный», несмотря на повышенную экологичность архитектуры и тонны зелени, воздух не был таким вкусным. Или я надышался про запас ветрами пельтианских саванн, или близость русских людей так на меня подействовала… Но когда сияющий никелем элеватор вынес нас в приемную кабинета, ваш покорный слуга был практически на седьмом небе, забыв все неаппетитные подробности охоты.
Мы расселись вокруг обширного стола. Навальный подал голосовую команду, и поверх столешницы, которая была не чем иным, как мультифункциональным планшетным экраном, раскрылась алюминиевая крышка.
Академик расставил стопочки и извлек из стенного бара бутыль.
— Коньячок! — пробасил он и, словно оправдываясь, продолжил: — Да вы не смотрите, что у меня здесь как в госпитале. Боб знает, я жуткий неряха, есть такой грех. Вот и приходится следить, чтобы на рабочем месте не было ничего лишнего: стол, стулья, стойка для карт памяти. Иначе каюк, все изгваздаю, шагу будет не ступить, как в моей каюте! Даже переносного планшета не держу, потому что неминуемо посею, приходится использовать вот этого мастодонта.
Он похлопал рукой по столу. На мой неискушенный взгляд «мастодонт» стоил, как хорошее авто, учитывая, что это не просто стационарный планшет, а целый комплекс разнообразных устройств: от голографического проектора до трехмерного сканера, плюс мелочи.
— Так что вы не стесняйтесь. Мой дом — ваш дом. — Кабинет наполнился бульканьем и клопиными ароматами.
Коньяк оказался на редкость дорогой, выдержанной, манерной дрянью. Как будто дубовую доску грыз, такие ощущения. А я было возмечтал о водке, ведь стопочки же…
Если бы вы знали, как я истосковался по простой русской водке! Под хорошую закуску, чтобы застолье, все как в рецепте старика Менделеева! Как меня задрали все эти чужеземные выпивки на бегу! Эх, когда теперь доведется…
