Вячеслав Бакулин - Метро 2033. Сказки Апокалипсиса (сборник)
И тогда… встал весь зал. Вот рукоплещут молодой рабочий и его заплаканная избранница. Вот с платком в руках хлопает тучная ВИП-персона, явно не оставившая намерение приобрести машину. Вот товарищ Москвин, периодически указывая на флейтиста, яростно отчитывает, уже скорее всего бывшего следователя Сорокина. Вот радостные дети смеются и прыгают.
И, судя по искрящимся глазам зрителей, сегодня мы подарили им не только сказку.
Мы вышли на поклон.
Маленькая девочка подошла к краю сцены и робко протянула мне бумажный цветок. Так же нежно, стараясь не помять, я принял этот подарок. Вот он, лучший момент в моей жизни! То, ради чего стоит жить! Вы говорите: «Пора перестать верить в сказки, мы все сдохнем в этой подземке», да? А я скажу: «Все рано или поздно умрут. Лично я сдохну мечтая! И даря эту мечту людям».
С любовью, клоун Бонти.
Павел Старовойтов
Сказка про зло
Мастерские Бауманского альянса стояли без электричества уже битый час. Люди, не имея возможности работать, толпились подле выхода, но покидать помещение пока не спешили.
– Вот-вот свет дадут, – то и дело слышалось среди мужиков. – Уйдешь домой, а станки включатся – прогул будет. Нет уж, подождать надо немного, кому охота взыскания ненужные получать?
Так и мучились работяги, курили, да языками чесали почем зря.
– Может, споем? – бригадиру надоело стоять и, бросив засаленный, некогда зеленый бушлат на пол, он неуклюже плюхнулся прямо на него. – Нашу, богатырскую.
– Не-е, Митрич, – толпа вокруг мужчины заметно оживилась. – Стенания твои слушать? Уж уволь. Мутанты и то больше в ноты попадают… Давайте лучше заезжим слово дадим, может, у них на Семеновской что-нибудь интересное происходит.
Головы рабочих повернулись в направлении кучки подмастерьев, прибывших накануне с соседней станции. Пришлые держались неуверенно, жались друг к дружке, не спешили вступать в разговор. Знакомые с ремеслом только по уцелевшим огрызкам профлитературы, они чувствовали себя неуютно в обществе «тертых калачей» «Бауманки».
– А ну-ка… – бригадир в нетерпении потер руки. – Дерзайте, хлопцы, поведайте нам что-нибудь эдакое… ух-х.
В наполненной звездочками самокруток вселенной-мастерской темный угол подмастерьев казался черной дырой. Семеновцы перешептывались.
– Да не робейте же! Все свои, все оружейники! Ежели что, поддержим, – мужчина окинул ухмыляющихся коллег взглядом. – Смеяться не будем, слово бригадира.
– Давайте… Давайте… – выкрикивали люди из темноты. – Точно, не будем…
– Сказка про Зло!
Голос незнакомца прозвучал настолько громко и неожиданно, что на долю секунды цех онемел. Притихшие рабочие с удивлением глядели на возвышающийся перед ними силуэт. Когда этот человек успел запрыгнуть на верстак – никто не видел, да и был ли он из числа семеновских подмастерьев?
– Про зло?.. Сказка?.. – Бауманцы потихоньку «оттаивали». – А, ладно… Давай, декламируй!
– В глубинах метро, некогда крупного, а теперь разрушенного ядерной войной мегаполиса жил да был юноша Петя…
– Давай лучше про баб! – этот выкрик моментально потонул в негодующих репликах коллектива.
Рассказчик же, сделав успокаивающий жест рукой, продолжил.
– Обитал он, как все, в палатке, и числился на станции разнорабочим: где плитку упавшую на место посадит, где трещину неровную раствором затрет. И так у него все красиво, да ладно выходило, что глаз оторвать было нельзя. «Золотые руки», – твердили соседи. Начальство души в нем не чаяло: в пример всегда ставило да грамоты давало.
Бывало, даже делегации с ближних станций заезжали. Все руководящие, важные чины в палатку к Пете заглянуть норовили. Кто за советом, кто просто на мастера посмотреть, а некоторые и сманить хотели – дюже крупные планы на его счет главы соседних линий-государств имели. Неподъемные цинки с промасленными патронами выкладывали перед ним ганзейцы. Яркое знамя, алый бант на лацкане и частые праздники сулили вожди Красной ветки. Постоянной пропиской в культурном центре Московского метро трясли уполномоченные Полисом брамины. Чистокровностью да прической короткой наполняли свое технико-коммерческое предложение серые волки Рейха. Бандиты и того хлеще – выкрасть грозились, в кандалы заковать. Уголовники ведь, чего возьмешь… Одним словом, изгалялись пришлые как могли. Чуть ли не до драк между ними доходило, когда встречались у жилища юноши неуживчивые гости. Да только Петя уверенно стоял на своем: ни патронов бесчисленных, ни шатра чрезмерного ему не грезилось. Угрозы, запугивания разные ничуть его не трогали. Никуда с родной станции юноша уходить не собирался…
– Вот молодец, – послышалось с одной стороны.
– Дурак-человек, – раздалось с другой.
– Так и жил бы себе Петя да в ус не дул, кабы не повстречалось ему на пути Зло. «Какой миленький, – подумало оно. – Какой красивенький… И как это я раньше его не приметило? – Зло пристально вглядывалось в юношу. – Такой в быту всегда пригодится: и гвоздь забить сумеет, и колышек для палатки выстругать. Прелесть просто. А если еще и патроны в кармане водятся… – табун мечтаний сорвался с места и принялся нарезать круги в голове Зла. – Ух! Каков подарочек».
С этого дня Зло старалось всюду следовать за юношей, всячески обращать на себя внимание: то в толпе локтем коснется, то в очереди за водой лукавый взгляд бросит. Однажды, пронося мимо него таз с бельем, Зло споткнулось и мокрые вещи вывалились прямо на платформу. Юноша не мог не помочь – опустившись на колени, он тут же принялся собирать упавшие тряпки. Бюстгальтер третьего размера, случайно попавший в руки Пети, заставил его покраснеть. Зло специально утащило этот артефакт у своей соседки, чтобы охмурить юношу. Зло с благодарностью приняло тазик с собранным бельем и, сославшись на внезапную боль в лодыжке, попросилось к Пете, зная, что палатка юноши недалеко. «Полежу немного, боль и отпустит». Согласился Петя, не углядел худого в словах Зла. Взвалил его на плечи да принес домой…
– От лиса-то, от лиса! – снова не выдержал кто-то из работяг. – Не ехидна ли?!
Но, вовремя спохватившись, что говорит вслух, мужчина замолк.
– В палатке нога начала болеть куда сильнее. В довершение к этому еще и дрожь непонятная в теле появилась. «Худо мне, Петя, – прошептало Зло, плотнее пододвигаясь к юноше. – Холодно очень». Гостеприимный хозяин попытался высвободиться и укрыть его одеялом, но Зло стянуло с себя кофту и, жадно поцеловав юношу, прижалось к нему всем телом. Внутри ослабевшего Пети что-то дрогнуло, он, словно в забытьи, повалился на матрац. Плотный клубок из сплетенных тел заворочался под теплым одеялом – и не стало больше юноши Пети, а вместо него с утра на работы вышел мужчина Пётр.
Ночь за ночью Зло привязывало его к себе, пытаясь максимально заполнить жизнь мужчины. Почти все свободное время они проводили в общей уже палатке. Никогда еще Пётр не уходил с работы в таком приподнятом расположении духа и не являлся на службу со столь большим опозданием…
– Конечно, с жинкой-то куда интереснее время коротать, чем с мужиками.
– Фёдор, замолчишь ты когда-нибудь? Хватит бубнить, не слышно же ничего.
– Друзья никак не могли понять, что с ним творится: открытый, вроде, человек, радушный, а тут бац! – особняком стоит, приятелей чурается: ни стаканчик пропустить после дня трудового, ни за жизнь разговор завести… Захворал, может? Чтобы внести хоть какую-то ясность и отмести пустые подозрения, в палатку к Петру однажды наведался бригадир…
– Слышь, Митрич, – кто-то из оружейников толкнул бригадира в плечо. – Про тебя речь…
– Поздоровался, сел, да начал выспрашивать, кумекая про себя – что, как и почему. Долго таился Пётр, тему менять пробовал, держался из последних сил, но гостя прозорливого обмануть не вышло. Почуял бригадир неладное, понял, что товарищу помощь нужна. Всю неделю присматривал он за жилищем Петра, видел, как Зло украдкой проникало в палатку, а уходило утром. В разгар дня даже с рабочего места отлучался, беседовал с соседями, справки наводил в службе безопасности. Благо связи бригадира позволяли. Крупных грехов за Злом, правда, замечено не было, но и безупречной репутацией оно также не обладало.
В общем, одним тихим вечером бригадир опять заглянул к Петру. Пытаясь отвести беду, спасти бедолагу, он поделился своими соображениями относительно Зла и его корыстных намерений. Ослепленный чувством, Пётр не слушал товарища. Мужчина думал, что бригадир просто завидует свалившемуся на него счастью и говорит все это, дабы поссорить его со Злом. «У нас свадьба скоро», – не выдержал, наконец, Пётр. «Одумайся, – гость был просто ошеломлен. – Все, что я говорил…» «Сказки свои детям оставь! – грубо отрезал Пётр. – Мне они ни к чему. Уходи лучше подобру-поздорову, пока морду лживую твою не начистил». У бригадира руки так и опустились. Ничего не сказал он, молча отодвинул полог брезентовый да вышел не простившись на платформу. Зло, стоявшее все это время подле палатки и слышавшее мужской разговор, только ехидно улыбалось вслед уходящему. Пётр снова был в полном его распоряжении…
